София Горант - В мире, где нет тебя
Его прикосновения стали мне противны, я чувствовала себя птицей в клетке. Было физически больно, к горлу подступил комок.
«Что мне делать, о, Боже?»
- Толик, отпусти меня, пожалуйста. Кажется, мне плохо, – солгала я.
Он беспокойно смотрел в мои в глаза, продолжая держать в цепких объятьях. Каждое его движение, каждое слово, каждый жест вызывали чувство отвращения. Я не могла понять причину. Ведь еще неделю назад, мне были приятны его поцелуи, шепот, прикосновения. Сейчас же я чувствовала, что он совершенно чужой человек. Меня интуитивно тянуло к другому.
«Как бы мне хотелось, чтобы рядом был ОН…» - грустно подумала я.
С длинных ресниц упала мутная слеза.
- Ты плачешь, Мари?
Я хранила молчание.
Тогда он продолжил:
- Я уезжаю в Ирак. На пол года. Вернусь - богатым человеком.
- Если вернешься…
- Маш, мы уже говорили об этом. Я хочу, чтобы ты ждала меня.
- Ты можешь найти работу и здесь.
- Ты меня не слышишь, Мари. Ты же знаешь, я должен ехать. Это необходимо для меня, моих родителей, для нас с тобой. К тому же это безумно интересно. Вернувшись, будет, откуда черпать занимательные истории для друзей по праздникам…
- Все шутишь…
- Шучу, Мари. А теперь серьезно. Я люблю тебя! И там, далеко-далеко от дома, я буду каждое утро просыпаться с твоим именем на губах и засыпать, глядя сквозь пространство в твои глаза.
Я видела, что Курганову трудно говорить. Он искренен был, как никогда.
- Не так давно, Маша, я понял, что ты та… единственная. Ради которой я готов на многое. И когда я вернусь, ты станешь моей женой! Знаешь, иногда я думаю, что бы сделал, если бы потерял тебя. Вчера я нашел ответ – мне не нужна эта жизнь без тебя!
Толик сильно прижал мою голову к своей груди.
Его слова острым ножом раскромсали мое сердце. Я больно кусала губы, сдерживая слезы.
«Все не так страшно, Мария! Он уедет, забудет, возможно, познакомится с другой. Не убивайся так, время лечит…» - успокаивал мой внутренний голос. «А что если не забудет?...Сумеешь ли ты влачить беззаботное существование, зная, что на кону исковерканная судьба человека?»
Мы долго стояли, обнявшись, и молчали.
«Я не могу сказать о [email protected] сейчас. Что ж, ты актриса, Мария, сыграй, что любишь. Возможно, в трудную минуту это спасет ему жизнь. А когда вернется – скажешь правду. Все уладится! А сейчас – играй!»
Я поборола в себе отвращение и легко коснулась губами его губ. Он расценил это, как согласие и, схватив меня на руки, весело закружил в немом восторге.
«Прости меня, малыш!» - пурпурным отчаяньем искрились мои глаза.
***
Весь день мы пробыли у Толика на даче, вечером он отвез меня домой. Все время мне приходилось играть безграничное счастье и легкую грусть от будущего расставания. У моего подъезда он еще раз крепко меня обнял.
- Маша, обещай, что дождешься!
Он грустно смотрел мне в глаза. В этот миг мне хотелось умереть.
- Обещаю… - тихо произнесла я.
Мы прощались. Утром его уже не будет в стране. Стиснув зубы, я вынесла еще один настойчивый поцелуй Анатолия. Наконец он уехал. Добравшись до квартиры, я с истерической радостью обнаружила, что родители пошли в оперу. Наконец я могла выпустить свои истинные чувства и громко разрыдалась.
Немного успокоившись, включила компьютер. В чате все было по-прежнему. Сообщение с моим признанием осталось непрочитанным.
Раньше мне казалось, что нет ничего страшнее физической боли. Как же я ошибалась. Изнутри сжигал жидкий огонь, в горле стоял комок, но слезы перестали струиться по моему лицу. Глаза безразлично смотрели вдаль.
«Что такое страдание? И почему никто не придумал лекарство от этого? Вот было бы чудесно: выпил розовую пилюлю, со вкусом клубники, и душевная боль растворилась в пространстве. Тогда были бы не страшны ложь, расставание, предательство, смерть. Человек был бы счастлив, освободившись от мучительных оков вечности.
Но это грезы. В реальности - приходиться мириться с жизненным «синдромом зебры». И в худшее время настойчиво ожидать спасательную белую полосу».
Уснула я не в лучшем расположении духа.
Жизнь – борьба. Иногда мы выигрываем, иногда – терпим поражение. Сегодня я проиграла поединок с фатумом, но завтра наступит новый день, карты лягут в ином порядке, персонажи сменят свои роли и карма, взяв слепых кукол в свои руки, наградит каждого по заслугам. Только прозревшие смогут управлять роком. Ведь каждый лепит свою судьбу собственными руками.
[email protected] научил меня верить. Верить в сказку, добро и справедливость. Он показал мне иной мир, озарил мою жизнь волшебным сиянием одной из самих могущественных стихий вселенной. Я начала понимать многое, что раньше было недоступным моему мировоззрению. За каких-то пять дней я повзрослела на столетие. Возможно ли столетием измерить мое отношение к [email protected]? Возможно ли осознанием искупить мою вину перед ним?...
5 марта 200Х года (пятница)
Сижу на паре Ивановского. Рядом как всегда черный кофе. Старик читает лекцию о Дидро, но мысли мои витают далеко отсюда.
За эти два дня случилось два неприятных происшествия, о чем расскажу далее.
Временно я оставила вести дневник, так как утонула в репетициях с головой. Но вот нашлась свободная минутка. Надеюсь, Ивановский не заметил, чем я занимаюсь на его лекции.
Пожалуй, начну с того, что вчера Змиевская пришла на замену к Исаеву.
- Милые мои, пока Дмитрий Сергеевич болеет, вы будете заниматься со мной. Ясное дело, не религиоведением…
Ехидная улыбка «гарпии» говорила сама за себя. Придется ночевать в университете: репетиции, репетиции и еще раз – репетиции…
То максимальное напряжение, в которое нас окунула Нина Георгиевна, спасало меня от переживаний. Заучивая слова, разбирая роли, меряя костюмы, я погружалась в мир театра, напрочь забыв о реальной жизни.
Второе неприятное происшествия заключалось в том, что Змиевская поставила на главную мужскую роль в спектакле – Артема. Главная женская, к несчастью, досталась мне…
Все было бы не так плохо, если бы не финальная сцена с поцелуем.
- Никаких притворств! – рявкнула «гарпия». – Будете целоваться до тех пор, пока я не поверю!
Ослушаться Змиевскую равнозначно вылету с университета. Что ж, похоже, придется терпеть друг друга. Показ спектакля состоится через месяц, надеюсь, за это время мы с Артемом не убьем друг друга.
Нина Георгиевна где-то достала сценарий романа Анн и Серж Голон «Путь в Версаль». Так вот, мне предстояло сыграть одну из сильнейших мировых ролей – Анжелику дю Плесси Бельер.
