Кейси Майклз - Ну точно — это любовь
Ребенок, что ли? Кто еще ездит на таких драндулетах?
Дверца отворилась, показалась длинная нога, за которой, постепенно распрямляясь, последовало все остальное.
Нет. Определенно, не ребенок. Это мужчина.
Невероятно высокий. Мускулистый. И — он наклонился, доставая что-то из машины, — с отличной задницей.
О, да. Фигура что надо, хотя, может, и слишком длинный. Сколько раз парня спрашивали: «Как там погодка наверху?» Скорее всего, много.
Но что-то не так с его одеждой. Желтоватые мокасины на босу ногу. Это еще ничего; ей всегда было интересно, как люди могут спокойно засовывать голые ноги в такую же голую кожу. Она даже пробовала ходить так сама, но поняла, что должна насыпать в туфли детскую присыпку, и при каждом шаге от ее ног поднимались белые порошковые облачка.
Но черные парадные брюки? Со стрелками? И хлопковая рубашка в сине-зеленую полоску, застегнутая на все пуговицы?
Казалось, что ему… неловко.
Одежда от модельера (это Молли виновата, что она стала замечать такие вещи), но слишком аккуратная и выглаженная, и слишком официальная для повседневной. Какая-то неправильная. И плохо сидит. Он бы великолепно выглядел в хаки и мягкой трикотажной рубашке с распахнутым воротником. Он слишком… слишком застегнут… будто ему хочется выглядеть непринужденно, но он просто не знает, как.
Но Джейн понравилось его лицо. Хорошее. Красивое. Только вот эти уродливые пластиковые очки в черной оправе… А блестящие черные волосы! Чем он их прилизал? Колесной мазью?
На вид ему было чуть за тридцать. Слишком взрослый для «фольксвагена»-«кролика», если только он не ревностный поклонник этой модели — вряд ли таких много на весь мир, не считая хиппи-переростков, торчков, ищущих психоделический автобус «фольксваген».
Взглянуть хотя бы на руки. Волосатые руки. Мускулистые. И классные плечи. Живот такой же плоский, как у Ангела.
Определенно не в ее вкусе. Ей нравились блондины. Ее мужчина должен быть чуть пониже, сложен менее атлетически. Не такой волосатый. Не такой, в общем, мужественный, пусть даже и чудаковатый.
Парень снова сел в машину, и Джейн расслабилась. Слава богу, уезжает. Она уже было забеспокоилась, что это профессор Джон Романовски, но, конечно, ошиблась.
Он потянулся к защелкам и отстегнул крышу, потом нажал кнопку, чтобы она скользнула в футляр, встроенный за задним сиденьем. Джейн знала, что он делает — в такой яркий и солнечный день приятно ехать без крыши. Парень просто остановился у обочины, чтобы размять свои невероятно длинные ноги и опустить верх.
Она также узнала и легкую заминку в работе механизма, который в конце концов заглох. Верх остался только наполовину убранным.
На крыше ее машины была вмятина, точно как на этой. Вдруг это ее старый «кролик», уже подержанный, который в семнадцать лет она продала и купила «мустанга» поживее? Она сделала это, когда Молли, увидев машину, смеялась целых десять минут, — как раз тогда кузину выгнали из летнего лагеря. Или все «кролики» так себя ведут?
Парень снова вылез из машины, его губы шевелились — Джейн не сомневалась, что это были отборные ругательства, — и принялся толкать крышу.
— Эй, не делайте так! Вы только все испортите, — Джейн застучала в стекло. Но он ее не услышал, поэтому она схватила сумочку, чуть было не споткнулась о чемоданы и выскочила на тротуар, повторяя: — Эй, не делайте так, вы же все испортите!
Он даже не повернулся.
— Пока нет. Вот когда я оторву ее и швырну на улицу, то все испорчу.
— Очень по-мужски, — вздохнула Джейн. — Давайте, ломайте. Разворотите эту чудесную модель 1984 года. Почему бы и нет?
Тут он обернулся и по-совиному посмотрел на нее сквозь толстые линзы уродливых очков.
— Вы знаете эту машину?
— Конечно, знаю, — сказала она спокойным невозмутимым голосом, каким говорила, когда один из ее подопечных приносил мертвого жука на занятия «Покажи и расскажи»… или даже живого. Но это было непросто. Вблизи мужчина был даже больше, чем казалось. Настоящий великан.
Но Джейн продолжила:
— Может, она и моя, если вы покупали ее в Фэйрфаксе, что вряд ли. Но механизм такой же. Теперь отойдите, будьте… Да, отойдите, пожалуйста, и я вам помогу.
О боже, она чуть не сказала: «Отойдите, будьте примерным мальчиком». Молли права, она слишком увязла в детском образе жизни.
Этот не слишком примерный мальчик посмотрел на нее так, словно хотел сказать что-то умное — или поумничать, — потом взглянул на окно агентства.
Джейн тоже обернулась и увидела Имоджен, которая показывала на орангутанга, потом на нее, и улыбалась.
— Вы Джон Романовски? — спросила Джейн, и одновременно спросил он:
— Вы Джейн Престон?
Вопросы отвечали сами на себя, и некоторое время оба смотрели друг на друга.
— Хорошо. Очень хорошо, — в конце концов кивнул Джон Романовски.
«Плохо. Очень плохо, — подумала Джейн, хоть и нацепила широкую улыбку. — Я хотела принца и не получила его. Мне не досталось даже лягушки. Нет, что вы. Вместо этого — мы с Орангутангом целую неделю в Нью-Джерси. Он Тарзан, а я Джейн. О боже! Где была моя голова, когда я согласилась? О чем я только думала?»
— Привет! Тук-тук. Ты где?
— Ой, — Джейн очнулась. — Извините, вы что-то сказали?
— Да так, кое-что. — Волосатый орангутанг стоял очень прямо, словно был одновременно и конем, и наездником и только что себя осадил. — Вы теперь моя спутница на неделю. А вы что-то знаете о детке? Должен сказать, это большая удача.
Джейн посмотрела на Джона, потом на «детку» и вздохнула.
— Попробую угадать. Мы собираемся ехать в Нью-Джерси на ней, да?
— Ну не в таком виде, конечно, — Джон поправил на переносице ужасные очки. — Но ведь вы любезно вызвались побыть механиком?
— О мой бог, — Джейн потерла ладони. — Ладно, ладно, я попробую, — она слабо улыбнулась Джону, который открыл для нее дверцу, и уселась за руль. — Может не сработать так, как у моего «кролика», но попытаться надо.
С этими словами она отмерила от руля расстояние в две ладони, три раза треснула кулаком по приборной панели и еще раз нажала кнопку.
Верх опустился.
— Поразительно. Уверен, это как-то связано с физикой, — сказал Джон, когда она вылезла из машины и вытащила чехол с заднего сиденья.
— Ничего особенного, — она кинула ему чехол. — Я переняла это у Фонза из «Счастливых дней»[4]. Если это проходило с музыкальными автоматами, почему не получится и с откидным верхом? Остальное — ваше дело. Пойду принесу свой багаж.
Если бы она сообразила вовремя, то подкупила бы Имоджен, чтоб та выпустила ее через заднюю дверь, и сбежала бы.
— Он не так уж и плох, — сказала Имоджен, когда Джейн ворвалась в агентство, все еще бормоча себе под нос.
