Кейси Майклз - Ну точно — это любовь
Молли, как всегда эффектно, всего лишь несколько минут назад устроила перед владелицей агентства Имоджен потрясающее представление в стиле «Я женщина», заставив Джейн вопить.
Джейн тихонько проблеяла, зная, что Молли не отступится, пока она не ответит.
— Что за жалкий писк? Правда, Имоджен? Вопи, Джейни. Ты женщина и должна вопить.
Ну, она и завопила. Вроде того. И Молли, наконец довольная, бросила ее и поехала к Рафаэлю, а Имоджен разговаривала сейчас по телефону с клиентом.
Была суббота, день открытия конференции в Нью-Джерси. Через два дня Молли возьмет на себя детский сад, который будет работать только до вечера вторника, а потом закроется на двенадцать дней. Два дня с Молли во главе. Что может натворить даже такая легкомысленная кузина, чтобы за два коротких дня разрушить шесть лет тяжелого труда?
Желудок Джейн сжался.
Все-таки ни разу в жизни она так сильно не нервничала.
По крайней мере, выглядит она хорошо. Молли так и сказала, а это кое-что значит — пройти сложнейший тест Молли на внешний вид.
На ней была короткая юбка в цветочек и мягкая светло-зеленая безрукавка, которая едва доходила до пупка. Маленькие узкие сандалии из самой мягкой кожи на свете. На шее золотая цепочка, плетение колосом, еще одна обвивает правое запястье, третья — на щиколотке. Неброско, зато «богато выглядит», как сказала Молли.
Молли даже отобрала у нее часы с крокодиловым ремешком и большим круглым циферблатом с секундной стрелкой — водонепроницаемые, клеенепроницаемые и почти полностью пластиковые, они так подходили для детского сада — и заменила их четырнадцатью каратами позолоченного серебра. Джейн казалось, что на запястье почти ничего нет. И выглядели они дорогими.
Но главное — волосы. Сказочная работа Ангела и эти «ломтики» заставляли Джейн глядеться в каждое зеркало. В зеркала на стене, зеркальце над кроватками в детском уголке, зеркало в машине — даже в окно эскортного агентства.
Ей нравилось, как волосы покачивались при каждом движении. Ей нравилось убирать их за уши, когда она наклонялась к малышам, чтобы поменять пеленки. И особенно ей нравились цвета. Карамель и сливочный крем. Пряди обоих цветов, смешанные с ее непримечательными волосами, — и все смотрится совсем по-другому, лицо выглядит совсем иначе. Карамель и сливочный крем. Кто же знал, что может сотворить цвет. Ангел, очевидно.
А еще макияж. Как только Ангел закончил работу, он проводил ее в уединенный кабинет макияжа и передал на попечение Иветт, еще одного мастера цвета. Теперь у Джейн было полно косметики. Иветт все подобрала и научила, как этим пользоваться, чтобы выглядеть «естественно». Удивительно, сколько косметики нужно, чтобы выглядеть «естественно».
Но Джейн потренировалась, и ей пришлось признать, что затраченное время того стоило.
Она была вылощена и накрашена, подстрижена и стилизована, напудрена и напомажена, одета с головы до ног в повседневную одежду, хотя цена этой одежды была далеко не повседневной.
Доспехи. Вот что это такое. Защитные доспехи, ведь она шла на битву, чтобы сразить злодея сенатора Харрисона и вернуться домой с трофеем — «планами крупной шишки».
Может, Джейн волновалась из-за задания? Нет. Не по-настоящему. Во-первых, необязательно добиваться успеха, нужно просто попробовать, чтобы Молли была довольна. Во вторых, она хороший собеседник, и люди ей всегда доверялись, открывали самые сокровенные тайны — хотела она их слушать или нет.
Пугал ее Джон Романовски.
Пугал, хотя Молли и ее подруга Имоджен повторяли, что Романовски нужна просто спутница, так как все приедут парами — вроде Ноева ковчега, сказала Молли. Он не ждет ничего другого. Никаких шашней. Никакого тисканья. Отдельные комнаты. Только деловые отношения.
Снова и снова они успокаивали ее. Самый обычный бизнес. А что, агентство Имоджен только для этой конференции подобрало пары пяти гостям.
Почему же она так волнуется? Может, среди рутинной жизни она не перестала мечтать о приключении, о прекрасном принце, который однажды должен прискакать на холеном белом жеребце (хорошо, приехать на «БМВ») и увезти ее? Она все еще лелеет романтические фантазии, верит в сказки? Неужели она действительно надеется где-то в глубине души, что эта неделя окажется волшебной?
Она и правда такая дурочка? Может, карамель и сливочный крем просочились в голову и мозги стали слащавыми?
Все возможно.
Или, может, просто сказываются восемьдесят детей пять дней в неделю, десять часов в день. Наверное, надо перестать показывать впечатлительным детишкам мультики про Золушку и Спящую красавицу.
Итак, никакого Прекрасного Принца. Просто мужчина. И, как всякий мужчина, он опаздывает.
Джейн еще раз взглянула на свои новые часы — ей пришлось смотреть искоса, чтобы увидеть маленькие золотые стрелки на перламутровом циферблате — и снова выглянула на улицу. Так и есть, он опаздывает. На целых сорок минут. Так опаздывает, что даже Молли, которой не терпелось поглядеть на него, должна была уехать. Она не могла пропустить еженедельный сеанс в салоне. Бог свидетель. Бедняжке пришлось бы целую неделю выглядеть великолепно только на девяносто девять целых и девять десятых процента.
— Возможно, он застрял в пробке. Он едет из Виргинии, так же как и ты. Я говорила тебе, правда? Хорошо, что ты сегодня переночевала у Молли. Может, чашечку чая? — Имоджен прошла мимо с кипой папок, в которых, вероятно, находились имена клиентов, в основном из правительства, как ей говорила Молли, которые постоянно искали «женщину, чтобы болталась на руке» для политических дел.
Что за мир. Человек может набрать достаточно голосов и заработать поездку в Вашингтон, но не может самостоятельно найти девушку? Это пошатнуло ее доверие к мужчинам, которые принимали решения по таким важным внутренним вопросам, как дороги, школьные завтраки и проблемы матерей-одиночек, живущих на пособие. Один из последних «блестящих планов» — выдать замуж всех мам-одиночек. И это предлагали высокопоставленные парни, которые не в состоянии найти себе девушку для субботнего свидания?
Что за мир…
Джейн прислонилась к стеклу, ив это время перед агентством затормозил какой-то автомобиль и остановился на все том же запрещенном месте. Когда Джейн исполнилось шестнадцать, она купила подержанную машину, очень похожую на эту. Ярко-желтую. Латаный-перелатаный кабриолет «фольксваген»-«кролик» 1984 года. Блин, да она не видела такого уже много лет. Черный откидной верх был поднят, и машина походила на шмеля с логотипом «фольксвагена» на носу. Джейн все никак не могла разглядеть водителя.
Ребенок, что ли? Кто еще ездит на таких драндулетах?
