Кристин Ханна - Летний остров
Рядом с машиной стоял водитель в униформе.
— Мисс Бридж?
Руби улыбнулась. Никто ее так не называл.
— Да. Я еду на…
— Я знаю, мисс, вам нужно на студию «Парамаунт». После записи я буду ждать вас, чтобы отвезти домой.
Водитель обогнул машину и открыл перед Руби дверцу. Она заглянула внутрь и увидела на заднем сиденье дюжину белых роз в полупрозрачной оберточной бумаге. В ведерке со льдом охлаждалась бутылка шампанского «Дом Периньон».
Руби села в машину, глухой стук закрывшейся дверцы доставил ей удовлетворение. Она взяла карточку, прикрепленную к букету.
«Талантливым людям вроде тебя не нужна удача, им нужен только шанс, а это твой шанс. С любовью, Вэл», — прочла она.
«Боже, до чего же хорошо! Словно потускневшие мечты наконец сбываются».
Руби никогда не думала, что это ей так необходимо, начиналось как шутка, озорство, нечто такое, что она хорошо делала без больших усилий. В классе Руби была кем-то вроде клоуна — вечно всех смешила. Но после того как мат их бросила, все изменилось. Изменилась сама Руби. С тех пор ей ничего и никого не было достаточно, хотелось, чтобы ее принимали безусловно, а это может дать только слава.
Лимузин поравнялся с будкой охранника у ворот студии «Парамаунт». Руби придвинулась к окну и широко улыбнулась. Двойная белая арка, отделанная завитушками из позолоченного металла, казалось, возвещала, что за этими воротами начинается особый мир, открытый только для немногих счастливчиков.
Руби нажала кнопку, опустила стекло, отделяющее ее от водителя, и успела услышать, как тот говорит:
— Я везу мисс Бридж на ток-шоу «Брожение умов».
Охранник вернулся в будку, сверился с лежащим на столе списком и знаком велел им проезжать. Руби буквально приклеилась к окну, надеясь увидеть какую-нибудь знаменитость, но вокруг сновали лишь самые обычные люди. Живых кинозвезд она так и не увидела, максимум, что ей посчастливилось заметить, это красную спортивную машину, припаркованную под табличкой «Джулия Робертс».
Водитель заехал на стоянку для посетителей, вышел из лимузина и открыл перед Руби дверцу.
— Это для вас, — сказал он, указывая на непонятное транспортное средство, похожее на слегка вытянутый карт для гольфа. Рядом с картом стоял мужчина в шортах цвета хаки и такого же цвета рубашке поло. — Он доставит вас прямо на студию. Я буду ждать здесь.
Руби старалась делать вид, будто ее ничто не удивляет, будто она видит это каждый день. Но в действительности была настолько возбуждена, что, если бы ее кровяное давление повысилось хоть на одно деление, с ней, наверное, случился бы удар.
Глубоко вздохнув, она двинулась к карту. Как только забралась на сиденье, водитель сел за руль и завел бесшумно работающий двигатель. Двигаясь рывками, карт проехал между огромными павильонами звукозаписи. Повсюду мельтешили люди, кто шел, кто ехал на велосипеде. Карт обогнал батальон пришельцев — может, снимают очередную серию «Звездных войн»? — и объехал компанию ковбоев. Наконец они остановились возле павильона номер девять, который представлял собой громоздкое свежевыкрашенное здание. Над дверями горела неоновая надпись: «„Брожение умов“. Ток-шоу нового типа с Джо Кокраном».
Руби выпрыгнула из карта, пересекла дорогу и, чуть помедлив, открыла дверь. Внутри она увидела калейдоскоп разноцветных огней, затемненный зрительный зал и людей. Именно это ей бросалось в глаза повсюду на студии — много людей сновали как муравьи, только с папками, они постоянно что-то проверяли, перепроверяли, ругались и смеялись.
— Вы Руби Бридж?
Руби вздрогнула. Она не заметила миниатюрную платиновую блондинку, стоявшую рядом и взиравшую на нее через самые уродливые очки в коричневой оправе, какие только Руби доводилось видеть.
— Да.
— Отлично.
Женщина взяла Руби за руку и повела за собой. Пройдя сквозь толпу, они вышли в коридор, где народу было поменьше, а оттуда попали в небольшую комнату ожидания. Здесь был коричневый кожаный диван, на столике рядом с ним стояли блюдо с фруктами и бутылка минеральной воды на льду.
— Вам нужен грим? — спросила женщина.
Руби рассмеялась:
— А вы хотите вмешаться?
Женщина недоуменно нахмурилась и по-птичьи склонила голову набок:
— Простите, не поняла.
Руби чопорно кивнула:
— Спасибо, не нужно, с моим макияжем и так все в порядке.
— Хорошо, тогда присядьте и подождите здесь. Когда наступит ваш выход, за вами кто-нибудь придет. — Женщина сверилась с бумагами. — Вам дается две минуты для вступительного слова. Из-за того что вас пригласили в последнюю минуту, у нас нет времени на предварительное интервью, придется начинать с ходу. Будьте пошустрее и посмешнее.
Шмыгнув носом, женщина удалилась.
Руби рухнула на диван. Она не просто волновалась — ее охватила паника.
«Посмешнее».
О чем она только думала? В ней нет ничего смешного, ее тексты могут быть смешными, но не она сама. Чтобы кого-то рассмешить, ей нужно сначала успокоиться и войти в ритм, а на это у нее обычно уходит около трех минут. Так что она сможет выступить через минуту после того, как закончится отведенное ей время.
Руби вскочила и заходила по комнате. Сердце билось так громко, что на миг ей показалось, будто стучат в дверь.
— Спокойно. Руби, — приказала она себе и попыталась сосредоточиться на дыхании: вдох — выдох, вдох — выдох. — Ты смешная, ты очень смешная.
В дверь постучали.
— Мисс Бридж, все готово.
О Господи! Руби взглянула на настенные часы. Оказывается, она простояла здесь, глубоко дыша, почти тридцать минут и теперь не может вспомнить ни одной строчки.
Дверь распахнулась. Похожая на птицу женщина кивнула яйцеобразной головой, указывая куда-то налево.
— Мисс Бридж?
Руби медленно-медленно выдохнула.
— Я готова.
Она смотрела на женщину, но на самом деле говорила сама с собой. Она действительно была готова — готовилась к этому всю жизнь.
Женщина проводила ее до сцены. Подходя, Руби услышала знакомые аккорды вступления, затем послышался голос Джо. Руби не разобрала, что он сказал, но публика ответила смехом.
— Помните, — произнесла женщина театральным шепотом, — нам нужны мнения, и чем скандальнее и противоречивее, тем лучше.
Руби кивнула, подозревая, что в данный момент у нее нет своего мнения ни по одному вопросу, кроме собственных недостатков. В довершение всего с нее градом лил пот, грозя смыть тушь с ресниц.
— Руби Бридж! — прогремел голос из громкоговорителей, за ним раздались аплодисменты.
Руби раздвинула занавес и вышла на сцену, улыбаясь по мере сил. Яркий свет софитов слепил глаза, но она старалась не щуриться. Оставалось только надеяться, что она не свалится со сцены.
