Елена Гайворонская - Наследство
– Угу, – мотнул головой Али. – И от такой хорошей жизни я снимаю свой клоповник, выкидываю каждый месяц по двести марок и сам себе стираю и глажу эти проклятые рубахи. Нет, друг мой, что-то одно: или свобода и независимость, или родительское крылышко. Выбирай. А чтобы на кактус сесть и задницу не наколоть – такого не бывает.
Худшие опасения друга подтвердились. Через час появился сияющий, как свежевычищенный башмак, Мустафа и объявил, что босс вызывает Алекса «на ковер».
– Накаркал, – с досадой заметил тот, проходя мимо бара.
– Нет, вы только послушайте! – воздел руки к небу Али. – Я целую неделю пытаюсь вразумить этого отрока, и вот она – черная неблагодарность! – Но, разглядев крайнюю озабоченность на лице друга, посерьезнел: – Может, обойдется. Скажи, что у тебя, например, живот скрутило…
– Ну да. И два часа до окончания рабочего дня я провел в сортире, – хмыкнул Алекс. – Спасибо за совет. Но я уж сам как-нибудь выкручусь.
Между деревьев мелькнула злорадная физиономия Мустафы Офенди.
Всякий раз, приближаясь к кабинету управляющего, Алекс, помимо воли, ощущал предательскую слабость в коленях.
– У себя? – спросил он шепотом у томной секретарши Фериде, с озабоченным видом перебиравшей какие-то бумажки, и, получив утвердительный ответ, приоткрыл дверь, протискиваясь в щель.
– Господин Касли, вы меня вызывали?
В святая святых не было ничего, что могло бы, даже случайно, отвлечь внимание посетителя от цели визита, а хозяина – от неусыпной заботы о благе и процветании отеля. Исключение могли составить большой фикус в деревянной кадке на полу да эстамп на стене, выразительный, как глаза дохлого окуня. Все же остальное, чему дозволялось служить гостиничному бизнесу – громадный письменный стол и строгие шкафы из тяжеловесного дуба, пара стульев и ручной работы ковер на полу, сглатывающий шум шагов, – являло причудливую смесь аскетизма и респектабельности.
Господин Касли сидел за столом. Когда Алекс робко постучал, управляющий еще пару минут не поднимал глаз от компьютера, а затем погасил экран, отодвинул ощетинившуюся карандашницу и пробуравил посетителя цепким, не предвещавшим ничего хорошего, взглядом.
– Войди и закрой дверь.
Алекс повиновался, чувствуя, как холодные капли проступают на лбу и висках.
– Почему вчера вечером ты отсутствовал на работе?
Алекс принялся невнятно бормотать слова оправдания, но управляющий остановил его пренебрежительным жестом.
– До недавнего времени мне нравилось, как ты работаешь, Аванди. Твое обращение с клиентами, твоя энергия, честолюбие и даже некоторая беспринципность, допустимая в бизнесе. И теперь мне хочется услышать, куда это все подевалось? За что я тебя едва не выделил, назначив старшим?
Алекс молча разглядывал выбитые ромбики на черном шелковом, явно не местного производства, галстуке шефа.
– За последнюю неделю сумма сделанных тобою заказов уменьшилась на треть. Два дня назад ты допустил ошибку в отчете. Я уже не говорю, что твой внешний вид оставляет желать лучшего. Ты болен?
– Нет, господин Касли. – Алекс изо всех сил старался держаться достойно, но остатки его равновесия таяли, как кубики льда в бокале сока.
– Может быть, ты слишком много возомнил о себе? Позволь напомнить старую мудрость: кто высоко вознесся, тому больнее падать.
– Да, господин Касли.
– Ты в состоянии дать вразумительное объяснение, оправдывающее подобное поведение?
– Нет, господин Касли.
– Отлично, – бесстрастно произнес управляющий. – А теперь скажи, ты помнишь о неписаном правиле отеля, согласно которому отношения персонала с клиентами могут быть деловыми, и никакими иначе?
– Да, господин Касли.
– И что ты думаешь об этом пункте?
Алекс подавленно молчал, ощущая, как вопреки кондиционированному холоду его предательски бросает в жар.
– Молчание практически всегда означает несогласие. Ты возражаешь против данного правила?
– Нет…
– Прекрасно. – На сухом лице управляющего заиграла мефистофельская улыбка. – Завтра, как обычно, ровно в семь ноль-ноль, ты выйдешь на работу. А Мустафа Офенди напомнит тебе об обязанностях. Все понятно?
– Да, господин Касли, – убитым голосом вымолвил Алекс. Если бы босс хватил его кувалдой по лбу, он бы чувствовал себя, как минимум, не хуже.
На мгновение маска непроницаемости на лице босса чуть сдвинулась, и в нем промелькнуло нечто человеческое, отдаленно напоминающее участие.
– Эта женщина не для тебя, Селами. Она – высший класс, настоящая леди. И пока ты ничего из себя не представляешь, для таких, как она, ты всегда будешь лишь обслугой. Это не твой уровень. Занимайся-ка по-прежнему студентками, их ты сумеешь охмурить своим смазливым личиком. Но… – Лицо шефа вновь стало каменным. Он предостерегающе поднял указательный палец. – Только в нерабочее время. Ступай. – Он нажал кнопку связи с секретарем. – Фериде, подготовь приказ о назначении Офенди на должность старшего с соответствующей прибавкой… Да, и полей цветок в моем кабинете.
Ровно в семь ноль-ноль Алекс протирал столы в ресторане. По свежевымытому холлу с хозяйским видом прохаживался новоиспеченный «старший» – Мустафа Офенди. Завидев Алекса, он расплылся в счастливой улыбке.
– Как дела?
– Прекрасно, – сухо ответил Алекс.
– Будет еще лучше, – пообещал старший. – Возьми шланг и вымой территорию перед воротами.
– С какой стати? – возмутился Алекс. – Это не входит в мои обязанности.
– Очень хорошо, – скривил губы Мустафа. – Я доложу боссу, что ты отказываешься от работы.
– Валяй, беги докладывай, – презрительно бросил Алекс. – Больше ты ничего не умеешь.
– А ты-то что умеешь? – Глаза Мустафы презрительно сузились. – И должность просрал, и девку не поимел. Ты – неудачник, Аванди. Жалкий неудачник. Твоя карьера закончилась даже не начавшись.
Алекс молча развернулся и вышел во двор. Он и впрямь ощущал себя раздавленным. Не хотелось ни спорить, ни даже огрызаться. Он нашел шланг, открыл воду. Старший следовал за ним по пятам, упиваясь победой.
– Газон тоже полей. Эй! Ты что делаешь?! – завопил он, отскакивая в сторону. – Куда льешь?! Насквозь меня вымочил, урод!
– Извини, – с покаянным видом произнес Алекс, – я нечаянно. Отсутствие практики. Мне очень жаль… – И прикусил нижнюю губу, чтобы не расхохотаться.
– Ничего тебе не жаль! Ты нарочно это сделал! Я все доложу боссу, будешь с утра до ночи практиковаться!
Изрыгая проклятия, Мустафа скрылся в отеле, а Алекс, наконец, усмехнулся. Впервые за последние дни он испытывал мрачное удовлетворение.
Блестя отполированными боками, к воротам подкатил черный «БМВ» управляющего.
