Лора Флоранд - Француженки не играют по правилам
Кейд Кори, старшая из двух наследниц транснационального конгломерата «Шоколад Кори», в прошлом году зимой вышла замуж за Сильвана Маркиза в сюрреалистическом водовороте событий. Один из лучших в мире шоколатье – и какая-то производительница молочного шоколада массового спроса. Даже у Люка невольно скривились губы от непроизвольного отвращения к такому mésalliance[34]. Сильвана уже не раз успели обвинить в предательстве.
Спустя приблизительно шесть месяцев ее младшая сестра Джейми сделала перерыв в реформировании методов переработки какао и обручилась с мятежным шоколатье Домиником Ришаром. Теперь эти соперники-шоколатье были вынуждены вступить в намного более близкий контакт, чем могли выдержать. И это всерьез обозлило парижских gourmets. Они обвинили «Шоколад Кори» в попытке лишить их изысканных шоколадных изделий. Сильвану и Доминику удалось не убить друг друга благодаря несомненной сдержанности Сильвана. Никто никогда не считал, что Дом избегает насилия.
– Четвероюродные сестры, – объяснил Сильван. – Думаю, что они все еще приглашают друг друга на свадьбы, потому что у них не очень-то много других сестер, а общая фамилия дает хоть какое-то чувство привязанности.
– Прадед Саммер был старшим братом моего прадеда. – Стуча каблуками по сверкающему паркетному полу, подошла Кейд и поцеловала Люка в обе щеки. – Тем самым, чей сарай мой прадед сжег дотла, изобретая способ изготовления молочного шоколада. Я полагаю, что они были так полны решимости доказать друг другу свою правоту в том, как заработать состояние, что моему прадеду удалось создать крупную шоколадную компанию, а ее прадед приобрел огромное число акров земли, и каждое следующее поколение продолжало начатое ими дело. Наша ветвь побеждала некоторое время, пока отец Саммер не был признан одним из лучших в мире гениев инвестиций, и его состояние стало невообразимо огромным.
Было трудно поверить, что Кейд могла быть сестрой Саммер, пусть и четвероюродной. Кейд только на сантиметр или два выше Саммер, но кажется намного выше – как будто в мире нет ничего, что могло встать на ее пути, когда она уверенно идет прямо на него, гордо выпятив подбородок. У Кейд прямые светло-каштановые волосы, взгляд голубых глаз – всегда решительный, непреклонный. А глаза Саммер сияют, как голубая лагуна. Если бы кто-то попытался лениво окунуться в голубой взгляд Кейд, то не успел бы он взмахнуть руками, как она уже лишила бы его всех активов, реструктурировала и назначила новых управляющих.
А Саммер… Саммер, наверное, скрылась бы в сиянии солнца, как русалка, танцующая на волне.
– Ты понимаешь, что это немного сюрреалистично для Люка, Дома и меня, – сказал Сильван своей жене, – когда тебе вручают лучший роскошный отель как рождественский подарок.
Все они работали с неустанной решимостью и перфекционизмом, чтобы достичь вершин в своей профессии.
Выражение лица Кейд стало холодным.
– Я достаточно трудилась, Сильван.
Люк и Дом метнули на нее недоверчивые взгляды. Люк сделал это так тонко, что она, вероятно, не заметила. Доминик же – резко и открыто, как реагировал на все остальное. Кейд сжала губы.
– Ну, не перетрудилась, – усмехнулся Сильван. – Пока тебе не пришлось тяжело работать ради меня, конечно. Это было несомненным шагом вперед.
Кейд закатила глаза, а Сильван, рассмеявшись, протянул к ней руку. Незначительный жест, но этого оказалось достаточно. Кейд вошла в его объятия так же естественно и легко, будто сделала легкий вдох.
Дом посмотрел через комнату, инстинктивно ища Джейми, которая уже разговорилась с Саммер. Люк проследил за его взглядом, пользуясь предлогом посмотреть в сторону новой владелицы отеля.
Волосы необычайно веснушчатой Джейми были того экзотического цвета, которым славится карамель со страстоцветом[35]. Они недавно пережили жестокое нападение ножниц, ставшее сенсацией в мире шоколада. Но короткая стрижка ей не шла. Гораздо лучше она выглядела с двумя косами, сбегавшими вниз по спине. Когда Люк впервые встретился с ней, у нее выпирали кости запястья, но через полгода под влиянием шоколада Дома на них наросла плоть, а между Домом и Джейми разгорелась страсть. Из-за этого Люку захотелось опять повесить голову и что-нибудь пнуть, как он делал, когда был ребенком, танцующим в метро. Люку казалось, что Дом последним из их компании сможет найти счастье с женщиной, которая полностью его понимает и делает их мир уютным.
И вот последним одиноким оказался он сам. Конечно, он даже намеком не проявлял свою ревность. Ведь он же Люк Леруа, черт побери. Так пусть другие смотрят на его жизнь и жаждут такой же.
– Так какая она? – спросил Сильван у Кейд. – Люк-то, наверное, уже знает.
Люк свирепо взглянул на него. Сильван посмеивался. Теперь шоколатье был не так невыносимо самодоволен, как раньше, то есть до того, как Кейд запечатала в его высокомерии единственную брешь – каковой были женщины – всего лишь одним брошенным на него взглядом, не оставившим сомнений относительно того, кого она выбрала. Теперь у Люка вообще не осталось холостых приятелей.
– Я во многом ей противоположна, – сказала Кейд. – Поэтому не знаю ее так уж хорошо. Кроме того, не хочу обсуждать чью-то подругу в его присутствии. – Она посмеивалась точно так же, как и ее муж.
– Она попросила, чтобы я проводил ее в номер, а потом просто вырубилась и упала мне на руки, – вынужденно соврал Люк. – Разве любой из вас не подхватил бы ее в такой ситуации? – вызывающе спросил он у мужчин.
– До того как я встретил Кейд, это было бы возможно, – с сожалением сказал Сильван. – И мое сердце было бы разбито. – Только очень наблюдательный человек с обсессивно-компульсивным расстройством личности[36] мог заметить, как Сильван слегка сжал талию Кейд в благодарность за то, что его сердце уже не может быть разбито никогда. И что нет вообще никаких оснований для того, чтобы заставить этого мужчину ощущать пустоту в его руках.
– А я бы не стал, – сказал Дом. – Если она достаточно хорошо себя чувствует и может сама держаться на ногах, то, значит, просто пытается манипулировать. А если бы я увидел, что ей действительно плохо, то вызвал бы «Скорую».
Да, можно подумать, что говорил бы он так в те времена, когда у него еще не было Джейми! Люк с раздражением посмотрел на него.
Да и что плохого в манипуляциях? Люк не возражал, когда Саммер обернула свои шелковистые волосы вокруг его запястья, чтобы затронуть его сердечные струны. Она могла погладить своими волосами все его тело, если бы захотела. Или… merde. А может, и нет. Суть в том, что он должен был удержать контроль. И если бы она так сделала, то двадцати лет тренировки отличного контроля оказалось бы недостаточно, чтобы преодолеть все те буйства его детства, которые еще таились в нем.
