Мери Каммингс - Кольцо
Впрочем, обставляя когда-то гостиную, он об этом не думал...
— Так что у тебя случилось? Может, я все-таки могу как-то помочь?
Спереди и чуть сбоку — это был единственное положение, при котором коляска не наезжала ей на ноги, а дурацкие подлокотники не мешали Нику держать ее за руку. Ладно, хотя бы за руку...
— Ник... я хотела тебе сказать... возможно, мы больше не увидимся вот так. — Нэнси повела свободной рукой, словно заключая их обоих в круг. — Я, наверное, скоро уеду.
— Куда? — Внутри словно что-то оборвалось. — Ты же собиралась только летом?
— Нет... — Она прикусила губу и помотала головой. — Нет, с учебой я... пролетела, все. Ничего не выйдет. Это... другое. Мне просто... просто нужно уехать отсюда.
— Почему, что случилось?! У тебя какие-то неприятности? На работе? Или... — Нику вдруг показалось, что он понял, в чем дело. — Ты... беременна?
Нэнси вздрогнула и посмотрела на него дикими глазами.
— Ты что? Этого только не хватало!
— Ну...
Она невесело рассмеялась.
— Ну почему вы, мужчины, всегда только об одном способны думать?! — Смех оборвался так же резко, как начался.
«"Вы, мужчины"... Ну хоть на этом спасибо!» — мельком подумал он.
— Нет, все значительно проще... Или сложнее?.. Я хочу уехать куда-нибудь подальше, где меня не сможет найти моя мать.
— А что не так с твоей матерью? Она что... — Ник запнулся, не зная, как помягче спросить, чтобы не обидеть: «наркоманка?», «преступница?», «сумасшедшая?».
— Нет, — слабо усмехнулась Нэнси, догадавшись, о чем он думает. — С ней все в порядке. И... она очень красивая...
Глава 7
Она была очень красивой — вот в чем дело.
Очаровательная малышка... очаровательная девочка — победительница конкурса «Маленькая мисс Америка», спонсированного фирмой «Нестле». Очаровательная девочка-подросток... правда, к тому времени ей было уже не до конкурсов.
В одиннадцать лет она начала сниматься в сентиментальном телесериале в роли маленькой девочки, которая отчаянно борется за то, чтобы находящиеся на грани развода папа и мама снова полюбили друг друга. Эта роль сразу принесла ей головокружительный успех. Потом были еще фильмы, еще сериалы...
Обаяние девочки, а потом юной девушки, которое она щедро изливала с экрана, сделало ее любимицей публики — и каково же было всеобщее удивление, когда, снявшись в очередном фильме, который еще до выхода на экран заранее был объявлен шедевром, Алисия Хэнсфорд вдруг заявила, что отныне она хочет целиком посвятить себя семье и ее единственной ролью будет роль жены и матери.
Публика была в шоке: в глазах всех Алисия до сих пор оставалась девочкой-подростком. На самом деле к тому времени, как закончились съемки, ей исполнилось девятнадцать лет, хотя играла она пятнадцатилетнюю девочку, и она была беременна от популярного писателя Алекса Тревера — автора того самого бестселлера, но которому и был поставлен фильм.
Состоялась настоящая голливудская свадьба — с огромным количеством гостей, цветов, прессы и шампанского.
Все восхищались молодой актрисой, которая ради любви пожертвовала популярностью и головокружительной карьерой. Правда, нашлись злые языки, утверждавшие, что это был самый лучший ход, на который хватило ее соображения — для ролей подростков Алисия стала уже старовата, а «взрослые» роли, для которых требовалась хоть какая-то искра таланта и умение играть не только саму себя, были ей не по зубам. Но что поделать — злопыхателей везде хватает...
Молодая чета поселилась в Хьюстоне, где Алисия очень быстро стала душой общества. Роль очаровательной юной жены — а потом и молодой матери с милой крошкой дочуркой — подходила ей как нельзя лучше.
В Техасе до сих пор держатся за старые традиции: богатым мужьям положено баловать своих жен и покровительствовать им, а женам — с благодарностью принимать это покровительство и... не обременять себя карьерой или какой-то серьезной работой.
Алисия с удовольствием участвовала во всех светских и благотворительных мероприятиях, занималась шейпингом и аэробикой, писала в местную газету небольшие статейки о том, как ухаживать за волосами или улучшить цвет лица, и со вкусом и фантазией устраивала чаепития, ужины и приемы — от небольших, для узкого круга друзей, до весьма помпезных и торжественных — например, по поводу выхода в свет очередного бестселлера мужа или получения им очередной литературной премии.
Ее любили, ею восхищались, перед нею преклонялись — все, начиная от мужа, друзей, соседей, поклонников и кончая мальчиками с бензозаправки, заправлявшими ее машину. Да и как можно было не любить такую милую, очаровательную и обаятельную женщину?! Этому способствовал и ее легкий, веселый и незлобивый нрав, и искрометное чувство юмора, и искреннее внимание ко всем, кто окружал ее.
К сожалению, дочь не унаследовала очарования матери — худенькая и высокая, она была скорее похожа на отца. Ни фиалковых глаз, ни золотистых волос, ни природной грации в каждом движении — обычная девочка, и только. Да и материнское чувство юмора ей было чуждо.
Стоило Алисии начать беззлобно и добродушно подтрунивать над еще совсем маленькой дочкой, как девочка принималась кричать и плакать — даже колотила от злости кулачками по полу. Став постарше, она, конечно, научилась сдерживать себя, но недовольство явственно проступало у нее на лице.
Но мать не обижалась — на то она и мать! Лишь говорила:
— Опять наду-улась! У, ты, мой хомячок! Ну когда ты наконец повзросжешь и поймешь, что я тебя безумно люблю! — и смеялась своим обаятельным серебристым смехом...
С раннего детства Нэнси знала, что больше всех на свете папа любит маму. Но это было естественно — как же иначе?! Она и сама любила маму не меньше. А то, что мама иногда шутила так, что хотелось плакать, и называла ее при людях «моя маленькая глупышка»...
Нэнси попыталась поговорить с ней об этом — но стало только хуже. Теперь говорилось так:
— Моя маленькая глупышечка... ах, простите, я забыла, что наша Нэнси серьезная девочка и не любит, когда ее так называют. Ну, может, хоть один, последний разочек... — И все окружающие смотрели на нее и смеялись, и Нэнси хотелось провалиться сквозь землю от ощущения собственной ущербности, от того, что она, наверное, не такая, как все, — раз не может посмеяться вместе с ними.
Когда ее детская восторженная любовь к матери постепенно умерла? Может быть, лет в шестнадцать — когда Нэнси постепенно начала понимать, что ее мама, такая красивая и обаятельная, неосознанно и не желая никому зла, отбирает у дочери все, что той хоть немножко дорого?..
