Окутанные метелью (ЛП) - Харви Б.дж.

Он усмехается, и я бросаю на него укоризненный взгляд.

— Не нужно переезжать и становиться монахиней. Кошки — это нормально, если только ты не начнёшь превращаться в ту женщину из реалити-шоу…

— Из того, где спасают животных?

— Именно. Так что случилось?

— Ничего. Я просто надеялась, что… что-то произойдёт. Но ошиблась. Мне поможет бутылка-другая вина и неделя зимней спячки.

— Насколько я помню, в прошлый раз ты не нуждалась в спячке. Это связано с Портером?

Я резко поднимаю голову. Он сидит в своём кожаном кресле и внимательно наблюдает.

— Как ты узнал?

Он вздыхает, и на его лице появляется тень беспокойства.

— Во-первых, этот парень уже давно смотрит на тебя с интересом. Во-вторых, я не слепой и не глупый. Ты довольно ясно показываешь мужчине, когда он тебе не безразличен.

Щёки вспыхивают, и я прячу лицо в подлокотник дивана.

— Итак, что он сделал?

— Мы… вроде бы начали встречаться, когда были в отъезде, и я подумала… Мы говорили о многом. Мне казалось, что между нами что-то начало складываться.

— Пока всё звучит не как проблема, Харли, — мягко побуждает он продолжать.

Я сажусь, скрестив ноги, и смотрю на него.

— Когда я выходила с работы, он стоял на парковке. И… он целовал и обнимал другую женщину.

Лицо отца меняется. Его взгляд становится резким, глаза чуть сужаются — и я узнаю в них вспышку гнева.

— Он сделал это? У тебя на глазах?

— Сначала он не видел меня. — Я чувствую, как слёзы подступают к глазам, а потом начинают стекать. — Когда я подошла к машине, он меня заметил и позвал, но я больше не могла оставаться там. Поэтому уехала.

— И он позволил тебе уехать?

— Пап, я не оставила ему выбора.

— Он пытался связаться с тобой?

— Десять пропущенных звонков и три сообщения.

Я вижу, как дёргается уголок его рта, но он себя сдерживает.

— Харли, ты хотя бы прочитала сообщения или прослушала голосовые?

— Какой в этом смысл? Я увидела всё, что мне нужно было увидеть. — Я махаю рукой, чувствуя, как внутри снова поднимается возмущение.

— А если он придёт сюда поговорить?

Я перевариваю его слова, ощущая, как сердце сжимается.

— Он не придёт, — тихо отвечаю я.

Некоторое время мы просто молчим. Я стараюсь не думать о собственной личной жизни, которая снова пошла под откос.

— Папа?

— Да?

— Почему ты не возражаешь против… всего этого? Моих отношений с Портером?

— Потому что до сегодняшнего дня я не мог представить для тебя лучшего мужчину. Поэтому я думаю, что тебе стоит дать ему шанс объясниться. Возможно, то, что ты увидела, имеет куда более простое объяснение.

— Он не отстранился от неё. Не остановил. Он обнимал её — и выглядел вполне довольным, пока не увидел меня. Что ещё здесь объяснять? Он пилот, пап. Харизматичный, привлекательный — и, как многие в его профессии, привык к мимолётным увлечениям. Я была для него временной историей на фоне метели в Чикаго. А теперь мы вернулись, и он просто возвращается к… кому бы она ни была. Это не важно. Мне остаётся только извлечь урок.

— Харлоу Уилсон, я никогда не учил тебя сдаваться. И знаю, что ты не глупая. Ты бы не позволила себя склонить к чему-то, что для тебя не имеет смысла, и точно не стала бы верить пустым словам мужчины только ради… простой интрижки.

— Папа! — Я закрываю лицо руками.

— Прекрати, — строго говорит он. — Тебе почти тридцать. И он не твой первый мужчина. Я был в твоём возрасте и всё отлично понимаю. Не буть такой же упрямой как тыой старик. Я знаю, что в твоей жизни уже были отношения, и что ты умеешь чувствовать, думать и принимать решения. Ты всегда пытаешься понять мотивы людей, разобраться в происходящем. Ты ведь уже мысленно прокручиваешь всё в своей голове — и будешь делать это ещё несколько дней.

Я качаю головой, но он смотрит на меня тем самым родительским взглядом, который ясно говорит: он хочет, чтобы я услышала его.

— Мы можем оставить всё как есть? Хотя бы сегодня? Я хотела провести Рождество со своим папой. Можем мы просто побыть вместе и не обсуждать мою личную жизнь хотя бы один день? — умоляю я, чувствуя, как глаза сами просят его согласиться.

— Для тебя — что угодно, принцесса. Только пообещай, что дашь ему шанс объясниться.

— Ладно. Дам шанс. В конце концов… — лгу я. — А теперь можно мне открыть подарки?

Я улыбаюсь ему — лукаво, по-детски, — и он, как всегда, сдаётся.

— Давно пора.

Глава 11

~ Харлоу ~

Ближе к ночи я еду домой и, верная своему слову, уютно устраиваюсь на диване с бокалом вина в одной руке и пультом в другой, включая «Эта прекрасная жизнь». Я пытаюсь не думать о невероятно привлекательном пилоте, но память всё равно возвращает меня к последним дням — к тем чувствам, что он разбудил во мне, когда вошёл в мой номер и впервые коснулся моих губ своим поцелуем.

Мы ходили по Мичиган-авеню, как влюблённая парочка: смеялись, переглядывались, украдкой целовались при первой возможности. Он не позволял мне платить ни за что, будто хотел окружить заботой весь наш маленький мир.

И потом — его тепло, его дыхание, его руки, когда мы, забыв обо всём, отдавались друг другу в мягком свете рождественской ёлки. Моей ёлки, которую он организовал, словно волшебник, заставив персонал отеля поставить её в моём номере. Он подарил мне Рождество в Чикаго… а затем разрушил всё ложью.

Или… ошибаюсь я?

Может, отец прав? Может, я неправильно истолковала увиденное?

Словно услышав мои мысли, раздаётся стук в дверь. Я замираю, надеясь, что тот, кто стоит снаружи, уйдёт. Смотрю на свою огромную толстовку «Сихокс», чёрные штаны для йоги — да, не лучший наряд для гостей. Но идеальный для вечера, который должен был пройти в обществе вина и самосострадания.

— Харлоу, я знаю, что ты там. Твой отец позвонил мне и сказал, что ты поехала домой.

Мой отец — предатель.

Я ставлю бокал на столик, подхожу к двери, смотрю в глазок и вижу на пороге красивого, но измученного Портера.

Поворачиваю замок — и вот он, передо мной. Мужчина, который ещё утром заставлял меня терять голову и строить планы на завтра, полные тепла и близости.

— Я здесь. Дома, в безопасности. Чего тебе ещё нужно, Портер? Мне больше нечего тебе дать, — произношу я, сглатывая ком в горле.

Он проходит внутрь и закрывает дверь за собой.

— Милая… — тихо говорит он, мягко касаясь моей щеки. — Нам нужно кое-что прояснить.

Я отворачиваюсь и возвращаюсь к дивану с бокалом. Он следует за мной и опускается рядом.

— Харли, если бы ты осталась и дала мне объяснить, всего этого бы не было… — Он склоняется ближе, большим пальцем стирая слезинку, которую я уже не могу удержать. — Ты хотя бы дала бы мне шанс.

Я мотаю головой, пытаясь стряхнуть то притяжение, которое он всегда вызывает во мне.

— Красивая женщина бросилась к тебе и поцеловала тебя. И ты даже не попытался отстраниться.

Он тянется ко мне, но я отшатываюсь.

Все эти часы я мысленно возвращалась к тому, что было между нами. И всё сильнее убеждалась, что для него это была лишь временная гавань. Мы оба были вдали от дома, и он сделал шаг, на который я откликнулась слишком искренне. Я не переставала винить себя.

Гнев поднимается во мне. Я резко приближаюсь к нему и тыкаю пальцем в его грудь.

— Ты использовал меня. Ты говорил именно те слова, которые я хотела слышать. Вёл себя так, будто это всё настоящее. А я поверила. Потому что мы были друзьями. Потому что доверяла. — Я делаю вдох, но слова рвутся сами, горячие и неконтролируемые. — Я думала, у нас что-то есть… а оказалось, мимолётная интрижка.

Боль усталости накрывает меня. Я понимаю: со временем я смогу избегать его — на работе, дома, везде. Со временем, возможно, боль притупится. Возможно, даже появится шанс на движение дальше. В конце концов вседа можно улитеть в Тимбукту.