Призрачный шанс (ЛП) - Келли Бриттани
— Не хотите ли вы…
— Таро, — лаконично отвечает она. — Не то, чтобы это имело значение.
— Вы уверены? — говорю я, хлопая ресницами и делая вид, что не оскорблена.
Конечно, в основном я все это выдумываю, но она не должна быть откровенно грубой. Это неуважительно. Я указываю на меловую доску, на которой Тилли старательно выводила от руки прейскурант. — Я могу погадать по руке, на хрустальном шаре и, хотя это менее точно, на чайной гуще. — Я жестом показываю на баночки с красивым смешанным чаем, который сама собрала, и на стопки тыквенных бумажных стаканчиков с оранжевыми и кремовыми полосками. Электрический чайник подключен к розетке, которую я спрятала под темно-фиолетовой скатертью.
— Я также продаю чай в закрытых биоразлагаемых пакетиках по четверть фунта6, — добавляю деловым тоном.
— Как удобно, — промурлыкала она, и мужчина, севший рядом с ней, разразился противным смехом.
— Не правда ли? — Я медленно улыбаюсь ей — такой дьявольской улыбкой, которую использую чтобы показать, что прекрасно знаю, что она за человек.
Красивая снаружи и гнилая внутри.
— Ты собираешься мне гадать или как? — Она поднимает руки, осматривая свой французский маникюр.
— Выбирайте колоду, — говорю ей, кладя перед собой три на выбор. У Тилли не было недостатка в колодах Таро. На самом деле, она их просто хранила. Она дала мне пятнадцать, чтобы я принесла их сюда, сказав то, что говорила мне уже много лет, — что я должна найти колоду, с которой буду общаться, а пока пусть клиенты помогут мне выбрать ту, которая им нужна. Я едва взглянула на колоды, которые она сложила в коробку, но те несколько, что увидела, были великолепны. Одна акварельная и иллюстрированная, другая с золотым напылением в стиле арт-деко.
Я почти не осуждаю Тилли за то, что она их хранит. Они произведения искусства.
Женщина не сводит с меня глаз. Она даже не смотрит на карты.
— Средняя. — Она показывает пальцем, снова изучая свои ногти, и я понимаю, что на самом деле она смотрит не на ногти, а на массивный бриллиант на безымянном пальце. — Это не имеет значения.
Я фыркнула. Неуважительно.
— Карты зовут нас, — говорю я, начиная версию монолога, которую Тилли так любит мне проговаривать. — У каждой колоды свой характер. Вы выбрали…
Делаю паузу, потому что давно не видела такой колоды.
— Затягивая с этим, вы не получите больше чаевых, — говорит она.
— Это колода Тота, — говорю, не обращая внимания на ее слова. Я тасую колоду с привычной легкостью, мои пальцы покалывает при соприкосновении с картами. — Большинство колод таро — это колоды Райдера-Уэйта. Знаете, такие с желтой рубашкой? Классические. Эта используется не так часто, но это прекрасная колода.
Дама издает звук легкого несогласия, и я стараюсь не смотреть на нее.
Раскладываю карты перед собой и смотрю на сверкающие черно-золотые карты.
— Этот тип колоды был разработан Алейстером Кроули в 1930-х годах.
Жених женщины кашляет, и это звучит подозрительно похоже на «вранье».
Какой обаяшка. Он даже может дать Уорду фору в грубости.
Хотя Уорд гораздо симпатичнее.
— Я собираюсь сделать трехкарточный расклад, — говорю вслух, в основном для себя, потому что давно не работала с этой колодой. Лучше быть проще. — Иногда типичный расклад кельтского креста не совсем подходит для этих карт.
Женщина зевает, ее бриллиант ослепляет, когда она закрывает рот рукой.
Я передаю ей колоду.
— Режьте.
Она делает это с притворной улыбкой, от которой мне хочется пнуть ее по голени. Но я этого не делаю, потому что у моей ноги есть более подходящее место.
Я забираю у нее колоду, и мне не нужен экстрасенс, чтобы сказать, что эта женщина полна плохой энергии.
Я раскладываю три карты, медленно переворачивая их. Теперь она внимательно наблюдает за мной. То ли с любопытством, то ли в надежде дождаться, что я ошибусь, то ли еще что, не знаю.
По позвоночнику пробегает дрожь осознания, которого не чувствовала уже много лет, и я напрягаюсь.
— Похоть, — говорю я низким голосом, проводя пальцем по иллюстрации. Обнаженная женщина, извивающаяся на спине гибрида человека и льва. — Эта карта может означать несколько вещей.
— Типично, — вздыхает дама. — Есть что-нибудь, что я не смогу узнать через Google?
Мне уже надоело ее дерьмо. Я смотрю на нее, натягивая платок на лоб.
— Карты — это просто карты. Важно то, как вы решите интерпретировать их значение. Вы сами поймете, что они для вас значат.
Она вздыхает, закатывая глаза, и я сдерживаю действительно дерьмовый ответ, который точно не поможет мне заработать на фестивале в этом месяце.
Хотя, возможно, оно того стоит. Это может стать частью моей фишки.
Гадание с долей стервозности может стать моим новым девизом.
— Ты собираешься заканчивать? — говорит она, тыкая пальцем в мою сторону.
— Вожделение в этой позиции, скорее всего, означает агрессию в той или иной форме в вашей жизни. Разочарование в своей судьбе. Может быть, то, как все закончилось. — Я мило улыбаюсь ей.
Она смотрит на меня.
Правильно.
— Пятерка пентаклей, — говорю певучим голосом.
— Я уже достаточно наслушался этой ерунды. Пойдем, Бекка. Пойдем. — Мужчина за ее спиной крутит на пальце обручальное кольцо, поглядывая на пивную в конце лабиринта торговцев.
— Пятерка пентаклей может означать перемены. Неудачу, кризис… — Я замолчала, потому что это не самая лучшая карта.
— Я достаточно услышала, — резко говорит женщина.
— С вас двадцать долларов, — говорю ей. Я показываю на ламинированный QR-код. — Venmo7 подойдет. Наличные тоже подойдут. Как бы вы ни хотели заплатить.
— Ты не закончила. Почему я должна платить?
Последняя карта — вертикально повешенный человек. Я сглатываю. Может, все-таки лучше не говорить?
— Справедливо. Тогда это за мой счет. Наслаждайтесь медовым месяцем.
Она удивленно смотрит на меня, и я получаю мелкое удовлетворение от того, что удивила ее. Смотрю, как несчастная пара уходит в пивную, и думаю, как долго продлится их брак. Несчастные люди, как правило, не делают друг друга счастливыми.
Может быть, я и не специалист по отношениям, но это я знаю.
Вздыхаю, тасуя карты на автопилоте, затем складываю их обратно в аккуратную стопку на столе и потягиваю свой напиток.
— Ну, посмотрите на нее, — произносит знакомый голос, и я чуть не выпрыгиваю из кожи.
Передо мной стоит Уорд Карлайл, одетый в облегающую футболку и джинсы, и выглядящий среди волшебного осеннего убранства лучше, чем где-либо еще. Аж слюнки текут.
— Что? — спрашивает он, пристально глядя на меня.
Мои щеки пылают. Боже, неужели я сказала это вслух?
— Хочу пить. — Я показываю ему палец и присасываюсь к тыквенному латте со льдом, как будто мое достоинство находится где-то на самом дне.
— Ты хотел, чтобы тебе предсказали твою судьбу? — спрашиваю, не будучи уверенной в том, что хочу от него услышать.
Он усмехается.
Ну, думаю, я не хотела, чтобы он делал именно это.
— Пивные киоски вон там, — говорю, указывая в их сторону и натягивая такую же фальшивую улыбку, как у той ужасной женщины, которая только что сидела на стуле напротив меня. — Хотя я не ожидаю, что ты останешься здесь так надолго, чтобы допить целую кружку пива, учитывая, насколько ты асоциален.
Я ожидаю злобной отповеди, или отпора, или еще чего-нибудь.
Но чего я не ожидаю, так это того, что Уорд Карлайл побледнеет как призрак, глядя на блондинку со стеклянным стаканом в руке.
Ту самую блондинку, которая только что сидела передо мной.
Она целует своего жениха, а Уорд наблюдает за ней. Я, в свою очередь, перевожу взгляд с нее на Уорда и обратно. Он проводит рукой по своим темным волосам, очаровательно взъерошивая их, и на его лице выражение шока и отчаяния.
— Что случилось? — спрашиваю его. — Ты в порядке? — Я наклоняюсь вперед, опираясь на локти. — Это призрак, взбивающий масло?
