Белла Джуэл - Жизнь после Тайлы
— Да?
— Вильсон, — я говорю переговорщику на том конце. — Это Эйвери.
— Эйвери! — вскрикивает он радостно, почти пропев мое имя. — Прекрасно. Я сейчас, одну секунду. Открою ворота.
Мне очень нравится Вильсон — помощник моего отца. Он очень добрый, отзывчивый пожилой мужчина, который по какой-то сумасшедшей причине все еще остается верен и предан моему отцу.
Автоматические ворота с громким пронзительным скрипом, режущим по ушам, начинают медленно открываться. Джейкоб и я входим и идем по длинной подъездной дорожке, ведущей к трехэтажному особняку моего отца. Я не росла здесь, он приобрел его после того, как моя мать пропала. Я думаю, что старый дом был слишком велик для него.
Я никогда не стучу, когда подхожу к входной двери, мне никогда это и не приходится делать. Я открываю дверь и сталкиваюсь лицом к лицу с Вильсоном, который улыбается мне широкой приветливой улыбкой, мгновенно подходит и крепко обнимает меня. Он очень сильный мужчина для его возраста. Полностью седой, с бледно-карими глазами, поблекшими от старости, он все еще хорошо слажен, высок и достаточно силен. Я обнимаю его с искренней улыбкой и смотрю на него. Он всегда мне улыбается так, как я бы хотела, чтобы улыбался мне мой собственный отец. Однако, те дни давно в прошлом.
— Как твои дела, Вильсон?
Он легко целует меня в щеку.
— Идут, кажется, не так хорошо, как твои. Ты выглядишь потрясающе, Эйвери.
— Спасибо тебе! — сияю я от его слов.
Он выпускает меня из объятий, протягивая и пожимая руку Джейкоба.
— Вильсон, рад тебя видеть, — говорит Джейкоб, проходя мимо нас и направляясь сразу в коридор. — Он в кабинете?
— Да, сэр, — отзывается Вильсон, закатывая глаза так, чтобы я это видеть, и тем самым заставляет меня хихикать.
Джейкоб поворачивается и смотрит на нас, но мы оба невинно смотрим на него в ответ. Он поворачивается и продолжает идти в кабинет отца.
— Я лучше пойду, — шепчу я, быстро целуя Вильсона в щеку, перед тем как побежать за Джейкобом.
Наконец-то мы подходим к кабинету моего отца, Джакоб открывает двери, заходя туда. Я сразу же замечаю отца, стоящего около окна с сигарой в руке. Его когда-то тёмно каштановые насыщенные цветом волосы стали серебристыми от седины, он стал стройнее с возрастом. Он поворачивается и смотрит на нас, его глаза так похожи на мои, но они пусты и безжизненны. Он никогда снова не оживет, не наполнится энергией, счастьем. Он пытается улыбнуться, но эта фальшивая улыбка — лишь картинка того, что на самом деле не существует. Самая пустая и безжизненная улыбка, которую я только видела.
— Эйвери,— бормочет он.— Я не думал, что увижу тебя в ближайшее время.
И в большинстве случаев он всегда придирается ко мне, даже если мы ведем с ним обычный диалог.
— Я была занята танцами, — говорю я, подходя и обнимая его самыми неловкими объятиями, какие только существуют за всю историю объятий.
— Ммм, понятно,— ворчит он.
— Мне нужно кое-что сделать, и потом мы пойдем, — говорит мне Джейкоб, подходя к своему столу и садясь за него. Я все еще смотрю на своего отца.
— Ты уже говорил с Лиамом? — спрашиваю я.
Он застывает, услышав мои слова, и выпрямляется.
— Лиам отказывается быть частью моей жизни. Я не собираюсь бегать за ним или же преследовать его.
Преследовать его. Преследовать его… О чем он?
Он никогда, ни разу не приложил ни малейшего усилия в общении с Лиамом. Он никогда не навещал его и не ходил к нему в гости, что и говорить, он не интересуется его жизнью. Он просто сидит сложа руки и винит Лиама в таком его отношении к нему.
— Он крепко сидит на наркотиках, — говорю я.
Он смотрит на меня с жестким, каменным выражением лица.
— Лиам достаточно взрослый и независимый в своих решения мужчина. Он делает так, как ему хочется и как считает нужным. Я не представляю, почему ты думаешь, что я могу сделать что-то касательно этой ситуации.
Я не могу с этим смириться. Он всегда перекладывает всю вину на Лиама, обвиняя его в том, что он достаточно взрослый, чтобы принимать свои собственные решения. Лиам очень страдает, он потерял свою мать, но что страшнее всего, он потерял и отца. У него не было никого, кто бы присматривал за ним, никого, кто бы гордился им. Мой отец не заслуживает иметь такого сына, как он, а я устала от всех этих неудачных попыток наладить общение.
— Знаешь, что, — говорю я, оборачиваясь к Джейкобу.— Что-то я нехорошо себя чувствую. Можем мы отложить наш ужин?
Джейкоб смотрит на меня, безразлично пожимает плечами и поворачивается обратно к столу.
— Нет проблем.
— Я позвоню тебе позже.
Я смотрю на отца, он глядит на меня с полным безразличия выражением лица.
— Ты уже собралась уходить?
— Вам, кажется, нужно сделать здесь много работы, — говорю я, поворачиваясь к двери. — Я чувствую себя здесь лишней.
Он не говорит мне ни слова, пока я выхожу из кабинета. Он даже не пытается остановить меня. Ни единой чертовой попытки. Он не обнимает меня на прощание и нет никаких «пока». Он просто отпускает меня, впрочем, как всегда. Он будет делать так всегда. Я иду по коридору и сталкиваюсь у дверей с Вильсоном.
— Уже уходишь?
— У меня немного разболелась голова, — вру я.
Он смотрит на меня, его глаза наполнены невысказанной нежностью. Он все понимает, но не говорит ни слова.
— Может, сказать, чтобы тебя подвезли до дома?
Я качаю головой и улыбаюсь.
— Сегодня восхитительный вечер. Я, наверное, пройдусь.
— Я открою ворота.
Я обнимаю его, разворачиваюсь и иду обратно, мне предстоит долгий путь. Когда я выхожу на улицу, то направляюсь в центр города, вместо того, чтобы идти домой. Я голодна и совсем не чувствую желания идти домой, чтобы размышлять, копаться в себе из-за того, что мы с отцом не может говорить более пяти минут, не испортив наш диалог взаимными упреками и непониманием.
Я бреду, погруженная в собственный маленький мир, мимо меня проходят люди, спешащие по своим делам. Подойдя к большой витрине кафе «МакДональдс», я останавливаюсь перед самым входом, когда вижу Нейта и Мейси, сидящих около окна напротив друг друга. Я наблюдаю за ними, но не позволяю им видеть меня. У них, наверное, семейный ужин и, если я им помешаю, это будет грубо с моей стороны. Но, всмотревшись в лицо Нейта, я замечаю, что, хоть Мейси и болтает без умолку, он совсем ее не слушает, а смотрит в пустоту. Его взгляд жесток и неумолим, челюсть крепко сжата. Он очень расстроен.
Нейт как будто чувствует мое незримое присутствие, он поворачивается и смотрит прямо на меня. Его взгляд немного смягчается и теплеет, но это не касается лица, по выражению которого видно, что случилось что-то плохое. Видимо, он и вправду расстроен. Он машет мне, так что я поднимаю свою руку и неуверенно машу в ответ.
