Лия Флеминг - Открытка
В одно из воскресений после окончания церковной службы на ленч к Бойдам пожаловал настоятель местной церкви. За столом было полно людей, как всегда, было шумно, все разговаривали, шутили, и поначалу дама не обратила внимания на нового гостя. После трапезы все плавно переместились в гостиную и расселись по диванам и креслам. Все, за исключением священника. Он слегка откашлялся и сказал:
– Спасибо хозяевам этого дома за их щедрое гостеприимство. Чувствую, что мне пора что-нибудь пропеть в ответ, хотя бы для того, чтобы отработать свой ленч. Вы, Бойды, всегда оставались опорой нашего прихода, и в хорошие времена, и в лихие. Но сегодня меня пригласили не для того, чтобы я прилюдно засвидетельствовал вашу семейную лояльность англиканской церкви. Отнюдь! Мне предложили выступить в качестве посредника в одном весьма сложном и щекотливом деле. Очень необычная ситуация! Я уже побеседовал в приватном порядке с обеими сторонами и услышал много печального. Я также видел свидетельство о рождении, подтверждающее, что Луи является законным сыном миссис Ллойд-Джоунз. Мне также известно, через какие ужасные испытания пришлось пройти этой мужественной женщине в годы войны, что было напрямую связано с выполнением ее секретной служебной миссии. Я побеседовал и с миссис Кейн, и она рассказала мне, что подвигло ее на то, чтобы нарушить свой брачный обет. В обычных обстоятельствах все решилось бы просто и однозначно, но Джим и все остальные члены семьи, вы настаиваете на том, чтобы мальчик тоже сказал свое слово.
– Он еще слишком мал, чтобы иметь свое мнение по столь сложному вопросу! – подала голос дама.
– Я понимаю вашу озабоченность, миссис Ллойд-Джоунз, но тем не менее намереваюсь задать несколько вопросов этому юному джентльмену наедине, если вы не возражаете.
После чего священник пригласил мальчугана прогуляться вместе с ним по саду. Они уселись на скамейке рядом с многочисленными кустами роз. Вначале священник стал расспрашивать Луи о ферме Руби-Крик и о том, почему они уехали. Луи продемонстрировал шрамы на своих ногах, оставшиеся после побоев кочергой.
– Ужасно! – совершенно искренне возмутился священник и стал расспрашивать его о том, что он помнит о Шотландии и что собирается делать дальше.
Как будто это не ясно, разозлился про себя Луи.
– Я хочу, чтобы она уехала.
– Почему? Она тебя обидела?
– Нет, но… но она хочет забрать меня, а я не хочу уезжать! – Мальчик с негодованием отвернулся от собеседника.
– Но эта женщина приходится тебе родной матерью! Она произвела тебя на свет!
Луис равнодушно пожал плечами.
– Сейчас моя мама – тетя Джесси. Я хочу остаться с нею и с Джимом.
– То есть ты вполне отдаешь себе отчет в том, что сильно, очень сильно обидишь Каролину Джоунз своим отказом. Ведь она проделала такой долгий путь, чтобы найти тебя! И она тебя очень любит.
– Мне все равно! Сделайте так, чтобы она поскорее уехала.
Священник поднялся со скамьи и пошел по направлению к дому, где его поджидали все остальные. А Луи остался сидеть: он раскачивал головой и бездумно смотрел ему вслед.
Стоило его преподобию переступить порог гостиной, как в комнате установилась напряженная тишина. Бойды, один за другим, медленно покинули комнату, оставив Каролину и Джесси, замерших в молчании. Священник подошел к камину и развернулся к женщинам, внимательно посмотрев на каждую.
– То, что я сейчас сообщу вам, наверняка расстроит одну из вас. Вполне возможно, надо было вначале прибегнуть к помощи юристов, чтобы придать всей ситуации правовой характер, и уже только потом двигаться дальше… спрашивать у юного Луи, чего он хочет. Он – очень решительный молодой человек и точно знает, чего хочет.
– И что он сказал? – Калли уже была не в силах терпеть неизвестность.
– Он предпочитает остаться здесь. Повторяю еще раз, ваш сын – очень волевой мальчик и о своем намерении заявил в самых решительных выражениях.
– Что за ерунда! Он – мой сын! И должен уехать со мной. Если бы у меня не было сына, я бы сошла с ума в гестаповских застенках и потом в концлагере. Я не могу отдать его просто так этой женщине, только потому, что он этого хочет! – Калли даже не взглянула на Джесси.
– При всем моем уважении к вам, миссис Джоунз, хочу спросить вас: чьи интересы вы ставите выше – его или свои? – Вопрос просвистел – словно удар хлыстом. – Вы хотите забрать ребенка для того, чтобы удовлетворить свой материнский инстинкт, или все же сможете прислушаться к пожеланиям маленького мальчика, который обрел единственную опору в своей жизни в лице присутствующей здесь миссис Кейн?
– Но мы можем совместно воспитывать и растить его… Я могу переехать сюда, если нужно. И он будет общаться с нами обеими, – Калли отчаянно цеплялась за последнюю надежду. – Наверняка подобные коллизии случались и в прошлом, не только с нами.
– Жить на два дома ребенку будет непросто, – подала голос Джесс. – К тому же вы хотите забрать его с собою в Шотландию!
– Все просто! И все можно устроить! Я не отдам тебе сына! Ты и так уже достаточно времени провела с ним вместе! Теперь моя очередь.
Калли почувствовала, что ее загоняют в угол, и постаралась не поддаться панике.
– Нет! «Или – или» нам не подходит! Так мы проблему не решим! – вмешался в намечающуюся перепалку священник. – Вы обе любите ребенка, а потому на первое место выходит он. Важнее всего для вас именно то, чего ребенок хочет сам.
– То есть вы предлагаете нам самим определиться с выбором? – воскликнула Джесси. – Что ж, скажу вам так! Я не собиралась уводить его из семьи или тем более превращать в своего родного сына. Я была его няней. Моей работой было заботиться о нем, и только. Но это правда, со временем я сильно привязалась к малышу, а он – ко мне. Да, я люблю его, а он любит меня! – Женщина повернулась к Калли и устремила на нее исполненный отчаяния взгляд. – Вы ведь понимаете, как это бывает… Мне жаль, что вас не было дома в то время, когда все это решалось. Но кто-то должен был позаботиться о мальчике, я приняла ответственность на себя. Я не собиралась красть вашего сына, поймите! – сорвалась она на крик.
– И тем не менее ты его украла. И не только его самого, но и его сердце. Я для него – чужой человек и, судя по всему, чужой и останусь навсегда.
– Вовсе не обязательно! – осторожно заметил священник. – Вы всегда можете поучаствовать в решении его будущего. Скажем, на правах тети.
Лучше бы он этого не говорил!
Кровь ударила в голову Калли.
– Ну да! Мы это уже проходили! Моя собственная мать долгие годы скрывалась от меня под именем «тети». И это было ужасно! Никогда! Слышите вы меня, никогда я не соглашусь на подобный трюк! Если я уйду, то уйду навсегда. Я не стану смешивать понятия, не стану притворяться тем, кем не являюсь. Да, Дезмонду нужна надежная, крепкая семья, стабильность и все такое… Я же могу пока предложить ему только свою любовь. Если она ему не нужна, что ж, так тому и быть! Но я сама хочу спросить его об этом и сама услышать его ответ! – Все молчали. Калли подхватилась с места и направилась к дверям, оправляя на ходу измявшееся платье. – Где он сейчас?
