Галина Маркус - Нокаут чемпиону. Часть 1
Усталость превратилась в крайнюю степень возбуждения. Мелихов налил себе рюмку и выпил, но даже не почувствовал и сразу же наполнил вторую… Ну что же, что же так долго?
Дверь открылась, и он увидел Ленку – она сделала несколько шагов и остановилась. Голова у Мелихова внезапно закружилась – всё-таки по голове он сегодня пару раз получил, и дико устал. Но всё это чепуха! Он смотрел на девушку. Она придерживала запахнутую на груди синюю хламиду – Ленка взяла его, мужской, халат. И была в нём такой чудесной и милой, что Игорю захотелось сразу же прижать её к себе, взять на руки, словно маленькую. В нетерпении он шагнул к ней и скинул с её плеч тяжелое одеяние. Ленка осталась в своем стареньком черном купальнике – таком смешном и наивном! Она даже не шелохнулась, не двинулась навстречу, а просто замерла, податливая и доверчивая. Тогда Мелихов обхватил её обеими руками, сжал в объятьях и, словно обезумев, принялся ласкать. Страстное желание охватило его. Игорь забыл и про бассейн, и про слова, и про конфеты… Ничего не нужно. Он хочет её прямо сейчас, и она станет его прямо сейчас…
***
Она остановилась. Почему это стало для неё неожиданностью – ведь они собирались в бассейн, а не на прогулку? Но она обомлела при виде раздетого Мелихова – одно только банное полотенце на бедрах, и есть ли под ним ещё плавки – вопрос… Вид полуобнаженного боксёра являл собой эффектное зрелище, но Ленка испуганно замерла. Она кинула взгляд на туалетный столик – и увидела початую бутылку коньяка и рюмки на туалетном столике. Он что – снова пил?
Игорь сделал к ней шаг, пошатнулся, на секунду замер, а потом быстро приблизился. Ленка действительно почувствовала сильный запах спиртного. Она в тревоге замерла, но он словно ничего не замечал. Ничего не говоря, сбросил с неё халат и сразу, не давая опомниться, прижал к себе… Кажется, она зря переживала – Мелихов и не думал задаваться вопросом, умеет ли она целоваться. Он целовал её сам – всюду, куда только попадали его губы, его горячие руки судорожно ласкали её. Потом Игорь, одной рукой удерживая девушку за талию, другой – за шею, нашел её губы и приник к ним, целуя долго и страстно. Она обомлела от неведомых прежде ощущений, но долго задумываться над открытием Мелихов не позволил.
Он на секунду отстранился. Ленка смогла, наконец, встретиться с ним глазами… Как пишут в не слишком приличных книжках, Игорь просто пожирал её взглядом. Она все ещё надеялась, что он что-нибудь скажет и, наконец, объяснится, но Мелихов и не думал прерываться. Неожиданным резким движением он подхватил её за талию, дернул на себя, и, как пушинку, мягко опустил на кровать. Навис над ней всем телом и сразу придавил, почти не оставив воздуха для дыхания. Продолжая целовать, одним быстрым движением руки спустил лямку купальника, обнажая ей грудь…
А Ленка как будто напрочь лишилась способности говорить и действовать. Её тело изменяло хозяйке, отзывчиво и послушно трепетало в его руках, отвечая на каждую страстную ласку настоящим желанием. Но рассудок не давал на это никакого согласия. Она ощущала себя в объятьях Мелихова какой-то неодушевленной куклой, предметом, который не надо спрашивать – бери и делай с ним всё, что захочется! Разве можно так с ней, разве она позволяла? Почему, из чего он решил, что она согласна на это? Или… ему всё равно, что она думает?
Волной нарастал протест. Чем дальше заходил Игорь, тем меньше хотела Ленка его прикосновений. Такие желанные и трепетные, заветные и осторожные прежде – теперь они отдавались в сердце одним лишь отчаяньем.
Она чувствовала губы Мелихова всё ниже, его правая рука несколько раз жадно провела по крохотной груди девушки и спустилась ей на бедро – вместе с купальником. Ленка с ужасом поняла, что он её не отпустит, не только ничего не спросит, но и не даст ничего сказать… Ещё мгновенье – и будет поздно! И тут она очнулась. Резко дёрнулась, упёрлась локтями ему в плечи, словно удерживая, и быстро заговорила, задыхаясь, стремясь, чтобы он услышал, понял:
– Нет, Игорь, нет, ну пожалуйста! Не надо, перестань… Не надо так!
Мелихов на секунду замер, чуть высвободив её, так что Ленка смогла сделать вдох. Она смотрела ему в глаза – такие любимые глаза… Но взгляд их казался затуманенным. Похоже, взывать было бесполезно. Неужели он настолько пьян… в ужасе соображала девушка… ведь доктор предупреждал…
И вдруг она всё поняла – словно увидела заново, со стороны, откуда-то сверху… Весь её роман с Игорем приобрел совсем иной смысл – банальный и пошлый. «Какая любовь, дура, о чём ты мечтала, на что надеялась? Разве мог такой, как Мелихов, думать о тебе всерьёз, как о близком, на всю жизнь, человеке? Разве ты нужна ему – как ты, Ленка, даже будь ты, как все, здорова? Да он просто сделает сейчас с тобой то, что делает босс с секретаршей, когда под рукой нет жены – Серый и в этом оказался прав! И мама – права! А потом отвернётся к стене, а ты пойдешь к себе – униженная, растоптанная… Сломанные игрушки выбрасывают. Игорь пьян сейчас, а на утро ему станет тошно, противно тебя видеть. И всё. Это всё, конец!»
Всё это промелькнуло в голове за одну секунду – единой безжалостной мыслью. Никогда ещё в жизни, даже если её оскорбляли или высмеивали, Ленка не испытывала такого унижения.
– Чего ты, малыш? – с недоумением спросил он, увидев её искаженное страданием лицо. – Я сделал тебе больно? Прости, детка…
– Да, очень… Игорь, пусти меня, прошу!
– Почему? Что случилось?
Его рука снова принялась гладить её, медленнее и нежнее, и Ленка поняла – если не остановить это сейчас, до него будет не достучаться.
– Я не могу, не хочу – слышишь?! Не смей… – в отчаянии выкрикнула она. – Так нельзя!
– Не хочешь? – на переносице у Мелихова сильнее обозначилась морщина.
Ленка поняла, что он, наконец, слышит её, и заторопилась:
– Игорь, пожалуйста, мне противно так! Противно! Я не хочу, не могу, не надо!
Туман, кажется, уходил из его глаз. Он оторвался от неё, молча смотрел несколько секунд, потом встал, нашёл и набросил на себя халат. Потом резко повернулся к Ленке, всё ещё беспомощно сидящей на кровати. В глазах у него появилось мучительное выражение, на лице – судорожная гримаса, складка ещё глубже прорезала лоб.
– Противно? – тихо переспросил он.
Лицо у него потемнело. А она не знала, что ещё сказать ему, чтобы он понял. Ей теперь хотелось только одного – поскорее уйти отсюда, прекратить это…
– Противно… – повторил он. – А я-то, думал, дурак, ты счастлива…
Счастлива? Да, конечно, она была с ним счастлива. Пока он относился к ней, как к равной… «Счастлива». Девушку вдруг пронзило новое открытие – да ведь Мелихов считает, должно быть, что оказывает ей своего рода услугу – честь для калеки, в благодарность за верную службу!
