Изабель Вульф - Разлуки и радости Роуз
«Эд Райт, директор, работа с персоналом» — гласила табличка на двери. Работа с персоналом? Мне хотелось расхохотаться.
— Ваш муж знает, что вы здесь, миссис Райт? — поинтересовалась его секретарша Джейн.
— Нет, — любезно ответила я. — Хочу сделать ему сюрприз. — Я постучала один раз и сразу вошла, не дожидаясь ответа.
— Роуз! — Похоже, он был изумлен. В офисе пахло кожей и средством для полировки мебели. На столе лежали толстые папки. — Как мило, — засмеялся он, поднимаясь с кресла и помогая себе здоровой рукой. — Какой приятный сюрприз. Но что ты здесь делаешь?
— Дело в том, — ответила я, закрыв за собой дверь, — что я хочу с тобой посоветоваться по поводу одного письма, которое получила сегодня утром.
— Письма от читателя?
— Да.
— И ты думаешь, что я помогу решить его проблему? — озадаченно проговорил он.
— Да.
— Что ж, мне это очень льстит, и я сделаю все возможное. Наверное, дело срочное, — добавил он, когда я уселась в кресло по другую сторону стола.
— О да, не то слово. Дело жизни и смерти, — объяснила я. Достала письмо Джона из сумки и швырнула его через стол. — Прочитай, пожалуйста.
Он взял письмо левой рукой, сел, и черты его лица ожесточились, когда он узнал почерк. Он поднял голову.
— Слушай, Роуз, я…
— Читай! — крикнула я.
— Но…
— Читай! Прочитай письмо. С начала до конца.
— Ну… хорошо. — Он вздохнул. Поспешно пробежал строки глазами, сжал губы и сложил письмо пополам.
— Почему ты не помог ему, Эд? Какого черта ты медлишь?
Он тяжело вздохнул.
— Ты ничего не понимаешь, Роуз.
Я стиснула зубы.
— Что тут непонятного? Твой брат смертельно болен. Понимать нечего.
— Но мы с Джоном в ссоре. Да, очень печально, что он болен, но мы больше не общаемся. Мы не разговаривали шесть лет.
— Ну и что?
— У меня уже нет к нему… братских чувств. Мне нет до этого дела, потому что… — он пожал плечами, — … потому что мне все равно. Мы не поддерживаем контакт.
— Но какая разница, Эд, тем более что это неправда! Джон прислал нам на свадьбу такую красивую лампу, помнишь? Хоть ты его и не пригласил. Он держал для тебя дверь открытой, и у него на этот счет явно другое мнение.
— Но…
— Не может быть никаких «но». Твой брат умирает, ему нужна твоя помощь, и ты ему поможешь. Разговор окончен.
Эд вздохнул и покачал головой, будто это было не дело жизни и смерти, а мелкая неприятность.
— Я не могу, Роуз. Я просто… не могу. Я бы не сделал этого для чужого человека, а Джон стал мне чужим, поэтому мне не хочется ему помогать. Извини, но уже слишком поздно.
— Нет, не поздно. По крайней мере, пока. Но очень скоро будет поздно, если ты немедленно не поедешь в Халл.
— Можно же сделать еще химиотерапию. Возможно, он еще поправится.
— Он говорит, что химиотерапия — лишь временная мера.
— Врачи могут вырастить клетки из его собственной крови. Это новая технология. Я где-то читал.
— Если бы у него был шанс, думаешь, врачи бы ему не сказали об этом?
— К тому же я ненавижу больницы, — поежившись, пробормотал он. — Не выношу врачей. Ты же знаешь. У меня настоящая фобия. Я только что вышел из больницы и не собираюсь туда возвращаться. У меня до сих пор все болит, между прочим, — произнес он, прикоснувшись к гипсу.
— Знаешь что, Эд? Мне плевать. К тому же ты сам виноват — ты такой скупой, что даже пожадничал заплатить кровельщику, сам полез на крышу и упал!
— Это неправда, — запротестовал он, хотя горло у него побагровело.
— Нет, правда!
— Что ты хочешь, они дерут по девяносто фунтов в час!
— И это того стоит, Эд. Посмотри, во что обошлась твоя скупость — и тебе, и мне.
— Надеюсь, ты не жалеешь о том, что помогала мне, — сварливо пробурчал он.
Я посмотрела на него невидящим взглядом:
— Знаешь, Эд, вообще-то, жалею. Теперь, когда я узнала, что ты отказываешься помочь Джону, я очень жалею. Мне кажется, это… — я искала слово, способное выразить столь чудовищный эгоизм, — … непостижимо, как можно было так долго игнорировать его мольбы. У тебя есть сердце, Эд? Где оно? Или ты инвалид от рождения?
— Но донорская процедура очень неприятна, Роуз. Тебе делают несколько уколов в таз. Это очень дискомфортно.
— Что значат несколько уколов по сравнению со смертью? Джон умрет, если ты ему не поможешь. У тебя нет выбора.
— Есть. У меня есть выбор, и мой выбор — не помогать ему. Как я уже пытался объяснить — но ты отказываешься понять, — я чувствую, что меня это недостаточно… касается.
— Ты прав, — ответила я, опускаясь в кресло, — я отказываюсь понять. Я совсем ничего не понимаю. Я-то думала, кровные узы сильнее всего. Но очевидно, тебя это не трогает.
— Нет, — медленно произнес он, — не трогает. Для меня кровные узы ничего не значат. И для тебя тоже, Роуз, ведь если кровные узы были бы так сильны, как ты говоришь, твоя настоящая мать не сдала бы тебя в приют, как думаешь? — Я содрогнулась, будто мне влепили пощечину. — Роуз, иногда семейные связи рвутся, и ничего уже не исправить. Ты, как никто другой, должна понимать это.
— Я тут ни при чем. Моя мать меня… бросила, — осторожно вымолвила я, — когда я была младенцем, поэтому какие здесь могут быть отношения? Но Джон был твоим братом тридцать шесть лет. Твой отказ помочь ему — презренный поступок, — тихо произнесла я. — Мне стыдно, что я знаю такого человека, как ты.
— Мне очень жаль, что ты так думаешь, Роуз, — невозмутимо ответил он. — Но ты зря теряешь время, оскорбляя меня, тем более что, возможно, я даже не гожусь на роль донора.
— Может быть, и не годишься, в этом ты прав. Но у вас одинаковая группа крови, поэтому ты должен попробовать. Если Джон умрет, потому что не нашлось подходящего донора, это одно; но если он умрет, потому что родной брат отказался ему помочь, это совсем другое. Помоги ему, Эд.
— Нет. Не помогу. Я… просто не смогу.
— Сделай это сегодня же. Позвони в больницу. Позвони прямо сейчас. Вот номер. — Я протянула ему листок бумаги с координатами. — Спроси, что нужно делать. Знаешь, добавила я, — ты понятия не имеешь, как тебе повезло.
— Повезло? О чем ты?
— Именно. Тебе повезло, — повторила я.
— Почему?
— Потому что тебе предоставляется возможность сделать что-то важное для другого человека, что-то… — я поискала нужное слово, потом подумала о Тео и внезапно нашла, — … что-то вселенского уровня. Немногим людям дается такой шанс — возможность сделать что-то большое, значительное в жизни, а не поступать низко и эгоистично. Ты должен ухватиться за эту возможность, Эд, потому что это твой шанс стать лучше.
