Шейла О'Фланаган - Замужество Изабель
– Изабель! – Но он все-таки завернулся. Потом мы пили кофе с круассанами.
– Мне нравятся твои друзья, – сказал Тим.
– Мне тоже. Особенно Габриэла. Она очень хорошо ко мне относится.
– Классная леди, – согласился он.
– Похоже, что мы с ней сработались.
– Жалеешь, что их покидаешь?
– Ничуть. – Я села к нему на колени и развернула его набедренную повязку. – С чего бы мне жалеть?
– Изабель! – Он едва не поперхнулся круассаном. – А что скажут соседи в доме напротив?
– Пускай себе смотрят, – ответила я. – Может быть, чему-нибудь научатся.
Я заказала столик в ресторане "Дон Кихот". Сперва мы думали, что Тим пробудет в Мадриде неделю или две, но потом выяснилось, что у него, как всегда, полно работы, и ему нужно быть в Дублине уже в понедельник вечером. Поэтому мне показалась отличной идея сходить перед отъездом куда-нибудь в эксклюзивное и романтическое место, которое должно было произвести на него впечатление.
Я со знанием дела вела его по мадридским улицам, и на одном перекрестке, схватив за руку, бодро потащила за собой, так что мы едва не попали под колеса несущегося на полной скорости "Сеата".
– О Господи, Изабель! – Тим никак не мог отдышаться. – Зачем тебе понадобилось кидаться под колеса?
– Ерунда, – ответила я. – А то бы мы тут прождали целую вечность. К тому же для тебя никакой реальной опасности не было.
– Ничего себе! – Он попытался улыбнуться. – Только в следующий раз помни, что ты еще не упомянута в завещании.
Я засмеялась и свернула на боковую улочку. Двери ресторана были закрыты.
– Ты уверена, что он сегодня работает? – спросил Тим.
– Уверена, – ответила я и позвонила в колокольчик. Нас повели вниз по лестнице и посадили за столик под картиной железнодорожного вокзала в Атохе. В моей голове промелькнула мысль о Нико.
– Несколько лет назад здесь была взорвана бомба, – объяснила я Тиму, который с интересом разглядывал картину.
– Когда ты уже сюда приехала?
– Нет, раньше.
– Хорошо. А то мне не хотелось бы думать, что тебе угрожала опасность.
– Мой герой!
Официант подал нам меню.
– Ничего себе цены! – воскликнул Тим. – Здесь можно состояние оставить!
– Это мои заботы, – ответила я. – К тому же оно до последнего пенни того стоит.
Тим зевнул.
– Хорошо вырваться на несколько дней отдохнуть! – вздохнул он.
– Вот столпотворение начнется, когда мы вернемся домой! – возбужденно предвкушала я. – Рождество, а потом сразу свадьба! – Я лукаво взглянула на него. – Тебе не кажется, что это немного слишком? Может быть, нам стоит отложить свадьбу? До марта, например, или до апреля?
– Нет уж, чем раньше, тем лучше, – заявил Тим. – А то все снова начнут говорить, что у меня начался мандраж.
– А он у тебя начался?
– А ты как думаешь?
Нам было очень хорошо вместе.
– Каким же дураком я был два года назад!
– Совершенно согласна!
Тим заказал белого вина, и мы выпили за нас. Ресторан был полон на две трети. Мне очень нравилось здесь бывать. Затаив дыхание, я смотрела, как официанты не ходят, а плывут по паркету, слушала приглушенный гомон голосов, звон хрустальных бокалов, тихое наигрывание гитары на заднем плане. В каком-то странном полузабытьи я вглядывалась в гитариста, но он не был Нико Альваресом. Сегодня выступал совершенно незнакомый мне человек.
– Ты в трансе, – тихо сказал Тим.
– Нет, извини. – Я словно пришла в себя. Еда была превосходной. Мы ели молча.
– Вам надо было организовать у себя курсы домоводства, – сказал Тим. – Тогда бы ты научилась готовить что-нибудь подобное.
– Тогда бы ты был совершенно счастлив, – поддразнила его я.
– Каждый вечер в семь часов я буду с нетерпением предвкушать свой домашний ужин.
– К семи ты вряд ли будешь возвращаться домой.
– Буду возвращаться во что бы то ни стало! Только домой и голодный, как волк!
– А я думала, что твоя любимая еда – это биг мак и чипсы.
– Конечно, – признался он. – Но если ты предложишь мне нечто в стиле ресторана "Дон Кихот", то я, пожалуй, изменю своим привычкам.
– А каких еще изменений в своей жизни ты ждешь после свадьбы? – продолжала поддразнивать его я. – Постиранных носков? Поглаженных рубашек? Вычищенной до блеска мебели?
Он засмеялся.
– У нас в семье будет разделение труда, – пообещал он. – Но пока ты не найдешь работу…
– Надеюсь, что я найду ее в самом скором времени, – перебила его я. – Я себя не представляю сидящей, как клуша, дома.
– Я тебя тоже сейчас не представляю, – согласился он. – Хотя раньше представлял. В первую нашу помолвку.
– Может быть, – задумчиво произнесла я. – Но я теперь стала совсем другим человеком.
– Но ты все равно хочешь иметь семью? – Это был скорее не вопрос, а утверждение.
– Хочу. А ты?
– У нас будут самые красивые дети на свете, – ответил он. – С твоими глазами и моими скулами.
– Почему это с твоими?
– Потому что ты всегда говорила, что завидуешь моим скулам.
Приплыло еще одно заказанное нами блюдо, и официант снова наполнил наши стаканы. Тим заказал еще одну бутылку вина.
– Ну вот, теперь я снова напьюсь, – сказала я.
– Не беспокойся, в качестве миссис Мэлон ты будешь вести абсолютно трезвый образ жизни.
Миссис Мэлон. Все это время я старалась не думать о такой перспективе. Как только это имя проскальзывало в мое сознание, я тут же прогоняла его вон, как будто даже сама мысль о нем могла каким-то образом повлиять на ход событий, испортить все дело. Мне стало холодно. Очевидно, я успела где-то подхватить простуду. Тим в это время неустанно нахваливал еду.
– Когда мы поженимся, то будем ходить в ресторан по крайней мере раз в неделю, – развивал он свою мысль. – Причем обязательно вдвоем. Это очень важно. Мы не должны все вечера просиживать у телевизора. Даже если у нас будут дети, мы все равно должны будем находить время друг для друга.
Мне казалось, что эти слова произносил не тот Тим, которого я знала два ода назад. Раньше он не говорил ничего подобного.
– И как долго ты собираешься ждать? – спросила я.
– Ждать чего?
– Детей.
– Все зависит от тебя, Изабель. Ведь это ты нам их родишь.
Передо мной совершенно другой человек, снова подумала я. Я сделала глоток вина, и оно попало мне не в то горло. Я начала кашлять и задыхаться. Из глаз моих полились слезы.
– Тебе помочь? – заботливо спросил он.
– Не надо, – прохрипела я. – Сейчас только отдышусь. – Пришлось снова доставать ингалятор. Через несколько минут я уже могла говорить более спокойно. – Я сейчас приду. Мне надо поправить лицо.
На стенах в туалете тоже красовались изображения испанских зданий, зеркала висели в мозаичных плафонах в стиле модерн. Пока я поправляла макияж, меня снова начало знобить. Совершенно без всяких причин. Я подтянула колготки и пошла обратно в обеденный зал.
