Шейла О'Фланаган - Замужество Изабель
– Я не собираюсь никуда его переправлять. Я просто привела тебя сюда, чтобы показать, как живут испанцы.
– Хорошо живут, – согласился он. – Но для моего дома это все равно не подходит. Все слишком массивное.
– Конечно. Только почему ты думаешь, что мы всю жизнь будем жить так, как сейчас? У меня на этот счет есть разные идеи.
– Какие еще идеи?
– Ну, не знаю… Для начала хотелось бы поменять декор, мебель, планировку…
– Я тебя очень прошу: не говори мне о планировке! – взмолился он. – Я только что закончил ремонт в ванне. Тебе понравится.
– Не сомневаюсь.
– Если уж тебе так неймется, можешь заняться гостиной, – продолжал он. – Вот ею точно надо заняться. Там обои совсем отваливаются.
– Странно, с чего бы им отваливаться? Разве в доме сыро?
– Дело не в сырости. – Он покачал головой. – Просто прежние хозяева, очевидно, плохо высушили под ними стены.
– Не беспокойся, – сказала я ему. – Я все сделаю. А заодно и кое-что изменю.
– Зачем?
– Но ведь теперь это уже не совсем твой дом, – напомнила я ему. – Мне хочется, чтобы он стал моим тоже, хотя бы частично.
Мое замечание его озадачило.
– Но он и станет твоим! Когда мы поженимся, он автоматически наполовину перейдет в твою собственность.
– Да, – согласилась я. – Но я хочу чувствовать себя в нем соответственно. Этого можно достигнуть, кое-что переделав.
Он неуверенно улыбнулся, но я знала, что мои рассуждения его не очень убедили.
– Как хочешь, Изабель, – примирительно сказал он. – Делай все, что поможет тебе стать счастливой.
"Как он изменился!" – думала я, шагая рядом с ним по улицам. Два года назад и думать было невозможно, чтобы он сказал: "Делай все, что поможет тебе стать счастливой". Тогда речь шла только о его счастье. Мне было очень приятно видеть, что он так обо мне заботится. Что он меня любит. Я сжала его руку.
– Что?
– Ничего. Я тебя люблю.
– Хорошо, – сказал он и обнял меня за плечи.
Вечером мы приехали к Габриэле на такси. Мы едва не опоздали: Тим, как всегда, едва ли не час проторчал в ванной, где тщательно приводил себя в порядок. Из-за этого я никак не могла закончить свой макияж.
– Зачем тебе макияж? – говорил он. – Ты и так хороша, без всякого макияжа.
– Не говори глупостей. – Я протерла полотенцем запотевшее зеркало и попыталась разглядеть себя в тусклом кружочке. Тим в это время остановился в дверном проходе и загородил собой свет.
– Нет, правда, Изабель, – продолжал он. – Сколько ты уже с ними работаешь? Должны же они узнать наконец, как ты выглядишь на самом деле.
– Они и так знают. – Я энергично втирала в кожу крем-основу. – Но сегодня официальный прием. Я всегда накладываю косметику, когда выхожу в свет. Правда, и в офис я тоже привыкла приходить в макияже.
– А раньше такого не было.
– Это потому, что раньше я не знала, что он мне нужен.
– А сейчас зачем он тебе нужен?
– Вокруг меня полно людей. Я привыкла выглядеть хорошо.
– Чепуха! – Он заправлял в брюки рубашку. – Ты всегда выглядишь хорошо.
– Спасибо. – Его разглагольствования начинали меня злить. – Только мне надо закончить лицо. Не будешь ли ты так любезен освободить мне немного пространства?
– О, исчезаю с дороги! – Он освободил дверной проход.
– Вот и правильно, уматывай, – пробормотала я вполголоса.
– Я все слышал, Изабель!
– Ну и что?
– А то, что не очень красиво говорить такое человеку, который проделал ради тебя две тысячи миль.
Внезапно мне стало очень стыдно. Это не его вина, что я привыкла проводить в ванной столько времени, сколько мне заблагорассудится. И не его вина, что зеркало запотело. Просто я стала слишком обидчивой.
– Извини.
– Ничего. По-моему, я тебя уже простил.
– Хорошенькое местечко, – заметил Тим, когда мы подходили к дому Габриэлы.
– А внутри, вот увидишь, просто сказочно!
Габриэла встречала нас в дверях.
– Прошу! – сказала она. – Рада с вами познакомиться, Тим.
– А мы с вами уже встречались. – Он мобилизовал все свое обаяние. – Вы не помните? Мы столкнулись, когда я приезжал прошлый раз к Изабель.
– Конечно, помню! – Она одарила его не менее обаятельной улыбкой. – Как можно это забыть?
Вслед за ней мы прошли в гостиную.
– Как вам нравится Мадрид? – спросила она Тима.
– Холоднее, чем можно было себе представить. – Тим потер закоченевшие руки. – А Изабель к тому же весь день таскала меня по магазинам.
– Изабель! – выговорила мне Габриэла. – Тим не похож на человека, который любит ходить по магазинам.
– Смотря по каким магазинам, – ответила я. – Из компьютерных магазинов его за уши не оттащишь.
Мы посмеялись.
Большинство гостей было уже в сборе. Они сидели перед камином и потягивали красное вино. Нам с Тимом тоже предложили разные напитки.
– Он очень хорошенький, – по-испански прошептала мне на ухо София. – Такой мужественный, привлекательный.
– Спасибо.
– Конечно, не такой привлекательный, как я, – встрял Луис, и мы все вместе расхохотались.
– Над чем они смеются? – спросил Тим.
– Ничего особенного, – заверила я его. – Они мне говорили, что ты – хорошая добыча для меня.
Тим ни слова не знал по-испански, но большинство присутствующих в той или иной степени были знакомы с английским языком. Они изо всех сил старались поддерживать разговор по-английски.
– Расскажи нам о свадьбе, Изабель! – попросила Нина. – Когда она состоится? Какое на тебе будет платье?
– Дату мы еще не назначили. – Я повернулась к Тиму, ища поддержки. – Может быть, в январе. Все выяснится, когда мы вернемся домой. И с платьем я еще ничего не решила.
– Ты сама его себе сошьешь? – спросила Магдалена.
– Не знаю, – ответила я. Недавно я сшила ей платье для приемов: из белого шелка с почти незаметной серебряной нитью. На черноволосой и черноглазой Магдалене оно выглядело сногсшибательно.
Но для себя мне не хотелось шить свадебное платье. Мне казалось, что оно будет несчастливым. К тому же второй раз шить себе такое платье казалось мне чем-то неестественным.
– Разумеется, сошьет, – вступил в разговор Тим. – Она шьет всем, почему бы ей не сшить самой себе?
– А каким ты его себе представляешь? – не унималась Нина. – Длинным? Со шлейфом? С вуалью?
Нет уж, в таком платье я себя точно не могла представить.
– Не думаю. Это не мой стиль.
– А какой у тебя стиль? – Это спрашивал Луис.
– По крайней мере, без хвоста и без вуали.
– Обязательно нужна вуаль! – с ужасом воскликнул Тим. – Мне так нравится, когда невеста входит в церковь, закрытая вуалью, а потом ее откидывает.
– Ты слишком много насмотрелся всяких фильмов! – засмеялась я. – В наше время так уже не делают.
