Эйлин Гудж - Тропою тайн
— Пойдем куда-нибудь и поговорим, — предложил Тони.
— Тони, не знаю, сумею ли я…
Но Тони крепко сжал руку Скайлер и пристально посмотрел ей в глаза.
— Доверься мне, — попросил он.
Скайлер слабо улыбнулась:
— А разве у меня есть выбор?
— Нет, если тебе небезразлична судьба нашего ребенка.
Скайлер не поняла, что он хотел этим сказать, но кивнула. Она слишком устала, чтобы спорить. Только когда они прошли полквартала и свернули за угол, Скайлер спросила:
— Куда мы идем?
— В Чайнатаун. Я знаю одно местечко, где мы не встретим знакомых.
Скайлер молча кивнула и с удивлением ощутила голод.
Идти пришлось не больше пяти минут, но Скайлер, ослабевшая от потрясения, чуть не падала к тому времени, как они добрались до Мотт-стрит. Внезапно она заметила, что их окружают в основном выходцы из Азии, голоса которых сливались в неясный шум. Тони оттащил Скайлер в сторону от тележки, которую вез мужчина в грязном белом фартуке. Наконец Тони остановился перед витриной — узкой и неприметной. К запотевшему окну было приклеено пожелтевшее от времени меню на китайском. Тони открыл дверь и повел Скайлер за собой.
Крохотный ресторанчик был переполнен, все стулья и отдельные кабинеты оказались занятыми, повсюду Скайлер окружали азиатские лица. Но хозяин, старый китаец, узнал Тони и каким-то чудом нашел для них отдельный кабинет. Скайлер рухнула на потертую банкетку.
— Здесь готовят отличные пельмени с креветками, — сообщил Тони, когда перед ними положили меню. Скайлер кивнула. — Хочешь поговорить?
От горького смеха у Скайлер сжалось горло.
— А что здесь скажешь? Похоже, теперь у меня две семьи. Осталось лишь выяснить, где мое место.
— Да, запутанное дело, — добродушно согласился Тони. Именно за это Скайлер и любила его: события, ошеломлявшие других, он принимал как должное. Наверное, потому, что служил в полиции. Патрулируя улицы, Тони за день столько раз сталкивался со злом, сколько другим не случается за всю жизнь.
— Зато многое встало на свои места, — задумчиво продолжала Скайлер, сознавая, как нечто обретает форму посреди густого тумана у нее в голове. — Между нами с Элли с самого начала возникло странное притяжение… будто мы знакомы с давних пор. Оно казалось почти мистическим. — Скайлер в немом удивлении взглянула на Тони. — Если бы я верила в мистику, то решила бы, что все это не случайность.
— Возможно, но этим ты ничего не объяснила бы. Вопрос в том, как ты намерена поступить дальше. На мой взгляд, у тебя есть два выхода. — Он загнул два пальца на правой руке. — Первый — предоставить право судье принимать решение. Возможно, он окажется чутким человеком и поймет, что нового потрясения Элли не переживет. А может, решит, что лучше всего — дождаться, когда рассеется дым, а пока отдать Элизу в приют.
Скайлер содрогнулась. Неужели судья способен на такое?
Она заметила приближающегося официанта, но Тони жестом отослал его.
— А второй выход? — спросила она дрогнувшим голосом.
— Мы могли бы попробовать все уладить сами.
— Мы?!
— Да, ты и я. Сидя в зале суда, я принял решение. Вот оно: меня не устраивает роль наблюдателя.
— Что ты задумал?
— Я хочу, чтобы мы стали одной семьей.
На миг Скайлер показалось, что она ослышалась. Но когда до нее дошел смысл его слов, она почувствовала себя так, будто ее окутало тепло. У Скайлер закружилась голова, и она ухватилась за край стола.
— Тони, ты просишь меня выйти за тебя замуж?
— А что, не похоже? — Он легкомысленно пожал плечами, но Скайлер видела, что Тони настроен более чем серьезно.
Она потерла ноющие виски. Перед глазами у нее все плыло.
— Не знаю, что и сказать…
— Ты можешь ответить «да».
— И что дальше? Думаешь, на судью произведет впечатление то, что мы совершили две ошибки вместо одной? Послушать тебя, так мне достаточно просто вскочить к тебе в седло и двинуться навстречу рассвету… Но брак станет скорее проблемой, чем решением.
— Проблемой? Черт возьми, Скайлер, если ты до сих пор ничего не поняла, сообщу тебе одну новость: я люблю тебя. И не спрашивай почему. Поверь, до сих пор я думал о таком решении не больше, чем ты. — Тони придвинулся так близко, что Скайлер ощутила его дыхание, горячее, как поцелуй. — Если я тебе безразличен, так и скажи. Я сразу уйду. Достаточно одного твоего слова. Скажи, что ты ни в грош не ставишь ни меня, ни себя, ни нашего ребенка.
Скайлер опустила голову и зажала ее в ладонях. Ответить, что она не любит его? Но ведь это ложь. С другой стороны, они такие разные, как спутники, которые движутся по разным орбитам.
— Просто я… я… сейчас я ни о чем не могу думать, — выговорила она.
— Ты права в одном: речь идет не только о нас, — продолжал Тони. — Если ты откажешься, то можешь потерять и Элизу. Подумай хорошенько, Скайлер. Не спеши.
— Что я могу? Я не знаю даже, кто я такая. Я — женщина по имени Бетани. За родителей я принимала чужих людей. Вся моя жизнь потеряла смысл, и только одно мне известно наверняка: стать твоей женой я не могу.
Минуту Тони молчал; слышалось только глухое постукивание палочек для еды и шипение рисоварок.
Наконец он деловито спросил:
— Сейчас или вообще?
Скайлер хотелось протянуть руки, схватиться за то, что казалось ей таким надежным. В головокружительном безумии прошедших полугора часов ясными для нее оставались только чувства к Тони. Она любила его. Всей душой. Преданно и страстно. Хотела просыпаться с ним в одной постели… сидеть за столом… принимать душ… сидеть в седле, проносясь по тропе мимо своего дома.
Но желать чего-нибудь и получить желаемое — не одно и то же. И даже когда желания сбываются, это не всегда происходит по плану. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на Элли и Скайлер. С тех пор как Скайлер помнила себя, она мечтала встретиться с родной матерью, но даже представить себе не могла, что их встреча будет такой.
Она с печалью смотрела на Тони.
— Я могу пообещать только одно, — сказала Скайлер, — что в жизни Элизы ты будешь не просто наблюдателем. Ей нужен отец. Прежде я этого не сознавала.
— То есть мы будем встречаться раза два в месяц и на Рождество? — Глаза Тони потемнели от гнева.
— Об этом я еще не думала.
— И незачем, — отрезал он. — Каждый день я вижу одиноких отцов с детьми — в «Макдоналдсе», в парках, в зоопарке. У них на лицах одно и то же выражение: «Нам весело вдвоем, правда?» — Тони пренебрежительно покачал головой. — Нашей дочери такой жизни я не желаю.
— Тони, разреши задать тебе вопрос. Если бы я не забеременела, ты сделал бы мне предложение?
