Ольга Арсеньева - Самая желанная
— Заметила, мы все время едем за солнцем? На восток — прямо к берегам Адриатики. Свернем направо неподалеку от местечка Васто и, считай, почти дома, — весело сообщил Санта. — Сказочный уголок — холмы, долины, синее море, а в нем плавает островок Тремити…
Он тревожно посмотрел на свою спутницу:
— Эй, детка! Тебя опять укачало? Потерпи и посмотри вон туда — правда, неплохо?
Двухэтажный, ярко выбеленный дом с темными деревянными перекладинами в английском стиле был виден издалека. Он стоял у подножия холма, выделяясь среди зелени буковых крон белизной стен и новой сочно-терракотовой черепицей.
— Выглядит отлично! Это и есть «ферма»? Забавное у тебя представление о деревенской убогости, — хмыкнула Кристина, которой Санта обещал предоставить нечто похожее на бабушкино «подмосковное поместье».
— Где твои чемоданы? Ах, я забыл — ты совсем без багажа. Сегодня же или завтра сгоняем в город за всем необходимым. Я-то уже запасся рабочей одеждой и слесарным инструментом. Впрочем, тебе ничего особого не понадобится — две-три ночные сорочки и парочка бикини. Форменное платье для горничных граф заказал сам.
— Граф? Ты же сказал — «разбогатевший приятель»?!
— Почему же граф не может разбогатеть, а богатый граф — стать приятелем? Ромуэло Коловисимо Флемонти — мой одноклассник.
— Что за странное имя?
— Старинное. Тосканское. Вообще мы зовем его Коло. Ну, что ты стоишь, детка? Пора занимать комнату. Штат прислуги еще не набран, и ты можешь выбирать. Например, вон ту, с маленьким балконом.
— Прямо в доме графа? — удивилась Кристина.
— Кто сказал? Эта пристройка сделана для прислуги. Сзади гаражи и хозяйственные помещения. Есть даже теплицы с подогревом. Дедуля Коло завещал потомкам в поте лица своего разводить орхидеи и примулы. Но мне кажется, что внук предпочтет теннисный корт и бассейн… Если вообще засидится в этой глуши… Здесь рай для престарелых супругов, окруженных внуками и любимыми собачками.
— Твой друг не женат?
— Увы, Коло долго копается, рискуя остаться холостяком.
Они вошли в дом, пахнущий недавним ремонтом. Все сияло новизной, хотя воспроизводило глубокую старину. Деревянная лестница, ведущая на второй этаж, казалось, хранила память чьих-то шагов: глубокие впадины в центре ступеней, отшлифованное ладонями дерево поручней.
— Здорово поработали ваши реставраторы — здесь на перилах даже воспроизведены выемки, а на ступенях выщербины, — удивилась Кристина.
— Это действительно очень старая лестница. В сущности, стены, потолочные перекрытия и лестница составляли все, что осталось от дома. Остальное восстановлено по рисункам, гравюрам.
Санта распахнул дверь в небольшую комнату, убранную пестрым ситцем. Возле кровати с облаком москитной сетки на резных столбиках — широкая ваза, наполненная полевыми цветами.
— Чудесно! Я остаюсь здесь. И лютики уже появились и иван-да-марья. Вот здорово!
— Как, как? — прислушался к незнакомым словам Санта. — Повтори: иван-да-марья?
— Неразлучные влюбленные. Смотри: желтое и лиловое рядом, — объяснила Кристина.
— Иван-да-марья. Санта и Кристина — хорошо?
— Даже слишком, — печально пробормотала Кристина по-русски.
На следующий день Кристина привезла из супермаркета городка Васто кучу пакетов с необходимыми вещами. Санта даже прихватил напоследок с прилавка возле кассирши темные очки и крем для загара. А уже в машине вытащил из кармана коробочку духов «Мисс Диор».
— Ты что? Это же очень дорого! И, кроме того, горничная не должна пахнуть так, как хозяйка.
— Но ведь хозяйки пока нет. Коло лишь скажет нам спасибо, если его апартаменты пропахнут хорошими духами, а не трудовым потом.
— Разве мне придется убирать комнаты? Да и где, собственно, мое рабочее место, где графские покои?
— Спокойно, милая. Ты умеешь управляться с пылесосом? Отлично. Тридцать комнат — и все в коврах, а еще дорожки в коридорах и на лестнице, старинные шпалеры и гобелены — уфф! Ну, естественно, ты будешь убирать все это не одна! — заверил Санта, отбиваясь от Кристины, яростно вцепившейся в его вихры.
«Домик» графа производил впечатление прекрасной декорации для исторического фильма. Множество архитектурных излишеств в духе местного барокко с мавританским уклоном: резной камень, сверкающие чистотой стекла в затейливых рамах, балкончики, арки, полные ярко зацветающей герани, и конечно же — фонтан перед парадным входом. В виде мраморной наяды, льющей хрустальные потоки из ребристой раковины.
— Нравится? Я вначале тоже обалдел. Ну, думаю, перебор по части вкуса. Аристократизм аристократизмом, а деньги — деньгами. Разве удержишься от соблазна превратить в игрушку обветшалое, изысканное в своем увядании родовое гнездо? Коловисимо никогда не умел считать деньги, и с изящными искусствами был не в ладах. Путал Джотто с Джорджоне, Верди с Беллини…
— И Антониони с Феллини… — продолжила Кристина. — Так этот фонтан современного производства?
— Кажется, Коло заказал его местному скульптору по старым гравюрам. А впрочем, возможно, и сочинил сам. Это в его духе, — хмыкнул Санта. — Большие деньги и мизерный вкус — страшное сочетание!
— Мне нравится! Такое ощущение, что это волшебная сказка, затерявшаяся в непроходимых лесах. Ты просто завидуешь, Санта! — Кристина заметила искорку печали в его насмешливых глазах. — Или жалеешь, что усиленно отталкивал Паолу, желавшую помочь тебе… Ведь с Леонардо все действительно кончено?
— Я бросил под дверь твоей комнаты газету, в которой со смаком рассказывается о новой выходке Берберы. После того как ее отпустили на свободу, дав условный срок, наша героиня возглавила центральный комитет трансвеститов и гомосексуалистов. Они сейчас обосновались в Барселоне и готовят какой-то революционный путч… Вот у Лиджо дела сложились несколько хуже. — Санта замолк, испытующе глядя на девушку. — Боюсь тебя огорчить, но наш общий друг скончался в тюрьме. Быстродействующий яд… Естественно, осталось тайной, кто сделал это — сам заключенный или ему «помогли»…
— Недаром тогда в клубе Курбе говорил, что в этой истории не все так просто и до финальной точки еще далеко, — задумчиво сказала Кристина.
— А меня он умолял не соваться больше в аферы и не пытаться разыгрывать из себя детектива, — заметил Санта. — И я собираюсь придерживаться совета добросердечного комиссара.
— Трудно не согласиться с установкой на мирное сосуществование, особенно находясь в этих местах. — Кристина огляделась, подавив завистливый вздох. — Я даже не представляю, как можно всерьез, то есть на самом деле — не во сне, не в сказке, не в кино — быть хозяином такого дома, этого парка…
