Татьяна Осипцова - Больше, чем любовь
– Это ты меня на нее натолкнула, сказав, что люди за дело не болеют. Почувствуют материальную выгоду – еще как болеть будут! Так что спасибо. Сегодня один иск считай, выиграли. Суд постановил, что инвесторы должны ждать окончания строительства, а ведь могли имущество с молотка пустить!
– Но ведь стройки стоят!
– Жилые дома уже начали достраивать, вскоре и за комплексы возьмемся. В конце концов, у нас практически все стройматериалы свои. В суде приняли это во внимание. Думаю, к началу следующего года с должниками рассчитаемся. У нас ведь семьдесят процентов площадей не продано!
– Поможет ли? Жилье сильно подешевело.
– Подорожает, риэлторы своего не упустят. Попомни мое слово – годика через полтора каждый метр будет стоить как в середине 98-го. А чтобы денежки не уплывали, мы собственное агентство недвижимости откроем. Кстати, сейчас самое время поменять эту квартиру на более просторную.
– Зачем? Мы ведь в основном на даче живем.
– И все-таки я распоряжусь подобрать варианты. Если тебя устроит, купим.
– Так ты думаешь, сейчас самое время вкладываться в жилье? Тогда я бы еще квартиру купила.
– Зачем?
– Димке скоро шестнадцать, через несколько лет он может захотеть жить отдельно.
– Пусть здесь живет. Я эту квартиру продавать не собираюсь.
– А если ее пока сдавать, а деньги пускать на благое дело?
– Это на интернат, что ли? – догадался Боря.
– Ага. Была там сегодня, все подробно осмотрела. Впечатление ужасное – лет пятьдесят ремонта, наверно, не делали. Директриса хоть и пытается чистоту поддерживать, но когда линолеум до дыр протерт, потолки рушатся и сантехника течет…
– Кирпичом, цементом и деревом я тебе помогу, если остальные материалы сама купишь – пришлю бригаду маляров.
– А сантехников?
– Не наглей, дорогая, кто из нас благотворительностью занимается, ты или я? – возмутился Пахомов, но смягчив тон, добавил: – Сначала смету составь, а то берешься за то, чего не потянуть. Определись с суммой, которую будешь на свое детище в месяц тратить, и потихоньку-полегоньку… не все же сразу! Какого возраста там дети?
– От семи до шестнадцати.
– Старшие и сами могут ремонтом заняться, все лучше, чем клей нюхать. А с персоналом что решила?
– Буду доплачивать каждому по сто долларов в месяц, хотела директрисе триста – она отказалась, хочет, как все…
– А ты не боишься, что твою гуманитарную помощь разворуют? Я бы на твоем месте поставил своего завхоза и платил ему отдельно и много.
– Но там уже есть завхоз.
– Был бы путный – не было бы такой разрухи. Выдвини условие: не возьмут твоего завхоза – не будет спонсорской помощи.
– Наверное, ты прав. Да, Борь, тут со мной три продуктовых оптовика связались, твои старые знакомые: Петренко, Губин, и грузинская фамилия такая…
– Гомиашвили?
– Точно. Обещали каждый ежемесячно на пятьсот долларов продуктов привозить. Спасибо, что не забыл им позвонить.
– Я их попросил в своем кругу поговорить, может, еще кто поможет. Но фонд ты все-таки зарегистрируй.
– Обязательно.
– Так ты только благотворительностью теперь занимаешься? Основное дело забросила?
– Наоборот, думаю швейный цех расширять. Импорта стало меньше, да и качество пошива у нас лучше. У турок и китайцев все кривое-косое, а у нас – каждый шовчик разутюжен. На наши костюмы, брюки, блузки спрос повысился. Я думаю – может, еще спортивного типа одежду выпускать? Ветровки, пуховики, куртки, спортивные костюмы. Сейчас, когда с фурнитурой и материалом проблем нет – можно пошить ничуть не хуже фирменных.
– Ну да, если вид будет как у немецкой вещи, а цена, как у советской – дело пойдет!
– Аннушка уже нашла подходящее помещение, ремонт сделаем, оборудование завезем – и вперед!
– Молодцы. Но только завтра на вторую половину дня ты все дела отмени. В два часа ты должна ждать меня здесь при полном параде.
– При параде? А что такое?
– Сюрприз будет, – ухмыльнулся Боря.
Как ни тормошила его Наташа, как ни обольщала – и обольстила! – больше он не проронил о сюрпризе ни слова.
К назначенному часу Наташа ожидала мужа во всеоружии. Темно-синий брючный костюм безукоризненно облегал фигуру. Волосы ее были уложены в высокую прическу, изысканную и в то же время выглядевшую слегка небрежно, благодаря нескольким свободно ниспадающим прядям.
Едва войдя в квартиру, Борис исчез в ванной, крикнув по пути, что он на десять минут.
Он вошел в спальню в халате, побритый и свежий, демонстративно тщательно оделся и только после этого посмотрел на Наташу.
– Костюмчик неплохой, – оценил он и добавил заговорщицким тоном: – но не для данного случая…
Распахнув шкаф, он перебрал несколько вешалок с платьями жены и снял с перекладины одну из них.
– Пожалуй, у этого достаточно глубокое декольте, и лазурный цвет тебе всегда шел. Где под него сумочка и туфли?
– В правом отделении, – кивнула Наташа, все еще ничего не понимая.
Пахомов положил на кровать отобранные вещи, добавив к ним футляры с бриллиантовым колье и браслетом, и сказал:
– А теперь запакуй все это в небольшую сумку.
Когда она выполнила его приказание, Борис похлопал себя по карманам.
– Бумажник, трубка, документы твои и мои… Все, едем!
– Да куда едем-то? – в который раз спросила Наташа.
– В «Мулен Руж», – невозмутимо улыбнулся Пахомов.
– В настоящий? – она не могла поверить.
– Да, в Париж! – Боря наслаждался произведенным эффектом. – Сейчас в аэропорт, самолет через два с половиной часа. В Орли нас встретят, передадут билеты и отвезут в отель, там ты переоденешься и в кабаре!
– А обратно?
– Завтра днем будем в Пулково. Ну что, здорово я придумал?
– Обалдеть! – кинулась она мужу на шею.
Когда они вышли из кабаре на бульвар Клиши, Наташа обернулась на сверкающую красными огнями мельницу:
– С ума сойти! Я была в «Мулен Руж»! До сих пор не верится!
– Понравилось? – спросил Пахомов.
– Еще бы! Спасибо тебе, дорогой.
– Это тебе спасибо, моя радость! Если б не ты, сидел бы я сейчас с удочкой на вечерней зорьке. Само по себе это тоже неплохо, но бог даст – насижусь еще в старости.
– Спорим, я знаю, от чего ты больше всего прибалдел? Когда танцовщицы, почти голые, шеренгами… Ты смотрел на них, как кот на сметану!
– А вот и нет, меня больше потряс канкан. Удивляюсь, как они столько времени на одной ноге скачут? И эти попки в панталонах, ляжки с подвязками, эти развевающиеся юбки в оборках! Прелесть!
