"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Крейн Генри

— Сегодня бывший заместитель окружного прокурора мистер Мейсон Кэпвелл заявил о своей отставке. Он сказал, что не хочет больше мириться с беззаконием и злоупотреблениями, царящими в службе окружного прокурора. По его словам, это были авгиевы конюшни, которые он вынужден был расчищать едва ли не ежедневно. Мистер Кэпвелл заявил, что отныне намерен посвятить все свое время недавно прибывшей в наш город религиозной проповеднице Лили Лайт. Мистер Кэпвелл собирается стать ее финансовым и юридическим советником.

Бармен поставил перед окружным прокурором стакан с темно–коричневым напитком, в котором плавали кусочки льда:

— Ваш коктейль, сэр, — вежливо сказал он.

— Спасибо, Том.

Тиммонс с наслаждением приложился к стакану, наблюдая за отрывками с пресс–конференции Мейсона. Услышав за своей спиной шаги, Тиммонс обернулся. Возле стойки, озабоченно глядя в зал, стояла Джулия Уэйнрайт. Услышав слова Мейсона о духовном очищении, которое принесло ему учение Лили Лайт, Тиммонс расхохотался и потянул Джулию за рукав:

— Послушай, послушай, что он говорит. Такого бреда я не слышал с тех пор, как в детстве посещал церковь. По–моему, у него просто поехала крыша.

Джулия расстроенно махнула рукой:

— Да погоди ты, Кейт. Неужели ты серьезно относишься ко всему этому?

Тиммонс недоуменно пожал плечами:

— А как мне прикажешь к этому относиться? Послушай, о чем говорит мой бывший заместитель. Ты что, не помнишь, что это за человек? Он же никогда в жизни серьезно не относился к религии. Если он заявляет такое, то у него не иначе, как что‑то с мозгами. По–моему, так он просто свихнулся. Не знаю, может быть, это последствия белой горячки из‑за его излишнего увлечения спиртным, а, может быть, что‑то другое. Послушай, а ты не знакома с этой Лили Лайт? Судя по тому, что я недавно прочитал, она весьма занятная личность. Но от этого мое удивление не становится меньше. Все‑таки нужно обладать немалым талантом, чтобы так повлиять на Мейсона. Джулия наконец повернулась к стойке:

— Кейт, по–моему, ты придаешь всему этому слишком большое значение.

Тиммонс усмехнулся:

— Отчего же, все‑таки мы с Мейсоном достаточно давно знакомы, и то, что с ним произошло, не может не волновать меня. Честно говоря, я сильно на него рассчитывал. Не представляю, с кем мне теперь придется работать. Все остальные ему в подметки не годятся.

Джулия подозрительно посмотрела на окружного прокурора:

— Мне казалось, раньше ты придерживался совершенно иного мнения о нем, — едко заметила она. — Судя по твоим словам, Мейсон проваливал все последние дела.

Тиммонс стыдливо опустил глаза:

— Ну что ж, не скрою — иногда я бывал к нему несправедлив. Но ведь, согласись, Мейсон был твоим достойным противником. Кому, как не тебе должно быть известно, что он очень хороший юрист. Эта Лили Лайт получает в его лице весьма приличного советника. Да и потом, он ведь покидает окружную прокуратуру не просто так, а с огромным шумом. Хотя меня это уже не пугает — после того, как журналисты поближе ознакомятся с его проповедями, им, наверняка, станет ясно, что его заявления не стоит расценивать иначе, как пустые слова. У Мейсона ведь все равно нет никаких документов.

Джулия кисло посмотрела на экран, с которого по–прежнему рассказывал о чем‑то возвышенном Мейсон Кэпвелл:

— Между прочим, Кейт, я была на этой пресс–конференции, — заметила она. — Но мне не показалось, что Мейсон свихнулся. По–моему, это его очередной розыгрыш. Слишком уж неестественно все это выглядит. Не знаю, что будет дальше, но сейчас у меня складывается такое впечатление, что ему просто стало скучно жить и захотелось как‑то развлечься.

Тиммонс отмахнулся от нее:

— Розыгрыш? Да нет, не думаю, — насмешливо протянул он. — По–моему, Мейсон затеял все это серьезно. Тебе это должно понравиться — противостояние закончено, твой противник ушел в отставку. Теперь ты сможешь вздохнуть свободно.

Он выглядел таким оживленным, что Джулия невольно поежилась.

— Банкет состоится, когда шум от скандала стихнет, — уныло прокомментировала она. — Не нравится мне все это. Подобные истории случались уже неоднократно, и всякий раз дело заканчивалось шумным разбирательством. Наверняка, эта Лили Лайт — еще та штучка. Помнится, я встречала немало упоминаний о подобных особах в судебных архивах. Они выбирают доверчивых поклонников, а потом объявляются где‑нибудь на Гавайских островах, швыряя деньги налево и направо.

Тиммонс хитро улыбнулся:

— Кстати, по этому поводу у меня есть к тебе небольшое дело, — сказал он. — Точнее, это даже и не дело — я просто хочу, чтобы ты сейчас кое с чем ознакомилась.

Он раскрыл лежащую перед ним папку и, достав из конверта фотоснимок, придвинул его к Джулии:

— Взгляни, как тебе это понравится? — он едва сдерживал смех.

Джулия посмотрела на фотографию и едва не уронила челюсть на стойку бара:

— Невероятно, — прошептала она, — какое поразительное сходство. Неужели такое бывает?

Тиммонс радостно потер руки:

— Еще как бывает!

— Да–а, — Джулия по–прежнему не могла придти в себя, — какое все‑таки поразительное сходство.

Она едва заметно вздрогнула, услышав за своей спиной голос Круза Кастильо:

— Джулия, ты, кажется, хотела меня видеть? Торопливо положив фотографию на место и захлопнув папку, она повернулась к Крузу:

— Да, — без особого энтузиазма сказала она. — Здравствуй, Круз. Боюсь, что новости у меня для тебя не очень радостные.

Она повернулась к окружному прокурору и протянула ему папку:

— Спасибо, Кейт, мне было очень весело. А сейчас извини, я должна поговорить с Кастильо.

Тиммонс, прыская от смеха, снова воззрился на экран телевизора:

— Хорошенькая парочка, — пробормотал он. — Тут уж хочешь не хочешь, а поверишь в переселение душ.

Тем временем Круз и Джулия проследовали к свободному столику в зале ресторана.

— Что случилось? — озабоченно спросил Круз.

Джулия казалась очень взволнованной:

— Это весьма важно для тебя, Круз, — сказала она таким тоном, что Круз поневоле нахмурился.

— Я внимательно слушаю, — сказал он.

Джулия как‑то боязливо оглянулась по сторонам, словно боялась, что их подслушивают:

— Я только что была в больнице, — доверительно наклонившись к Кастильо, сообщила она. — Мне разрешили поговорить с Сантаной.

Он шумно вздохнул:

— С Сантаной? Но ведь к ней, кажется, никого не пускают?

— Да, — согласилась Джулия, — но она сама настаивала на встрече со мной, и полиция разрешила нам повидаться.

Круз плотно сжал губы:

— Что она тебе сказала?

Джулия отвечала так неохотно, как будто отступая перед неизбежностью:

— Тебе нужно приготовиться к тому, что сообщение окажется для тебя крайне неприятным.

Круз с трудом подавил раздражение:

— Джулия, прошу тебя, говори без обиняков. Ты же знаешь, что я не люблю ходить вокруг да около, а предпочитаю прямой разговор. Она опять обвиняет меня в чем‑то?

Джулия поморщилась:

— Поверь, мне очень неловко об этом говорить, но она настаивает на разводе.

Круз с минуту молчал, а затем, кусая губы, произнес:

— Только этого не хватало…

Он осекся, увидев, что в зал вошла Иден. На ней было такое ослепительно шикарное платье и такие богатые украшения, что это невольно натолкнуло его на мысль о том, что Иден уже обо всем знает. Но он тут же отогнал от себя это подозрение. Скорее всего, она была просто в хорошем настроении из‑за того, что наконец‑то их отношения с Крузом сдвинулись с мертвой точки. После того, как Сантана попала в больницу, они смогли больше временя посвящать друг другу. Перед ними открылось осязаемое будущее. Теперь Иден могла надеяться на то, что вскоре они соединятся. Оставалось лишь немного подождать.

Этот вечер она действительно решила посвятить Крузу. Именно ради него она два часа провела в салоне красоты, делая новую прическу и накладывая неотразимый макияж. А новое вечернее платье и дорогие украшения должны были подчеркнуть ее собственную красоту.