Мариус Габриэль - Маска времени
– Ты уверена, что выбрала правильное место? – спросил Тео.
– Как только он чуть-чуть почувствует себя лучше, мы заберем его отсюда, – уверял Дэвид. – Думаю, нам даже удастся переправить его в Швейцарию. А может быть, к тому времени союзники окажутся совсем близко и Джозефа удастся перебросить через линию фронта. – При этом англичанин дружески похлопал Тео по плечу и спросил: – Кстати, где тебе удалось получить такую прекрасную деревянную ногу?
– В Греции, – коротко ответил Тео.
– Да. Это была роковая ошибка дуче. Спасибо ему за все.
Тео только молча кивнул в ответ. Кандида вышла вслед за Дэвидом во двор.
– Вы много убили немцев сегодня утром? – неожиданно спросила она.
Лицо англичанина выражало удовольствие.
– Вам понравится, если я скажу «да»?
– Нет. Брат говорит, что убийство – дело легкое. Дэвид коснулся своих губ кончиком языка, словно похотливый кот.
– Конечно, если знаешь, что делаешь.
– Куда сейчас отправляетесь? – спросила девушка.
– Назад, в горы. Но завтра я вернусь. Конечно, если нацисты не поймают меня до этого.
– Будьте осторожны.
– О, я готов пожертвовать многим, чтобы еще раз увидеть такую красивую девушку, как вы, Кандида.
Англичанин направился к лесу, где его фигура быстро растаяла в сгущающихся сумерках.
– Будьте осторожны! – успела прокричать ему вслед девушка.
Перед сном Кандида еще раз проведала человека по имени Джозеф. Глаза его были по-прежнему закрыты, а лицо слегка исказилось, когда яркий свет прорезал кромешную тьму. Кандида коснулась бровей раненого. Хотя она и укутала американца одеялом, он был совершенно холодным. Девушка не знала, что думать, – хорошо это или плохо.
– Ты в безопасности, – тихо произнесла она. – Мы надежно спрятали тебя в подвале. И хотя здесь темно и неудобно, но зато фашисты никогда тебя не найдут. А боль все такая же?
Американец ничего не ответил.
– Утром я вновь вернусь. Прямо на рассвете. У меня есть пенициллин и морфий.
Раненый не издал ни единого звука, не пошевелился. Тени лежали на впадинах его щек, над бровями, и девушка стала сомневаться: выживет ли этот человек, или, вернувшись утром, она найдет окоченелый труп. Она склонилась и коснулась губами висков несчастного.
– Сии спокойно, – произнесла Кандида.
Дом погрузился в тишину. Вдруг девушка подумала: а ведь пережитый день со всей этой кровью, страданием и ужасом – самое яркое событие в ее жизни. Как много теперь можно рассказать своему дневнику. Но отважится ли она обо всем написать?
Кандида посмотрела в окно и увидела холодное ночное небо и звезды, подобно алмазам, сверкающим на темно-синем шелке. Она ясно ощутила: ее прежняя жизнь теперь кончилась, впереди ждет что-то необычное и абсолютно новое.
* * *Англичанин, как и обещал, вернулся на следующий день, в сумерках. Кандида сразу же провела его к американцу. Тот по-прежнему спал и не пробудился даже тогда, когда они направляли на него яркий свет керосиновой лампы.
– Кажется, он выглядит немного лучше, – заметил Дэвид.
– Я так боюсь за него, – призналась Кандида. – Мне чудилось, что он вот-вот должен умереть.
– Ерунда, – улыбнулся в ответ англичанин. – Он выживет. Обязательно выживет.
Уже в кухне Дэвид обратился к девушке с просьбой.
– Послушайте, вы не могли бы подстричь меня?
– Подстричь вас? – спросила с удивлением Кандида.
– Да. А то волосы развеваются как флаг. Слишком заметно, понимаешь. Паоло сказал, что вы умеете стричь.
– Умею, но…
– Тогда не будем терять времени.
С этими словами англичанин расстегнул рубаху и оголил плечи. Его торс был мускулистым и гладким одновременно, а кожа – молочно-белой, только из-под мышек выглядывали волосы. Дэвид поставил стул прямо перед огнем, уселся на него и приветливо улыбнулся Кандиде:
– Покороче у висков и сзади, мисс.
Тео неодобрительно посмотрел на них и сказал:
– Я пойду помогать готовить колбасу.
Кандида взяла в руки ножницы и начала изучать шевелюру Дэвида:
– Я, пожалуй, все испорчу, – предупредила она.
– Неважно. Стригите!
Он, видно, любил командовать, как и всякий офицер, и имел вид человека благородного. В его движениях не было ни капли смущения или природной неловкости, как в поведении Паоло и Джакомо. Но главное, Дэвид совершенно не боялся, что его могут схватить нацисты.
Какое-то очарование присутствовало во всем облике англичанина. Тео производил похожее впечатление до того, как его отправили с войсками Муссолини в Грецию, где изуродовали не только ногу, но и душу. Дэвид действительно был очень красив. Кандида заставляла себя не смотреть на его тело, но не могла не отметить мягкой, нежной, почти девичьей кожи, несмотря на твердые сильные мускулы. Стрижка началась.
– Почему вы все время убеждаете меня, что ваш друг очень выносливый человек? Неужели вы нисколько не волнуетесь за него?
– Он из тех, кто выживает, – улыбнулся в ответ англичанин.
– А выглядит таким… беспомощным.
– Ничего удивительного. Красновские – все такие.
– Это его фамилия?
Дэвид расхохотался:
– Зовите его просто Джозеф, или Джо, как я. Он то ли латыш, то ли поляк, то ли еще кто-то. У них у всех такие фамилии. В следующем поколении они уже будут называть себя Крофордами или Крабтри.
Кандида продолжала возиться с волосами англичанина:
– А ваша жена не знает, когда вы вернетесь в Лондон?
– Я живу не в Лондоне и не женат. А почему вы решили спросить про жену?
– Так просто. Если бы она у вас была, то очень беспокоилась бы за вас. Думаю, что и подружек у вас хоть отбавляй.
– Перед войной – да. Но ни одна из них не будет обо мне горевать. У них всех короткая память.
– Разве девушки не писали вам писем, когда вы были в плену?
– Нет. Писала только моя мать. Кстати, у вас прекрасные руки, Кандида.
– Серьезно? – удивилась девушка.
– Я всегда смотрю на руки. Они многое могут рассказать о человеке. Ваши – просто великолепны.
– И что же сказали вам мои руки?
– Что у вас глубокая чувствительная душа.
– Какая чепуха! Наклоните голову.
Но Дэвид не послушался своего парикмахера, а прямо посмотрел ей в глаза. Их взгляды встретились, и девушка уловила во взоре мужчины нечто такое, в чем она побоялась себе признаться. Кандида почувствовала, как предательски набухли и затвердели ее соски, и краска ударила в лицо.
– Вы правда офицер? – спросила она, пытаясь сосредоточиться на своей работе.
– Младший. Всего лишь капитан. А почему вы спрашиваете об этом?
– Паоло и Джакомо готовы выполнить любое ваше приказание.
– Естественное проявление признаков англосаксонской нации.
