Линда Дэвис - Пустые зеркала
ГЛАВА 52
На подходе к лагерю Ева сбавила шаг и прикинула, что до него осталось не больше мили. Увидев неподалеку небольшую лужу, она подошла поближе, опустилась на колени и, набрав полную горсть густой грязи, стала втирать ее в волосы, руки и ноги. Последней деталью ее импровизированного камуфляжа было лицо.
Покончив с «гримом», она осторожно двинулась к лагерю и вскоре услышала едва уловимый звук работающего электрогенератора. Выждав еще какое-то время, она увидела тусклые огоньки, слабо мерцавшие в непроглядной темноте джунглей, а потом различила и колючую проволоку, опоясывающую лагерь.
Она почувствовала прилив бодрости и снова посмотрела на часы. Одиннадцать. Еще рано. Надо подождать как минимум час, пока Фрейзер и Ха Чин не улягутся спать. У Фрейзера за последние несколько дней выработалась привычка удаляться в свою комнату сразу же после ужина, то есть где-то в половине одиннадцатого. Ева напрягла зрение и увидела тоненькую полоску света, пробивавшуюся из-под его двери. Скорее всего они будут пьянствовать допоздна. Хорошо бы подождать до трех или четырех часов ночи, когда сон наиболее крепок, но вряд ли ей удастся выдержать подобное напряжение. Нервы и так уже на пределе. Тем более что вокруг лагеря могут прохаживаться охранники или, не дай Бог, нагрянут люди Стормонта и все испортят. Ведь рано или поздно местонахождение Кэсси будет обнаружено агентами Стормонта, а уж он-то непременно заставит ее говорить. Но самое ужасное заключается в том, что до нее могут добраться люди Фрейзера. И тогда начнется самая настоящая охота. Стормонта она еще может хоть как-то обмануть. Но Фрейзера — никогда.
Ее мысли неожиданно остановились на абсолютной загадочности мотивов Стормонта в этом деле. Что если именно он лишил ее прикрытия и тем самым обрек на неминуемую гибель? Например, по недомыслию? Кому это нужно? Чистая ненависть? Желание увидеть ее конец? Или просто предупредить Фрейзера о том, что за ним следят? В таком случае ее смерть оказалась бы средством, а не целью. Как ни крути, а ее все-таки предали. Она должна была стать маленьким звеном в длинной цепи трагически обрывающих жизнь случайностей.
Когда часы показали полночь, Ева решительно встала на ноги. Немного размявшись, она поправила слипшиеся от грязи волосы, проверила пистолет, сунула его за пояс и стала потихоньку пробираться сквозь деревья.
На расстоянии примерно ста ярдов от лагеря она остановилась и внимательно оглядела прилегающую территорию. Она была ярко освещена фонарями, но обилие теней и темных пятен облегчало задачу. На посту находились трое. Двое охранников сидели в бараке и по обыкновению резались в карты, а третий болтался по территории с фонарем в руке. Все было тихо и спокойно. Они могли ожидать кого угодно, только не ее. Для них она была мертва.
Ева внимательно присмотрелась к маршруту охранника. На один обход вокруг лагеря у него уходило около десяти минут. Она осторожно приблизилась к той части территории, где находился барак Фрейзера. Это была одноэтажная деревянная постройка, в которой, по всей видимости, во время войны располагался штаб командования, так как именно этот барак выглядел наиболее добротно и прочно. Что до остальных людей Фрейзера, то они устроились в соседнем бараке, рядом с боссом.
В домике Фрейзера горел свет, еле заметно пробивающийся из-под двери и сквозь плотные шторы. Ева быстро оглядела лагерь. Охранник в это время должен находиться на противоположной стороне. Дом Фрейзера надежно укрывал беглянку от посторонних глаз. Не долго думая Ева подползла к заграждению из колючей проволоки и вынула из рюкзака плоскогубцы.
На ее счастье, к этому ограждению не был подключен электрический ток. Она проверила это еще тогда, когда томилась здесь в заключении. И все же было страшно прикоснуться плоскогубцами к оголенным проводам. Пересилив страх, она проделала небольшую дыру и застыла в ожидании возможной тревоги. Все было спокойно. Тогда она быстро пролезла в нее и стремглав бросилась к домику, пересекая открытое пространство. Все прошло благополучно. Прижавшись к стене, она осторожно заглянула в небольшое окошко, выходившее в туалет и ванную. К счастью, оно было открыто. Подтянувшись на руках, Ева осторожно пробралась внутрь и замерла, прислушиваясь. В доме стояла тишина. Она слышала только собственное дыхание да ритмичное биение сердца. Вынув из-за пояса пистолет, Ева слегка приоткрыла дверь.
Ее взору открылся пустой длинный коридор. До комнаты Фрейзера оставалось несколько шагов. Преодолев это расстояние, она вытянула руку вперед и резко распахнула дверь.
Фрейзер и Ха Чин мирно сидели за большим столом и играли в шахматы. Увидев ее, Ха Чин вскочил от неожиданности, выкатив глаза. Затем он резко наклонился к полу, где лежал его револьвер, и ненароком опрокинул стол на Фрейзера.
Ева спокойно подняла руку с пистолетом и прицелилась. Прозвучало два глухих выстрела. На груди Ха Чина образовалось два темных пятна, из которых прямо на нее брызнула кровь. На какое-то мгновение его глаза округлились еще больше, и он без звука рухнул на постель Фрейзера. Ева повернулась к Фрейзеру; тот успел подхватить стол и придерживал его обеими руками.
За пределами домика было по-прежнему спокойно. Ева стояла перед Фрейзером, каждой клеточкой своего тела ощущая приторный запах только что пролитой крови и едкий запах пороха из ствола пистолета.
Фрейзер сидел в двух шагах от нее, тупо уставившись на пистолет. Затем его взгляд упал на бездыханное тело Ха Чина. Его лицо исказила гримаса ужаса.
— Ты думал, что все рассчитал до мельчайших подробностей, правда, Роби? — злорадно спросила Ева, когда он снова перевел взгляд на нее. — Миллиардер, голубая кровь, а чем ты, в сущности, отличаешься от простых смертных? Только своим бешеным доходом и безграничным тщеславием. Они изгои, а ты хозяин жизни. Но твоя жизнь такая же хрупкая, как у всех остальных. Ты сам не раз уничтожал людей. Большей частью опосредованно, разоряя других, но не гнушался убить человека собственными руками. Именно так ты поступил с Сун и готов был убить меня и Кэсси. Это так легко, не правда ли? Сам-то ты всегда считал, что подобная участь тебя не постигнет, что над тобой нет судьи, что твой ум и твое зло всегда защитят тебя.
— А кто же ты тогда, Ева? Разве у тебя не меньше ума? Разве у тебя не меньше зла?
Ей понравилась его холодная рассудительность и то самообладание, которое не покидало его даже в эту роковую для него минуту.
— Нет, мои эмоции давно уже атрофировались. Слишком многое пришлось пережить. А сейчас я намерена положить конец всему. Кстати, я делаю это прежде всего ради себя самой, а не ради СИС. Надеюсь, это хоть немного восстановит справедливость.
