Мариус Габриэль - Авантюрист
Его глаза сузились.
— У тебя, я вижу, сюрпризы еще не кончились, Ребекка. О каких отношениях?
— Что вы любовники — вот каких. И она сказала, что впервые это произошло, когда ей было девять лет. — Каждое слово стоило Ребекке огромных усилий.
Майкл долго молчал, пристально глядя на нее, а затем тихо спросил:
— И ты ей поверила? Вот, значит, почему ты убежала от меня?
— Я, можно сказать, присутствовала при том, как ты занимался с ней любовью. Я встретила ее прямо у твоей комнаты. Она выходила оттуда совершенно голая, среди ночи. И она рассказала мне все, стоя там, в коридоре. И что, по-твоему, я должна этому не верить?
— Все, что ты видела, она подстроила специально, чтобы тебя обмануть, — ответил Майкл. — Это фарс и ничего больше.
Ребекка подняла к лицу ладонь, как будто защищаясь.
— Зачем ты так, Майкл. Ты кто угодно, но не трус. Неужели у тебя не хватает мужества признаться?
Он поморщился.
— Это все фантазии Девон. У нее очень богатое эротическое воображение, и она часто путает выдумку с реальностью. У нее привычка шляться по дому ночью в голом виде. Причем она начала заниматься этим чуть ли не сразу же, как попала к нам. Я так понимаю, это что-то вроде лунатизма, потому что иногда утром она даже не помнит. И довольно часто она заходила ко мне, когда я спал. Я даже не всегда просыпался. Поэтому ей ничего не стоило разбудить тебя, а затем устроить в твою честь маленький сексуальный спектакль. — Все это Майкл Флорио произносил совершенно невозмутимым тоном.
— Девон всего пятнадцать, — нерешительно проговорила Ребекка. — Для подобных выдумок она слишком юна.
— Всего лишь в двух милях отсюда есть больница, — спокойно сказал Майкл. — Отвези ее туда, пусть проверят. Она девственница, Ребекка. И с медицинской, и со всех других точек зрения.
— Для секса не обязательно полное проникновение, — сказала Ребекка после некоторых колебаний.
— Я никогда не имел половых сношений с Девон ни в каком виде, — ответил Майкл. — Ты насчет этого с Терезой говорила?
Она чуть заметно кивнула.
— Да.
Его глаза вспыхнули.
— Ты вылила эту грязь на голову бедной Терезы? В надежде отдалить ее от меня? Я не могу поверить, Ребекка, что ты могла быть такой жестокой!
Чувствуя себя виноватой, она посмотрела в окно. Девон и Тереза сидели, обнявшись, на лавочке в саду. В волосах Девон играли солнечные блики.
— Я считала, что она должна знать.
— Барбара была с этими девочками невероятно жестока, — сказал Майкл. — Девон рассказала ей о том, что она моя любовница. Мы в это время только расстались, и она думала, что Барбара позволит ей уйти со мной. Но та обезумела. Поволокла Девон к врачам на проверку. Вывод был однозначный: девственная плева не нарушена. Узнав об этом, она выпорола Девон шнуром от настольной лампы. У нее до сих пор сохранились шрамы. — Его темные глаза встретились с глазами Ребекки. — Но этот яд так и остался навсегда у Барбары внутри. Так что с тобой — это примерно тот же самый вариант.
— Ты хочешь сказать, что Девон одержима манией?
— Ложь для нее — единственный способ отстоять то, что ей принадлежит. Видимо, почувствовав что-то в наших с тобой отношениях, она решила вновь прибегнуть к этому трюку. Надо сказать, что в обоих случаях это ей удалось.
Ребекка почувствовала озноб. Неужели он говорит правду? Она больше не знала, чему верить.
— Если ты мне не веришь, — сказал он, как будто прочитав ее мысли, — не поленись сводить Девон к врачу, чтобы он подтвердил ее девственность. Пусть побеседует с психотерапевтом. Делай все, что хочешь.
— Я ничего не хочу делать с Девон. Не хочу, чтобы с ней кто-то беседовал, не хочу, чтобы ее проверяли. Не нужно ничего этого. Все равно ты их изуродовал. Если не физически, то по крайней мере морально. Их обеих.
— Их изуродовала Барбара, — твердо заявил он. — Она была больна. Все их проблемы порождены Барбарой. Не мной. Она делала все возможное, чтобы отравить жизнь всем нам. Но теперь ее нет, и у нас появился шанс начать новую жизнь. Включая тебя. Теперь, когда ты знаешь правду, можно… — Он сделал движение к ней.
— Пожалуйста, не подходи ко мне, — сказала она напряженным голосом.
— Я и не подхожу, — ответил он почему-то с придыханием. — Я все еще люблю тебя, Ребекка. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты возвратилась ко мне. Вышла за меня замуж и стала матерью этим девочкам.
— Ты с ума сошел, — прошептала она.
— Нет. Это ты сошла с ума, если считаешь, что сможешь дальше жить без меня. Неужели Райан Фостер будет тебе подходящим мужем? Тринадцать лет назад он бросил тебя, потому что не чувствовал в себе силенок, чтобы нести эту ношу. Он что, сейчас изменился?
Майкл протянул к ней руки. Она пыталась избежать его объятия, но он почти грубо притянул ее к себе и приник губами к ее губам. У Ребекки перехватило дыхание. Это был неистовый, всепроникающий, страстный поцелуй.
К своему ужасу, Ребекка почувствовала, что отвечает ему. Почувствовала жар во всем теле, почувствовала мощный импульс, заставивший ее выгнуть шею и прижаться к его мощной груди. Она чувствовала глухие удары его сердца. Неужели это все с его стороны только притворство? Нет, он действительно любил ее и желал с неодолимой силой.
Этот обжигающий поцелуй — как будто открылась дверца топки, — длился несколько секунд. Затем она отпрянула.
— Довольно!
— Поехали со мной, — прошептал Майкл. — Ради Бога, верь мне, Ребекка.
— Неужели ты собираешься увезти Терезу в Сан-Франциско? Ведь ее там замучают. Неужели ты хочешь этого, Майкл?
— Она не может скрываться от закона всю жизнь, — ответил он. — Нам придется посмотреть в лицо правде, какой бы она ни была. Иначе мы все свихнемся. И прежде всего Тереза.
— Зачем же ты тогда возил ее в Италию? — сказала Ребекка. — Чтобы теперь отдать на съедение волкам?
— Я привез ее в Италию, чтобы дать отдышаться. Но теперь это кончено, Ребекка. Мы должны решить вопрос раз и навсегда. Поверь мне, иного выхода нет. — Он сделал попытку снова обнять ее.
— Неужели ты надеешься, что я тебе поверю? — спросила она, выскальзывая из его рук.
— Но ведь я же тебе верю, Ребекка. После всего, что ты сделала. Верю. Потому что люблю тебя. И не хочу с тобой расставаться.
Майкл наклонился, чтобы поцеловать ее, она попыталась отвернуться, но он откинул ее лицо назад, захватив ладонями подбородок. На этот раз его рот был теплым и нежным. Он заключил ее в объятия, заставляя принять и этот поцелуй. Это было невыносимо. Его движения были такими уверенными, к ее сопротивлению он был совершенно безразличен. И по-прежнему непонятно было, что это? Страсть? Или какой-то хитрый расчет? Ее тело напряглось. Задыхаясь, она отпрянула от него и хрипло выкрикнула:
