Люсинда Райли - Цветы любви, цветы надежды
Билл каждое утро вместе с ребенком навещал Лидию в больнице. Она по-прежнему была без сознания, температура не снижалась. Медсестры смотрели на него с сочувствием, когда он менял малышке пеленки и кормил ее на коврике возле кровати. Жизель попросила своего заместителя, таиландца, позвонить в больницу и поговорить с врачом. Так Билл узнал, что у Лидии тяжелое послеродовое кровотечение. Прогноз врача был неутешительным. Кровь продолжала идти, в матку проникла инфекция. Лидию лечили сильными противовирусными препаратами, но улучшений пока не наблюдалось.
Билл сидел возле кровати и прикладывал к ее пылающему лбу тряпку, смоченную водой. Но это средство казалось бесполезным. Иногда Лидия шевелилась, на несколько секунд открывала глаза, а потом опять закрывала. Она явно не сознавала присутствие Билла и ребенка.
Билла терзали тревога и отчаяние. Через три дня он отплывает в Англию. Что делать, если Лидия не очнется до его отъезда? Впрочем, ей в любом случае еще много недель придется восстанавливать силы: на первых порах она не сможет ухаживать за своей маленькой дочкой.
Лаор показала ему, как укладывать ребенка в перевязь (тайский беби-слинг). После полудня Билл сажал малышку в это приспособление и отправлялся к Прайятепу, цветочнику. Вместе с ним он ходил по главному цветочному рынку Бангкока и выбирал растения, которые хотел увезти с собой в Англию.
Пока они бродили по жарким людным улицам, Прайятеп рассказывал Биллу, как ухаживать за орхидеями. Билл получил от своего нового друга поистине бесценные знания. Семья Прайятепа выращивала орхидеи в своем питомнике, в Чиангмай, на протяжении трех поколений. Цветы собирали в горных джунглях, окружающих деревню. Прайятеп обещал присылать в Уортон-Парк все новые сорта, которые они найдут в будущем.
Во время этих походов малышка мирно посапывала на груди у Билла и плакала, только если хотела есть или была грязной. Поначалу Билл чувствовал себя глупо и стыдился своей роли няньки, но когда эта теплая кроха прижималась к его телу, ему становилось на удивление приятно и уютно.
— Чудесная девочка, — как-то заметил Прайятеп. — Спокойная. А ты хороший папа.
Билл ощутил прилив гордости.
— Ты моя милая, ты моя красивая, — приговаривал Билл, меняя ей ночью пеленки.
Янтарные глазки смотрели на него с таким доверием, что казалось, разрывается сердце. Он поднял ее на руки, поцеловал в макушку, покрытую темным пушком, и принялся нежно укачивать, пристроив на своем плече.
— Что мне с тобой делать, маленькая? — Расстроенно вздохнув, он уложил девочку в колыбельку.
Может, ему просто показалось, но в этот момент он готов был поклясться, что кроха улыбается. Потом девочка сунула в рот кулачок и, посасывая его, закрыла глазки.
До отплытия его корабля оставалось два дня, а Лидия по-прежнему была без сознания. Билл понял: надо что-то решать.
— Вы знаете какую-нибудь добрую семью здесь, в Бангкоке, которая согласилась бы ее взять? — спросил он у Прайятепа, когда они укладывали орхидеи в ящики — это была тонкая работа.
— Нет. В здешних семьях слишком много детей. А денег и еды не хватает. Когда мать умирает, ребенка отправляют в сиротский дом, — бесстрастно заметил Прайятеп.
Билл вздохнул.
— Вы знаете, где есть такой сиротский дом?
— Да, знаю, но это плохое место, мистер Билл. Там слишком много детей. Их кладут вчетвером на одну койку. А еще там плохо пахнет. — Прайятеп сморщил нос. — Девочка там заболеет и умрет. Это нехорошо. — Он посмотрел на малышку, которая, пока Билл работал, спала в мелком ящике, застеленном одеялом. — Если ее мама умрет, здесь для нее нет будущего.
После бессонной ночи Билл, как обычно, пошел в больницу и застал у кровати Лидии улыбающуюся медсестру. Она показала на пациентку и что-то сказала по-тайски. Билл увидел, что глаза Лидии широко открыты — на худом сером лице они казались просто огромными. Сердце у него подпрыгнуло: он не ожидал такого поворота событий. Лидия посмотрела на него, и в ее глазах тут же появился испуг.
— Кто вы? — спросила она слабым хриплым голосом. — Где Гарри? Мне что, приснилось, будто он ко мне приходил? Почему у вас мой ребенок? Отдайте ее мне! — Она потянулась к малышке, лежащей в перевязи на груди у Билла.
Медсестра по-тайски успокоила Лидию, потом помогла Биллу достать малышку из перевязи и уложила ее Лидии на руки. Лидия засыпала медсестру вопросами. Женщина отвечала, а Билл беспомощно стоял рядом. Вот оно, началось! Лучше бы еще год отсидеть в Чанги, чем пережить такое!
Когда медсестра ушла, Лидия обернулась к Биллу. Ее глаза полыхали гневом.
— Зачем сказали медсестре, будто вы отец ребенка? Это неправда! Кто вы такой? Отвечайте!
— Клянусь вам, мисс Лидия, я этого не говорил! Я вообще не знаю тайского языка. Наверное, они приняли меня за отца девочки, потому что я привез вас сюда. Меня зовут Билл Стаффорд, я друг лорда Гарри. Он послал меня в Бангкок, чтобы я вас нашел.
— Гарри? Его здесь нет? — Страх и ярость исчезли с лица Лидии, в глазах заблестели слезы. — Но я его видела, он приходил ко мне... обнимал меня... Я...
— Лидия, это я к вам приходил. Гарри здесь нет. Он в Англии. Мне очень жаль, что так получилось.
— Нет-нет, я его видела... Ради него я боролась за жизнь... Он к нам вернулся, — простонала бедняжка, закрывая глаза. По ее щекам покатились слезы.
— Лидия... он вас любит. Всей душой! Вы для него — целый мир, поверьте!
— Тогда почему он не приехал? Он обещал, обещал вернуться, — тихо простонала Лидия.
— У него умер отец. Ему пришлось взять на себя управление родовым поместьем в Англии. Он приехал, если бы мог, клянусь!
Билл знал, что никакие слова уже не утешат эту несчастную женщину.
— Он скоро приедет? — спросила Лидия шепотом: короткий всплеск энергии закончился.
— Гарри не может сюда приехать, мисс Лидия. Вот почему он послал меня.
— Значит, вы приехали, чтобы забрать нас в Англию? — Лидия слабела на глазах.
— Вам надо отдохнуть, мисс Лидия. — Билл взял ее за руку. — Я буду здесь, рядом. Мы поговорим позже, и я все вам расскажу.
— Он приедет. Он любит меня... любит... — Лидия замолчала и уснула.
Билл два часа просидел у постели больной, глядя на ее трогательное воссоединение с дочкой. Сердце разрывалось от жалости: он знал, что им не суждено быть вместе. Когда малышка проснулась голодная, он осторожно взял ее из рук спящей Лидии, покормил, перепеленал и уложил обратно.
Наконец в окнах палаты появились охряные отблески заката. Лидия заворочалась. Вошла медсестра и жестом велела Биллу уйти. Он купил на улице пиво, миску лапши и сел поесть на ступеньку больничного крыльца. За годы заключения в Чанги ему довелось пережить немало страданий, но он еще никогда не испытывал такого чувства безнадежности. И такого одиночества.
