Анна Велозо - Небеса нашей нежности
Ага. Значит, у ее бабушки был любовник, какой-то богатый мужчина. И они были вместе много лет. Донья Альма никому не рассказывала об этом, да и зачем? Все лишь осудили бы ее, критиковали бы за «жизнь во грехе». Дочь не одобрила бы такую связь, внуки сочли бы это отвратительным. Восьмидесятилетняя женщина – и роман, подумать только!
Вдруг Ана Каролина почувствовала, как ее грусть сменилась злостью. Почему никто не сказал ей о смерти доньи Альмы? Ее мать наверняка уже давно об этом знала. Впервые за долгое время Ана Каролина вообще испытала какие-то эмоции, раньше она была способна разве что на легкое раздражение от, скажем, пригоревшей еды.
Она поспешно подошла к телефону и позвонила в Рио.
– Когда ты собиралась рассказать мне о смерти бабушки? – осведомилась она, услышав голос матери.
– Родная, я не хотела тебя расстраивать. Что это изменило бы? Мы все равно не успели бы на похороны и…
– И я и дальше писала бы ей, удивляясь, почему бабушка не отвечает.
– Ну, я не стала бы ждать так долго. Откуда ты вообще узнала?
– От ее любовника.
Ана Каролина услышала, как Виктория сглотнула. Она хотела задеть мать за живое, и у нее это получилось.
– А. – Вот и все, что сказала донья Виктория. Она ожидала дальнейших объяснений, но Ана Каролина не доставила ей такого удовольствия.
– Как бы то ни было, я решила съездить в Европу. Хочу навестить ее могилу.
Такое решение Ана Каролина приняла в это самое мгновение, но поняла, что действительно этого хочет. Хочет поехать в Португалию.
– И я должна получить наследство, – злорадно продолжила она.
– Наследство?
– Да. Донья Альма оставила мне пару мелочей.
– Вот как…
Виктория прекрасно представляла себе это наследство: многочисленные молитвенники, четки и другая религиозная дребедень, может быть, еще сувениры, связанные с благородным сословием, например, засушенная роза из свадебного букета какой-нибудь европейской принцессы.
– В любом случае, хорошо, что к тебе вернулся интерес к жизни. Меня это очень радует, родная. Мы о тебе очень беспокоились.
– Да, я тоже думаю, что путешествие пойдет мне на пользу.
– А что насчет Альфрединьо?
– Что насчет Альфрединьо?
– Где ты его оставишь? У нас? Мы очень хорошо о нем…
– Естественно, я возьму его с собой! – опешив, воскликнула Ана Каролина.
При этом мысль о том, чтобы отправиться в путешествие по Европе без ребенка, показалась ей в какой-то мере привлекательной. Она молода, будет свободна от любых ограничений… Но нет, нельзя так поступить с малышом. Нельзя оставлять его с Викторией, которая считает его одним из «этих сволочей Карвальо». Как она всегда всматривается в его пухлое личико, словно пытаясь разглядеть в ребенке ненавистные черты! Нет, Альфрединьо отправится с Аной Каролиной. И нянька тоже.
И вдруг ей очень захотелось закончить этот разговор. Ей не терпелось приступить к приготовлениям к поездке. В ней до сих пор тлела искра энергии, и от легкого ветерка – в этом случае письма сеньора Рибейро – из искры разгорелось пламя. Она сможет отправиться с ребенком и служанкой в путешествие, а поскольку наследство, похоже, было немаленьким, можно будет сделать все по-своему. Ана Каролина будет выдавать себя за вдову – кто докажет обратное? – и наконец-то, впервые в жизни, сама решит, что, где и с кем будет делать. Благодаря наследству она обретет независимость. Совсем другая жизнь! Вспомнить только, как она путешествовала в роли всеми опекаемой доченьки, которую перевозили от одной тетки к другой, чтобы честь девочки не пострадала…
– Ана Каролина? Ты там? – услышала она голос матери.
– Да, mae, я тут. Но мне пора. Кажется, Альфрединьо чем-то поранился. Пока!
С этими словами она положила трубку.
«Даже малыш, – подумалось ей, – иногда бывает полезен». Ана Каролина посмотрела на ребенка, мирно сидевшего в манеже в обнимку с мягкой игрушкой. Да, он действительно был очень мил. Он только что улыбнулся?
Ана Каролина улыбнулась в ответ, вначале сдержанно, потом все шире. А затем, неожиданно для себя и слуг, ставших свидетелями этого странного представления, она звонко расхохоталась.
Глава 36
Виктория радовалась тому, что Ана Каролина уезжает в Европу. Если ее не будет в Рио, она не узнает правду. Если им повезет, Ана Каролина вообще навсегда останется в Португалии и там найдет себе мужа, который согласится жениться на ней, невзирая на внебрачного ребенка. Конечно, вряд ли ей удастся сделать блестящую партию, скорее всего, ее возьмет в жены какой-нибудь стареющий вдовец, но уж лучше так, чем прожить остаток жизни в одиночестве. Незамужняя женщина обществом порицалась больше, чем женщина с внебрачным ребенком, зато с мужем, который этого ребенка принял и, может быть, даже усыновил.
– Ты и теперь ей ничего не сказала, да? – спросил Леон.
О господи! Откуда он только взялся? Леон всегда умел подкрасться тихо, словно кошка, и Викторию это злило.
– Что не сказала?
– Что он не умер.
– Она не спросила.
– Ну конечно, не спросила. Она не говорит на эту тему – а мы сами не рассказываем.
– Правда, Леон, я не понимаю, почему ты всегда пытаешься выставить себя образчиком морали, а меня винишь в собственных же прегрешениях?
– Это не я сказал ей, что Антонио мертв. Это сделала ты, моя прекрасная Sinhazinha.
– Да, но в то время я и сама так думала. Врач утверждал, что ему не выжить, помнишь? Поэтому нельзя сказать, что я солгала ей.
– Когда-нибудь она все узнает. И возненавидит тебя.
– Она меня и без того ненавидит. Она считает, что я исключительно из злобы своей пытаюсь испортить ей жизнь.
– А это не так?
– Ты отвратителен, Леон. Как ты можешь так думать? Я хочу ей только добра, как и ты. Ты, кстати, кое о чем позабыл. Она и тебя будет ненавидеть.
– Может быть. Поэтому я решил ей все рассказать. Пусть сама разбирается с тем, что он ее бросил, оставил в беде, не захотел заботиться о ребенке. Мы не сможем вечно оберегать ее от горя. И я думаю, мысль о том, что он еще жив, как-то ее утешит.
– Мы ведь договорились всеми средствами удержать ее от общения с этим типом. Если мы позволим Ане Каролине забыть о нем, однажды она, возможно, познакомится с каким-нибудь… приличным человеком. Что заставило тебя теперь изменить свое мнение?
Да, этот вопрос интересовал и Леона.
Что это, внезапно проснувшаяся в нем любовь к истине? Или понимание того, что даже «святая» ложь причиняет вред? Вначале идея Виты показалась ему отличной. Они скажут дочери, что Антонио погиб, и таким образом уберегут ее от боли. Правда была намного непригляднее: этот мужчина выздоровел после пулевого ранения, но точно растворился в воздухе, после того как узнал, что Ана Каролина беременна.
