Джилл Мансел - Мой лучший любовник
Естественно, Бакстер с идиотским видом бросился к ним, как глупая дебютантка на вечере. Он не имел понятия, что это были за парни, но раз они знали его имя, они ему нравились.
И потом, они могли угостить его шоколадом.
ГЛАВА 55
— Что-то не так, — пожаловался один из мужчин. Он показал пальцем на Люсиль и Сюзи. — Тот же самый наряд, но надет не на той.
Озадаченная Люсиль взглянула на Сюзи.
— У тебя есть хоть малейшее представление, о чем они говорят?
Сюзи покачала головой. Черт, почему она не пожертвовала спортивную куртку с лимонно-зелеными и серебряными полосками и велосипедные шорты в «Оксфам», вместо того чтобы отдавать их Люсиль?
— Это она, точно она, только взгляни на ее лицо! — злорадствовал второй мужчина. — Та же собака, тот же костюм… Эй, дорогая, разреши наши сомнения. Тебе удалось разобраться с Лео?
— Не обращай на них внимания. — Сюзи покраснела и попыталась утащить Люсиль прочь. — Это пациенты, которым позволено гулять по городу. Они проводят все свое время на скамейках в парке, оскорбляя невинных прохожих.
— Не тащи меня, — сказала Люсиль. — Мы не можем бросить Бакстера. Кстати, они что-то говорили о Лео.
— Давай, расскажи нам, — подзадоривал первый. Он непристойно улыбался Сюзи: — Ты все еще представляешь его в своих фантазиях? Лео Фиц как его? Все еще хочешь увидеть весь его арсенал?
— Это неважно, — захихикал его приятель, — я хочу узнать, удалось ли тебе с ним переспать?
— А. Хороший вопрос. Итак? — Первый поднял на Сюзи свои светлые брови. — Удалось? Ведь тебе так этого хотелось.
— Это полное дерьмо, — пробормотала Сюзи, желая провалиться сквозь землю.
— Перестань, не стоит отрицать свои скрытые желания, — подхватил второй. — Ты сказала нам, что любишь его.
— Я вам ничего не говорила! — выкрикнула Сюзи, сгорая от стыда и не представляя, как взглянуть Люсиль в глаза и как такое пережить.
— Знаешь, она права. Она нам не говорила. Она тогда разговаривала сама с собой. — Получая огромное удовольствие, первый прижал руки к сердцу и продекламировал: — О, горе мне, как я могу выйти за Билли, когда на самом деле я люблю Лео?
— Харри, — автоматически поправила его Люсиль. — А не Билли.
— Верно, — закивал второй, вспомнив имя. — Его звали Харри.
Первый пожал плечами, похлопывая Бакстера и улыбаясь Сюзи.
— Но все же я считаю, она нахалка: болтает сама с собой, а нас называет пациентами на прогулке.
— Ну? — спросила Люсиль, пристегивая поводок к ошейнику Бакстера.
Голубая парочка удалялась в противоположном направлении, держась за руки и хохоча как сумасшедшая.
Сюзи рухнула на скамейку, которую они только что освободили, и произнесла с отчаянием:
— Черт, лучше бы я поехала на машине.
Люсиль тоже присела и засунула холодные руки в карманы спортивной куртки, которую получила от Сюзи.
— Это правда? Ты действительно влюблена в Лео?
— Нет. Нет. Конечно нет. — Сюзи мотала головой, потом вдруг остановилась и закрыла глаза. — Да.
— Но…
— Знаю, можешь не говорить. Это кошмар.
— Я бы не назвала это кошмаром. — Люсиль говорила неуверенно, потому что на самом деле это был кошмар.
— Брось. У него уже есть невеста. — Сюзи открыла глаза и вздохнула. — И не кто-нибудь, а Габриелла. В следующем месяце они поженятся, и я не могу ничего изменить. Разве может быть хуже?
Люсиль на секунду задумалась.
— А Лео знает?
— Ты что, шутишь? И он никогда не узнает! А если узнает, я умру. — Сюзи в ужасе вздрогнула. — А если ты ему расскажешь, ты умрешь, так что даже не думай.
— Но он может…
— Нет, — прервала Сюзи, прежде чем Люсиль успела закончить, — это невозможно. Он не должен узнать, ясно? Как ты не понимаешь? Он не для меня. И я ничего не стану говорить, — продолжала она, — потому что он женится.
Конечно, не в этом была настоящая причина, но некоторые вещи было слишком трудно признавать. Если ты всю жизнь выбирала любого мужчину, которого пожелаешь, довольно унизительно влюбиться в того, который, по-видимому, никогда тебя не захочет.
И с чего ему меня хотеть, смиренно думала Сюзи, раз у него уже есть Габриелла?
— Я ждала, пока ты останешься один. Можно войти?
— Зачем?
— Мне нужно было тебя увидеть. Это важно.
— Вообще-то я собирался…
— Пожалуйста. Прошу тебя. Нам правда нужно поговорить.
— А нельзя здесь, на ступеньках?
— Не валяй дурака, это серьезно. Прошу, Джез, впусти меня.
Джез не валял дурака, но все равно впустил Селесту. На ней был розовый шифоновый укороченный топ и розово-белая юбка в горошек размером с салфетку «Клинекс», поэтому была опасность, что она умрет от холода, если он ее не впустит. Она уже сильно дрожала. Когда температура на улице опускалась ниже нуля, нормальные люди надевали пальто. С точки зрения Селесты, утепляться — значило надеть менее прозрачный лифчик.
В кухне она подошла к батарее, обхватила живот и прижала свои голые ноги с искусственным загаром к обогревателю.
— Я ждала за углом, пока Мейв уйдет за покупками. — Селеста говорила, стуча зубами.
— Тебе нужно выпить, чтобы согреться, — сказал Джез. — Чай? Кофе? — Он сделал паузу, пристально ее разглядывая. — Или, может, ты предпочитаешь бренди?
— Отлично выглядишь, — бросила в ответ Селеста и распушила волосы, не обращая внимания на его насмешливый тон. — Совсем коричневый.
— Спасибо. Не хочешь объяснить, зачем ты пришла?
— О, Джез. — Вцепившись в хромированный обогреватель и качая головой, Селеста с трудом произносила слова: — Я совершила самую большую в мире ошибку. Я только хотела заставить тебя ревновать, чтобы ты снова обратил на меня внимание… у меня с Харри все было несерьезно, он ничто по сравнению с тобой.
— Вообще-то, — заметил Джез, — я это знал и раньше.
— У нас все кончено, ясно? Я просто хочу вернуться домой. — Селеста отпустила обогреватель и двинулась через кухню в сторону Джеза. — Я люблю тебя, Джез. И ни на секунду не переставала тебя любить. — Она мило оттопырила нижнюю розовую губу. — Нам хорошо вместе, верно?
Джез сделал вид, что обдумывает сказанное.
— Что хорошего?
— Милый, прошу тебя. Я сделала ошибку и сказала, что мне жаль. Если ты меня прощаешь, давай забудем, что произошло.
Джез вдохнул запах духов, которыми Селеста обычно пользовалась, — она знала, что они ему нравились.
— Я тебя прощаю.
В ответ по щеке Селесты сползла одна слеза.
— Дорогой, я знала…
— Но это все. — Джез покачал головой, когда она рванулась к нему. — Ты не вернешься. Все кончено.
