Донован Ребекка - Жить, чтобы любить
– Нет, – отрывисто рассмеялся Эван. – Но единственное, что остается, – это потихоньку улизнуть из дома. Разве нет?
У меня даже похолодела спина, когда я представила, как пытаюсь бесшумно вылезти из окна. Но тут же почувствовала приток адреналина. А что, слабо мне так сделать?
– Тоже вариант.
– Ты что, хочешь втихаря улизнуть из дома? – искоса посмотрев на меня, удивленно спросил Эван.
– Почему бы и нет, я могу, – громко заявила я, стараясь убедить скорее себя, чем Эвана.
Меня даже слегка затошнило, когда я представила, что будет, если попадусь, но потом все же решила, что игра стоит свеч. Я больше не позволю ей контролировать свою личную жизнь. И вообще, кто не рискует, тот не пьет шампанского! Похоже, где-то я это уже слышала.
– Ты с ума сошла! – воскликнула Сара, когда я изложила ей свой план. – Если тебя застукают, мы больше в жизни тебя не увидим!
– Но, Сара, разве не ты сама говорила, что уж лучше попробовать и потерпеть неудачу, чем вообще ничего в жизни не испытать?!
– Я говорила не совсем так, – поправила она меня. – Эм, ведь речь не идет о том, чтобы встретиться с парнем, которого больше не увидишь. Здесь совсем другое дело. Ты можешь потерять абсолютно все.
Я посмотрела на свой недоеденный ланч. Мне были понятны ее опасения. Но теперь я стала другой – совсем не такой, какой была еще шесть месяцев назад. Иначе подобный разговор вряд ли состоялся бы. За это время слишком много воды утекло, и я не собиралась возвращаться на исходные позиции.
– Сара, – пробормотала я. – Ну что я, в сущности, имею? Если бы не вы с Эваном, я, наверное, уже давно умерла бы или вообще не захотела бы жить. Для того чтобы двигаться дальше, мне нужно нечто большее, чем просто учеба и занятия спортом. И я не могу снова стать прежней. По крайней мере, не сейчас, когда я только-только начала дышать полной грудью.
Сара молча крошила булочку, к которой даже и не притронулась.
– Ты уверена, что нет никакого способа навсегда уехать из их дома? – наконец спросила она. – Если тебя поймают… – Она явно боялась посмотреть мне в глаза.
– Не поймают, – заверила я ее.
Какое-то время мы ели в напряженном молчании.
– А ты пойдешь завтра вечером на церемонию награждения? – решила сменить тему разговора Сара.
– Я записала это в своем календаре, а так как они ничего не сказали, то, наверное, пойду.
– Останешься в школе или мне с родителями заехать за тобой домой?
– Нет, скорее всего, останусь здесь. Мне надо заняться газетой и поработать над докладом по истории. Нет смысла возвращаться домой.
На самом деле смысла возвращаться домой вообще не было никогда, но мне ничего не оставалось делать, как бы я ни оттягивала неприятный момент. У меня просто не имелось выбора.
* * *– Поздравляю, – сказала она, когда мы с Сарой вышли вечером на улицу, полной грудью вдохнув весеннюю прохладу.
Я осторожно подошла к ней, но шока, как при той памятной первой встрече, уже не было. И я даже не слишком удивилась ее приходу, хотя странно было видеть ее трезвой. Моя мама, явно нервничая, переминалась с ноги на ногу на боковой дорожке. Она стояла, засунув руки в карманы, и настороженно смотрела на меня в ожидании моей реакции.
Сара не пошла на парковку, а остановилась поодаль, чтобы нам не мешать. Я подошла к этой болезненно-хрупкой женщине, с которой, кроме каштанового цвета волос и миндалевидного разреза глаз, у меня не было ничего общего.
– Я так горжусь тобой, – сказала она. – Значит, в следующем сезоне ты будешь капитаном команды. Эмили, это же замечательно!
– Одним из капитанов, – поправила ее я.
Она слабо улыбнулась и посмотрела на меня сверкающими глазами.
– Я видела, как ты играешь, – просияла она.
– Знаю, – бесстрастно бросила я. – Слышала, как ты орала на трибуне.
Не узнать ее голоса было невозможно, так как она единственная среди ревущей толпы кричала: «Эмили!»
– Я решила бросить пить, – гордо заявила она. – С декабря капли в рот не брала.
Мне оставалось только кивать, поскольку я не знала, можно ли ей верить. И единственным подтверждением ее слов служило то, что сейчас она действительно была трезвой как стеклышко.
– А еще я нашла работу, – продолжила она. – Администратора в инженерной фирме неподалеку отсюда.
– Ты что, перебралась в Коннектикут?! – У меня не было слов.
– Мне хотелось быть поближе к тебе, – с готовностью ответила она. – Надеялась, что теперь мы будем чаще видеться… если ты захочешь, конечно.
– Поживем – увидим, – ответила я, не желая связывать себя лишними обязательствами.
Она, уныло понурившись, лишь слабо кивнула.
– Я все понимаю, – прошептала она. – Ты в порядке? – И подняла на меня глаза, так как хотела знать больше, чем могли вместить эти три простых слова.
– Я в порядке, – сухо улыбнулась я, но в ее глазах застыло беспокойство.
– Не возражаешь, если я приду на соревнования по легкой атлетике? Я знаю, что они обычно проходят в середине недели. Но если вдруг они состоятся во время уик-энда, мне можно прийти?
– Как угодно, – пожала я плечами.
Меня так и подмывало сказать ей, чтобы она не приходила. Что мне не хочется лишний раз ее видеть. Но я заглянула в эти страдальческие глаза и не смогла.
– Меня ждут, – кивнула я в сторону Сары.
Мама встретила Сару чарующей улыбкой:
– Привет. Я мама Эмили. Меня зовут Рейчел.
– Привет, – вежливо улыбнулась в ответ Сара. – А я Сара. Приятно познакомиться.
– Что ж, девочки, вы там поосторожнее на обратном пути, – сказала мама, и я сразу нахмурилась, поскольку не привыкла слышать из ее уст слова, свидетельствующие о проявлении заботы. – Я горжусь тобой, – окинула она меня долгим взглядом.
Однако подобное проявление сентиментальности меня лишь покоробило, это было совершенно не в ее духе. В свое время она отвергла меня. Так чего ради ей теперь беспокоиться?
– Спасибо, – сказала я и, повернувшись к ней спиной, направилась к Сариной машине.
Сара чуть-чуть отстала, она не ожидала, что я так внезапно уйду.
– Ты как, нормально? – спросила она, когда мы подошли к машине. – Может, она сказала что-то не в тему, а я просто не слышала?
– Все, что она говорила, было не в тему, – отрезала я.
