Вэл Корбетт - На первой полосе
— Не волнуйся, — успокоила она Катю. — Я уже еду.
По пути она позвонила по двум номерам. Сначала Дэвиду, который опять не ответил, и потом Фергусу Кейнфилду, посоветоваться насчет передовицы. Лиз сделала все, чтобы передовица номера во второй редакции ему понравилась, но все же у нее не было полной уверенности.
Врачи неотложки не любили угрозы выкидыша, поэтому они поспешили побыстрее отправить Джоанну в предродовую палату.
Джоанну ввезли на каталке в просторную палату, выложенную светло-зеленой керамической плиткой с цветастыми занавесками, подобранными в тон. Обеспокоенная Лиз шла позади. У стен в два ряда стояли двенадцать кроватей. Обстановка была подобрана со вкусом, но в палате стоял тяжелый запах, который сразу выдает больницу, — смесь приторной микстуры, прокисшего молока, йода и хлорки.
Джоанна удивилась, почему во всех больницах один и тот же запах, даже в частных, где вместо линолеума ковровое покрытие.
После того как Джоанну положили на кровать, около нее сразу засуетилась медсестра. Прожив двадцать пять лет в Англии, сестра Мэри Галлахер все еще говорила так, словно продолжала жить в своем поселке в графстве Корк, на юго-западном побережье Ирландии.
— Доктор будет через минутку, дорогая. Ты не должна вставать с кровати. Незачем. Поняла? Ребеночек сам решит, оставаться ему на месте или нет, — сестра взглянула на встревоженное лицо Джоанны. — Дорогая, постарайся успокоиться, все будет хорошо.
Джоанна молила о чуде. Она не могла допустить даже мысли о том, что ей вновь придется выслушивать слова утешения. Сейчас, со смесью страха и нетерпения она ждала появления доктора, чтобы выслушать свой приговор. Лиз понимала ее состояние.
— Джо, я чувствую себя виноватой. Мы с Катей были такими эгоистками, выясняя свои проблемы. Утром тебе надо было выпинуть нас из дома.
— Не возводи на себя напраслину. У меня такое уже не первый раз. Просто мне не везет.
Вернулась сестра Галлахер, отлучавшаяся выпроводить из палаты рожениц чьего-то новоиспеченного отца.
— Дорогая, доктор уже идет.
Джоанна испуганно посмотрела на Лиз. — Я не хочу чтобы врач пришел и сказал мне, что я потеряла ребенка, что такое бывает и что все у меня еще впереди.
— Ну, Джо. — Лиз взяла Джоанну за руку. — Я уверена, что такого не случится.
— Мне страшно… и Джорджа здесь нет… — голос Джоанны дрожал.
— Катя постарается до него дозвониться, а потом сама приедет сюда.
— Я не хочу его беспокоить.
— Джоанна, ты всегда стараешься оградить людей от своих проблем, может быть, даже чересчур. Джорджу нужно знать обо всем. Теперь расслабься, мы за всем проследим. Катя скоро будет здесь и передаст тебе, что сказал Джордж. Ладно?
Легкий кивок приободрил Лиз. Она должна отогнать от Джоанны мрачные мысли.
— Не знаю, как ты, а я почти всю ночь не спала из-за того, что сообщила Катя. Невероятно. Ты когда-нибудь подозревала ее?
Джоанна нахмурилась.
— Нет, мне такое и в голову не приходило. Она ведь переспала с кучей мужиков.
— Может, она бисексуалка?
Джоанна с любопытством посмотрела на нее.
— Скажи, если бы у тебя не складывались отношения с мужчинами, ты бы из-за этого смогла увлечься женщиной?
— Навряд ли, особенно теперь, когда я познакомилась с Дэвидом. — Лиз напомнила себе, что нужно ему снова позвонить. — На Майорке я несколько месяцев спала с ней в одной постели. И никогда такого даже представить не могла, а ты?
— Господи, конечно, нет. Мы никогда не стеснялись друг друга, ходили раздетыми и даже принимали вместе душ.
Лиз наклонилась к кровати и прошептала:
— Вероятно, нам с тобой не хватает воображения.
Джоанна впервые за несколько часов засмеялась.
— Ой, не смеши меня, мне нельзя шевелиться.
Воспоминания о днях, проведенных вместе, были отчетливыми как фотоснимки — как они загорали обнаженными на балконе, как менялись одеждой, как разговаривали субботними вечерами в ванной, собираясь на дискотеку, когда одна из них мылась, а две другие накладывали на лицо косметику.
— Ты думаешь, она всегда была лесбиянкой? — спросила Джоанна.
— Не знаю, мне мало о них известно.
— Это у нее врожденное, или она стала такой, потому что отец стремился ее подчинить?
— Кто знает? Он всегда был негодяем. Он до сих пор хочет, чтобы она и мать ему подчинялись, — сказала Лиз.
— Нам с нашими отцами тоже было нелегко, но все же нас не тянет к женщинам. И женщины ко мне не тянулись, по крайней мере я такого не замечала.
Джоанна задумалась.
— Думаешь, отцовское воспитание в самом деле влияет на сексуальность дочери?
— Не уверена, — ответила Лиз. — Я знаю только, что мой отец заставил меня стремиться всегда быть первой и подниматься на вершину, а твой внушил тебе чувство, что ты необеспечена, и ты думаешь, что если у тебя не будет сбережений, то в конце концов тебе придется просить милостыню. Кто знает, что случилось с Катей.
Они помолчали.
Лиз осторожно спросила:
— Джо, твое отношение к ней изменилось?
— Честно сказать, я не знаю, — Джоанна ответила не сразу. — Думаю, я стала бы относиться к ней хуже, если бы она перестала нам доверять и скрыла от нас правду о том, что делает в постели.
Лиз придвинула свой стул ближе к Джоанне.
— А как ты думаешь, что они делали в постели? — прошептала она.
— Бог их знает. Наверно, не так уж все отличается.
— Отличается. У одного партнера нет нужного инструмента.
— Да, но им его и не надо. Считается, что они боятся пениса. — Джоанна вздохнула. — Мы все верим в индивидуальность, так? В этом все дело. Обращается внимание на личность, а не на пол. Только неделю назад, я прочитала, что в наши дни женщины считают, что лесбианизм это шикарно.
— Это все ерунда. Зачем женщинам это нужно?
Они обменялись лукавыми взглядами.
— А зачем это нужно Дейвине Томас? — спросила Джоанна. — Она всегда такая одержанная, такая серьезная.
— Такая она только на публике, но один раз я ездила с ней на поезде в Манчестер, и нам было очень весело.
— А она не пыталась тебя соблазнить?
Лиз пожала плечами.
— Слушай, скоро здесь будет Катя. Мы скажем ей об этом разговоре?
— Да надо бы. Теперь нам все известно, и мы должны принять ее такой, какая она есть. Она ведь все равно осталась нашей подругой?
Лиз задумчиво кивнула. Ей стало стыдно за то, что она чуть не рассказала обо всем юристу. Слава Богу, она вовремя одумалась.
— Дэвид не звонил?
Лиз вздрогнула. Находясь в таком состоянии, Джоанна еще думает про ее любовные проблемы. Она пожала плечами.
