Дорис Мортман - Истинные цвета
Мне хотелось бы также оказать сегодня соответствующие почести тете Флоре, самой замечательной и удивительной женщине на свете, память о которой вечно будет жить в наших сердцах.
С этими словами Изабель подняла бокал и кивнула Алехандро, который, прослезившись, благодарно улыбнулся в ответ.
– Но главное, давайте вспомним сегодня моих родителей, Мартина и Альтею де Луна. Я потеряла их в раннем детстве, но, несмотря на это, они по-прежнему живут в моем сердце и в моих картинах. – К горлу ее подкатил комок, но Изабель взяла себя в руки. – В память о них мы и собрались, в память о них я предлагаю первый тост.
Изабель задумчиво поднесла бокал ко рту, наблюдая, как гости последовали ее примеру.
– Второй тост я предлагаю за успех «Истинных цветов» – неправомочной, фактически недостоверной, но, безусловно, невероятно популярной истории моей жизни. Автор ее, как вы знаете, Нина Дюран, которая после долгих лет отмежевания от нашей семьи вдруг вспомнила о том, что у нее есть сестра Изабель и родители, Миранда и Луис.
Изабель многозначительно посмотрела на Нину, но та решила проигнорировать сарказм и откровенно злобный выпад Изабель.
– Надеюсь, у этой истории будет счастливый конец. – Она подняла бокал и кивнула Нине. – А теперь, прошу вас, угощайтесь. Приятного аппетита.
После вступительной речи Изабель атмосфера за столом еще долго оставалась напряженной. Второй ее тост заставил Миранду, Луиса и Нину обменяться красноречивыми взглядами. Они, казалось, пришли к молчаливому соглашению поговорить. Скай тем временем развлекала разговорами Ксавьера, испытывая по отношению к нему искреннюю признательность за то, что он действенно помог Изабель.
В любое другое время, в любом другом месте Нина без колебаний вмешалась бы в разговор и переключила бы внимание Ксавьера на себя. Но здесь она чувствовала себя чужой. На этот прием все приехали с мужьями или поклонниками, и лишь она была в одиночестве. Хуже всего, что она играла сегодня не на своем и даже не на нейтральном поле. Соперница пригласила ее в свое родовое гнездо и была окружена здесь семьей, друзьями и теми, кто ее по-настоящему любит. Смириться с такими условиями игры Нина не могла, ее коробило от злости и зависти к Изабель.
Пако тоже чувствовал себя не в своей тарелке, и это бросалось в глаза. Он то принимался за еду, то вдруг подключался к чьему-нибудь разговору, но больше всего ему хотелось, чтобы его оставили в покое. В действительности именно страх одиночества являлся причиной его дурного настроения.
Они с Анной состояли в браке пять лет – он в первый раз, она во второй – и большую часть совместной жизни были счастливы. Вплоть до появления «Истинных цветов». Волна слухов снова настигла Пако. Он устал оправдываться, а теперь еще его стали осаждать давно забытые ощущения. Ему стало иногда казаться, что в постели с ним лежит Альтея. Почувствовав это, Анна заявила, что не потерпит такого «вмешательства».
А ведь он действительно любил Анну. Помимо того, что она была невероятно красивой, его подкупали ее верность, ум и способность принимать его таким, каков он есть. Пако женился на ней пятидесятипятилетним холостяком с грузом собственных привычек и сложившимся отношением к жизни. Она не делала попыток изменить его и все же на этот раз она сказала: «Я поклялась любить и уважать тебя. Я не обещала утешать тебя от несчастной любви к женщине, которая умерла тридцать лет назад!»
Пако медленно оглядел собравшихся и взглянул на дочь Альтеи, снова задавшись вопросом, почему Изабель пригласила его. За ее учтивой улыбкой и светской обходительностью, выработанной годами, Барба увидел бомбу с часовым механизмом, который уже отсчитывал время.
Ко второй перемене блюд Джулиан расслабился. Нацепив маску щедрого дарителя, он встал, поднял бокал и заговорил:
– Я не сомневаюсь, что все вы знаете, какого успеха добилась «Дрэгон текстайлз» на Международной выставке во Франкфурте. – Он с улыбкой повернулся к Изабель: – В честь такого события и в знак дружеского расположения я хотел бы вернуть вам «Видения в голубом».
Он сделал паузу, ожидая взрыва аплодисментов, но увы… Изабель лишь натянуто улыбнулась.
– В конце концов, это величайшее проявление вашего творческого гения вдохнуло новую жизнь в старую фабрику, – продолжил он, злобно сверкнув голубыми глазами. – Я оценил перспективы предприятия, и благодаря вам уже через полгода «Дрэгон» снова займет утраченные позиции. – Он кивнул ей по-отечески: – Дочь – достойная наследница матери!
Изабель медлила с ответом так долго, что Джулиан почувствовал себя неловко.
– Спасибо, Джулиан, – вымолвила она наконец. – Хотя мои полотна потеряли всякую рыночную цену благодаря вашему грубому нарушению моих авторских прав, картины принадлежат мне, и я с благодарностью приму их. – Как бы ей хотелось выколоть ему глаза вилкой! – Что же касается «Дрэгон»… – Она поднялась. – Как вам известно, Пуйоль и де Луна сделали свое состояние на хлопке. Они были крупнейшими торговцами хлопком, которые внесли свой вклад в историю Каталонии и стояли у истоков основания Барселоны. Долгое время источник их славы находился в чужих руках. А сегодня я рада сообщить вам, что «Дрэгон текстайлз» возвращена своему исконному владельцу – семье де Луна.
Заявление Изабель вызвало продолжительные аплодисменты. Джулиан раскрыл рот от удивления. Пако Барба выглядел смущенным.
– Что вы имеете в виду? – спросил он.
– Мне бы тоже хотелось знать это, – подхватил Джулиан, переводя недоуменный взгляд с нее на Барбу.
Изабель обратилась к Пако, полностью игнорируя Джулиана:
– Я мечтала выкупить «Дрэгон» с самого детства. Для меня эта компания значит гораздо больше, чем для вас: это искусство, фамильная честь, гордость Каталонии. Я долго копила деньги, но мечта все время ускользала. Наконец, когда мой адвокат сделал запрос на покупку, ему было отказано. «Дрэгон» тут же сняли с продажи.
Я долго ломала себе голову: как же так, находясь на грани разорения, компания вдруг стала участвовать в международной выставке? Мой адвокат предположил, что вы хотите таким образом поднять цену. Так оно и оказалось, потому что вскоре после победы вы снова стали искать покупателя. – Изабель быстро взглянула на Филиппа и тут же снова обратилась к Пако: – К счастью, мой поверенный убедил меня участвовать в торгах до победного конца. Несколько дней назад вы заключили сделку с «Крескент индастриз». Так вот, «Крескент индастриз» – это я.
Лицо Джулиана побагровело, Пако же словно окаменел. В столовой повисло тягостное молчание.
– Что за ерунду ты здесь устраиваешь? – Джулиан вскочил с места и набросился на Пако вне себя от ярости. – Мы ведь партнеры! Почему я ничего не знал об этой сделке?
