Ольга Резниченко - Черта
(несмело коснулась, нырнула, погрузилась рукой в его волосы, перебираю шелковые, нежные на ощупь пряди,
но еще одно, его движение — и непроизвольно застыла в удовольствии)
… мгновения, тягучие мгновения, поцелуи везде, где только отвоевывал пространство на моем теле — с внутренней стороны бедра, коленки…, щиколотки — и, вновь теряя рассудок, отпустила я попытки сознания следить за происходящим,
… рука покорно рухнула на постель, уступая бушующим потокам наслаждения)
Несмелый рывок — и окончательно лишил меня одежды. Спешно повис сверху, притиснулся коротким поцелуем к губам…
И вновь припал к моей груди, играясь, взрывая во мне шальные ощущения…
(невольно застонала, закричала я, не имея больше сил сдерживаться, держать в себе накопленные чувства)
Несмело обнял за бедра, раздвигая их в стороны, и тут же лег между ними — живо последовала, поддалась ему — обвилась ногами вокруг поясницы, скупо прижалась всем своим телом к его плоти.
Короткое движение, стянул с себя брюки, лишил нас последних преград, — и тут же притиснулся ко мне вплотную.
Чертовое волнение, страх вновь взорвались внутри меня, в голове, живо рисуя в сознании ответы на невольно возникшие вопросы и ощущения.
Чувствую, чувствую его… всего.
— Не бойся, — вдруг, едва слышно прошептал мне на ухо. Рывок, напор — и проник, ворвался в меня.
Невольно вскрикнула, дернулась я от боли,
испуганно впилась пальцами в спину…
Терплю, терплю, невольно дрожу от страха, но пытаюсь не выдать себя.
Несмело отстранился, короткое движение — и вновь я сжалась от боли.
— Лерочка, расслабься, молю…
Девочка моя.
(тяжело сглотнула слюну;
черт! да пытаюсь…. пытаюсь я!! но не выходит…)
Еще мгновения, еще усердия, еще — и… и проник, полностью вошел в меня… невольно вскрикнула от смешенных ощущений и чувств.
(отдышаться — и вновь замереть, ожидая, что будет дальше…)
Бережные, аккуратные движения, попытки быть крайне нежным — и
вдруг боль стала отступать, исчезать…
Напор и прилежания, жадные поцелуи в шею, ласки языком — и вовсе удовольствие тонкой нитью… стало врываться в мое сознание, зарождая там уже целый клубень неистового блаженства.
От каждого рывка, от каждого его проникновения внутрь меня — мир срывался в больную карусель, вызывая, взрывая невероятные чувства,
вплескивая внутрь в меня невероятную дозу бурного наслаждения…
… чувства, удовольствие, сравнение которым я не могу найти.
Вдруг нырнул, скользнул своими ладонями под поясницу, немного приподнимая меня вверх.
Рывок, движение — и невольно закричала, зарычала, застонала я от взрыва эмоций…
Еще, еще, еще — и чертов мир вовсе поплыл, потерял очертания. Черное полотно блаженства — и больной танец безрассудных, золотистых змеек перед глазами, вместо будней и серой мглы.
Движения, ласковые, нежные, порой сменяющиеся на страстный напор и легкую грубость, просто сводили с ума, лишали рассудка, убивали, и тут же вновь вливали энергию жизни назад в меня.
Отдалась, отдалась своим чувствам.
Обвилась руками вокруг его плеч, жадно прижалась. Алчные, голодные поцелуи в шею, губы, грудь…
… куда, куда угодно, куда попадала, куда неосознанно притискивалась, впивалась — хотелось просто чувствовать, чувствовать его всего, целовать и дарить взамен наслаждение, и ласку,
подобно тому… нет! больше, гораздо больше, чем он давал ее, их, мне…
Глава Девяносто Вторая
(Ким)
Чертов, настойчивый стук в дверь не просто меня разбудил, а, буквально, в момент вывел из себя.
Попытки не реагировать. Попытки отдать предпочтение сну, чем повестись на провокацию незваного гостя.
…но… еще минуты — и взбешенный, раскаленный до белого зарева, я, кинулся на звук, тут же разорвать нахала.
Резкий рывок дверного полотна на себя…
— Ё… п-перный театр, Шаен.
Какого хрена?
— Ким. Время отлета пришло.
— Уже?
— Да.
Я вот чего…
я… волнуюсь.
Лера.
Нигде не могу ее найти,
… уже всё оббегала.
Как бы…
Нехотя оттолкнул дверь от себя, давая пытливому взгляду проникнуть внутрь.
Застыла, замерла Шаен в шоке.
— Ее ищешь?
— Эээ…
Да… -
(тяжело сглотнула;
растерянная, но все же добродушная улыбка расплылась на ее губах). -
П-поздравляю…
— Спасибо.
— Н-ну…. тогда, — несмело затянула свою песню, — может, выйдете
… хоть попрощаться?
Она же… я так понимаю, уже не летит?
— Нет. Не летит.
Ладно, — тяжело вздохнул, невольно отвернулся, уткнулся взглядом в свою девочку. — Сейчас разбужу, приведем себя в порядок,
… и спустимся.
Идет?
Подождете?
— Давай…
Несмелый разворот, но вдруг застыла, замерла Шаен на месте.
(взгляд через плечо)
— Ким.
— Да?
— Я за тебя, за вас обоих, рада.
Искренне… рада.
— Я знаю.
Спасибо.
(радушно улыбнулась;
взглядом уткнулась пред собой — и тут же пошагала прочь)
* * *(Лера)
— Простите, девочки…
Но…
поймите…, поймите меня правильно…
Каждого из нас… теперь ждет своя, отдельная жизнь. Взрослая,
… семейная…
И…
Э-это мое решение, решение остаться,
оно… никак не означает, что я вас не люблю, или меньше стала любить.
Просто…
— Лер, мы всё понимаем, — вдруг Киряева ступила шаг ко мне ближе. Жадно обняла за плечи. — Понимаем. Но… не забывай нас. Хорошо?
(взгляд в глаза)
Пиши… хоть иногда, когда сможешь…
Адрес теперь уже знаешь.
(криво, коротко (болезненно) улыбнулась я)
— Знаю.
(неспешно отстранилась от Светки…)
… Юля.
— Что было, то было. Пусть и остается там, в прошлом. Правильно, подруга? — вдруг резко перебила, запричитала Еременко. Шаг навстречу.
Жадно (спешно) обнялись, прижались друг к другу. — Береги себя…. и Кима береги. Пиши и мне.
Буду безумно рада,
и… прости… за все то, в чем была не права и виновата.
Хорошо?
