Ольга Резниченко - Черта
…
… едва сдерживаю стон боли… (облегчения) в горле;
едва давлю истерику в груди…
эй, Шаен, и когда ты успела стать такой ранимой, слабовольной
… плаксой??
* * *(Лера)
Ким ничего мне не сказал. Не предлагал, не спрашивал…
Как и прежде… холоден и бесстрастен, даже дружеский запал пропал. Будто не он меня доселе так жадно целовал, отрыв из развалин. Будто не он…
Черт, да что тут перечислять?! Знаю, глупо надеяться, что все те вмешательства Жуков в жизнь "Ириса" были сделаны исключительно ради меня, Кимом, но…
… я уже ничего не понимаю. Почему он молчит? Почему… ОТПУСКАЕТ???
Документы и на меня готовятся, а значит — я уеду.
Новая история, новая жизнь…
Черт, но не хочу! Ничего этого не хочу! Мне не надо!!!
… я устала быть одинокой, устала убегать от действительности, от сегодняшнего дня, от нынешнего, реального счастья,
гнаться за какой-то непонятной, безрассудной мечтой…. за призрачным, неясным, до конца неосознанным мною… будущим.
Я хочу остаться с Кимом,
КИМОМ!
Но, а ему… я… нужна?
Не знаю.
Семнадцатилетняя дуреха, которая боится едва ли не собственной тени… Отличная партия для главнокомандующего Жуков.
Да?
Черт. А его молчание, его равнодушие жалит.
Ничего не понимаю. Сначала предлагает остаться с ним, здесь…
Затем, мир переворачивает с ног на голову, спасая меня…
… а потом, потом — просто вот так… отпускает?
Одно слово, один намек — и я сама брошусь ему на шею (в ноги?), не в силах… уже сомневаться и сопротивляться.
Но молчит. Упорно молчит.
А навязываться…?
… уж проще сразу умереть.
…
Иду, бреду по коридору, снуюсь… в полном одиночестве. Друзья…? У них теперь своя жизнь.
… и мне пора взрослеть. Строить свою…
Да и хочу! Хочу!!!
Но… не в одиночестве же? В нем — увы, только глупеешь, черствеешь… и высыхаешь. Дохнешь!… а не живешь.
Черт, сколько бы не кружляла по этому зданию — всё снова и снова, невольно, оказываюсь у его двери.
… Однажды я здесь уже была, в его комнате, в его постели…
Ааааааа, леший! И снова… эти глупые намеки, зацепки, заблуждения. Не каждому же он будет уступать свою кровать, пусть даже как бы человека изрядно не потрепали?
Да?
… или это была лишь жалость?
И снова за. И снова факт за его… чувства ко мне.
… и тут же отличное "против", рубящее все эти тоненькие "ниточки" на корню.
Не знаю уже…
Ни-че-го не понимаю!
Рыкнула дверь.
(невольно передернуло от неожиданности;
сердце бешено заколотилось в груди)
Испуганно уставилась ему в лицо.
— Ким…
— Лера?
Ты ко мне?
…
Что-то хотела?
(тяжело сглотнула;
а страх и волнение жидкой ртутью по венам гоняет безумие;
едва дышу)
— Я… я? Нет… то так,
гуляю…
(радушно хмыкнул, улыбнулся)
— Ясно.
Вдруг дернулся, вернулся на мгновение к себе в комнату, — и тут же уже застыл рядом со мной с огромной, черной сумкой в руках.
(секунды на изучение этой странной картины —
и вмиг испуганно уставилась ему в глаза)
— Ты… ты уезжаешь?
— Да.
… ненадолго. Кое-какое дело есть.
(защемило, заболело в душе;
молчу, растерянная)
— Но, я… надеюсь, что успею, прежде чем вы улетите, — (быстро добавил)
Короткий взгляд на меня, робкая улыбка и тут же, нехотя, шаг вперед. Еще движение.
— Ну…. я пошел? А то… меня вертолет ждет.
(едва осознано закачала я головой)
— Д-да, конечно.
(проглотить ком боли… и сдержать болезненный стон в груди)
Удачи.
— Спасибо, — милая, прощальная улыбка. Короткий взгляд в глаза — и пошагал прочь…
Глава Девяносто Первая
Ждала. Ждала всю ночь…
… расселась на диванчике у его комнаты — … и так и уснула.
Утро… утро ничего доброго не принесло.
Время убегало, а нашего… откровенного разговора так и не состоялось.
Я, как больная, молилась на настенные часы в холе… да толку?
Все равно это — ничего не изменит.
Обед, полдник…
Три, четыре часа дня, пять…
… солнце начало склонять свою голову к горизонту, дружески жмурясь, подмигивая мне шаловливыми лучами… а Кима все не было, нет его,
не прилетел.
В шесть утра прибудет за нами вертолет.
Меньше суток осталось…-
не успеет, не успеем,
… и больше никогда не будет этого… "мы".
* * *— Шаен, а почему их так долго нет?
— Лера… если честно, не знаю. Ким говорил, что дело плевое, потому и мне не дал с ними рвануть. Хотя бы на прощание…
Но ты не переживай так.
Успеет…
* * *Шесть, сем, восемь вечера…
… жизнь будто играла со мной в злую шутку: на спидометре своем пытаясь выжать максимум, и затем, в короткий миг — неожиданно, раздавить всех нас в развеселый блин.
Девять, десять, одиннадцать…
… и снова я сижу на диванчике у его двери. Снова жду.
… двенадцать, час ночи… два.
Пять часов осталось до отлета. Пять…
… ненавижу себя за свою трусость!!! НЕНАВИЖУ!!!!!!
И что теперь? Что? Улечу, так и не поговорив с ним, не объяснившись…?
…
Три ночи…
… глаза невольно слипаются, время от времени… проваливаюсь у беспамятство. Засыпаю.
Но едва прихожу в себя, тут же прислушиваюсь — вокруг тихо, а на часах — прошло только пять минут, десять… или максимум — двадцать.
Нет Кима. Не приехал…
* * *— Лера. Лерочка…. проснись.
— А?
(глаза едва могут навести фокус; голова раскалывается от боли и желания вновь отключиться, уснуть)
Ким?
Ты?
(нервно дернулась, заерзала на месте)
— Тише, тише… успокойся. Не волнуйся так.
Ты хотела со мной поговорить? Что-то случилось?
Мысли… мысли роем взорвались, закружились в моей голове, толпясь в желании вырваться звуками наружу.
Но… всё не то, не так, не это…
… не могу найти правильные слова, чтобы начать, чтобы высказаться….
