Джулия Фэнтон - Великосветский прием
Стоит – и на том спасибо, успокаивала себя Дэррил. Пока все шло как по маслу.
Его дом, расположенный поодаль от дороги, за традиционной живой изгородью и узорной оградой, производил внушительное впечатление.
– Ну, каково? – самодовольно спросил он. – Построен по моему собственному проекту.
– О, великолепный дом! Просто сказка! – восторженно откликнулась Дэррил.
Фрэнк удовлетворенно кивнул и пропустил ее перед собой в дверь. Здесь он устроил ей короткую экскурсию, позволив заглянуть в обширный кинозал, просторную кухню, разделенную на несколько отсеков, и гостиную, где стояли монументальные скульптуры, которые сделали бы честь любому музею.
– А вот мой настоящий дом, – гордо провозгласил он, открыв дверь в спальню.
Такое Дэррил видела только в кино: зеркальные потолки, кровать с водяным матрасом, гигантских размеров телеэкран в комплекте с видео – и коллекция вибраторов, разложенных на столике рядом с прочими секс-принадлежностями. Но когда она заметила у изголовья и в ногах кровати толстые бархатные жгуты, аккуратно свернутые, будто они служили чисто декоративным целям, ей сделалось дурно. Только сейчас она поняла, что означали слова: «Замашки у него препоганые».
Только этого не хватало, подумала она.
– Я собираюсь переодеться в домашнее, – сообщил Фрэнк с сальной ухмылкой. Он потребовал, чтобы Дэррил последовала его примеру, и указал ей на ванную комнату.
Здесь господствовал все тот же помпезный стиль: мраморная облицовка, черно-белые пиктограммы с изображением нагих тел и прочие изыски вполне определенного сорта. Конечно, еще не поздно было унести отсюда ноги, но для Дэррил это означало бы крушение всех замыслов. Успокаивало лишь то, что Фрэнк, судя по всему, еще не изувечил никого из своих избранниц – такие случаи в Голливуде мгновенно получали огласку... Из спальни донесся его голос:
– Бэби! Ты скоро?
Распахнув необъятный стенной шкаф, Дэррил торопливо рылась в ворохах нейлона и шелка и, наконец, отыскала нечто вроде купального костюма из черного эластичного кружева, с отверстиями для сосков и разрезом между ног. Она скинула одежду и, неловко извиваясь, натянула этот сомнительный покров. Секс-бомба, мечта прыщавого юнца, подумала Дэррил, взглянув на свое отражение в зеркале, и перешагнула порог спальни.
– Хелло, милый.
Процветающий архитектор из Беверли-Хиллз предстал перед ней в черном кожаном гульфике, куда с трудом умещался его гигантский джентльменский набор. Но Дэррил даже не обратила внимания на его мужское достоинство. Ее глаза были прикованы к тому предмету, который Корт Фрэнк сжимал в руке.
Это был старинный кучерский кнут, как будто перекочевавший в сегодняшний день из глубины веков. Кожаная рукоять изрядно потерлась от многолетнего употребления.
Фрэнк похотливо улыбался, обшаривая глазами ее тело.
Дэррил облизнула пересохшие губы и одарила его ответной улыбкой, сознавая, что слова, которые она сейчас произнесет, сыграют решающую роль.
– Корт, я ничего не имею против твоего кнута, но ставлю три условия. Во-первых, чтобы не было слишком больно. Во-вторых, чтобы не осталось рубцов на открытых частях тела, иначе я не смогу надеть вечернее платье. И в-третьих...
– Да?
– Ты возьмешь меня с собой в Чикаго на прием к Коксам.
Фрэнк поперхнулся; его глаза блеснули. Он все понял.
– Но у меня уже есть договоренность...
– Придется ее отменить. Или я сейчас же ухожу домой.
В ее жизни это была далеко не лучшая ночь, однако боль оказалась не такой уж страшной. И это утешало, поскольку стало ясно, что одним визитом она не отделается. Он обещал... и она заставит его сдержать обещание.
* * *Опять на нее все глазели. Несколько девушек, сидящих за соседними столами в библиотеке Джорджтаунского университета, подняли глаза, когда Битси отодвинула стул и с грохотом швырнула на пол свою сумку.
– Сволочи! – прошипела она.
Насупившись, Битси открыла справочник по языку программирования COBOL. Она склонилась над книгой, пытаясь запомнить нужные команды. Ей было трудно сосредоточиться, и с каждым днем становилось все труднее...
Дерек Уинтроп. За последние несколько лет она трижды пыталась его убить.
В первый раз она подстерегла его на выходе из отеля «Джефферсон». Телохранители Уинтропа схватили ее, но ей удалось вырваться и удрать от них на машине.
В другой раз она сидела в засаде близ дома на Думбартон-авеню, в котором он жил со своей женой, Ритой-Сью. Когда эта расфуфыренная парочка вышла, чтобы отправиться на какой-то сенатский прием, Битси выскочила из зарослей. Рита-Сью завизжала что есть мочи, Дерек заорал, и Битси помчалась прочь. В тот раз она тоже сумела скрыться.
В третий раз ее прихватили полицейские в Капитолии. Им показалось подозрительным, что кто-то в поздний час слоняется возле офиса сенатора Уинтропа. Ее отвели в отдел охраны и, обнаружив при обыске нож, арестовали за ношение холодного оружия.
Тогда из Майами примчался ее дед, внес залог и добился, чтобы внучку выпустили на поруки. Он поместил ее в частную психиатрическую клинику. Через некоторое время состояние Битси улучшилось, и ее выписали. Она вернулась в Джорджтаун и прекратила принимать назначенные ей лекарства.
Она вынашивала свои навязчивые идеи, ежедневно проводя долгие часы в мрачных раздумьях. Оказалось, что не так-то просто выследить такого деятеля, как Дерек Уинтроп.
– Мисс! – К ней наклонился долговязый студентик. – Мисс, не обижайтесь, но вы очень громко разговариваете сама с собой.
Сама с собой? Что за чушь? Она и не думала разговаривать.
Студент вернулся к своему столу. Чтобы он к ней больше не совался, Битси перешла в журнальный зал. На одном из стульев кто-то оставил свежий номер «Вашингтон пост». Битси подняла газету и села.
Она читала о Дереке Уинтропе все, что попадалось ей на глаза. К этому времени он снискал в Вашингтоне широкую известность. Двое сенаторов с Юга преждевременно ушли в отставку: один – после инфаркта, а другой – из-за драки в гардеробе, и Уинтроп занял престижное место в сенатской комиссии по международным связям. Теперь даже скептически настроенные обозреватели, вроде Джека Эндерсона и Карла Роуэна, называли его одним из самых видных политиков в высших эшелонах власти.
Битси собрала коллекцию ножей из шведской стали. Это были женские ножи: каждый отличался своеобразной изящной формой. Ей нравилась их гладкая поверхность, удобный изгиб рукояток, хирургическая острота лезвий. Она день и ночь грезила о том, какую службу сослужит ей каждый их этих ножей, вонзившись в тело Дерека Уинтропа.
Ведь это он организовал облаву, в которой был убит Джанкарло Феррари, а она попала под пули и осталась увечной. Наверно, он возомнил, что может запросто позвонить, кому следует, и сломать человеку судьбу. Вся ее жизнь превратилась в пытку... Кто же еще отомстит ему, если не она сама?
