T Novan - Под прицелом ...
(гаснет свет)
Часть первая. Эпизод двадцать первый. Три-два-один
Мы похожи на вареных раков. Этого стоило ожидать, ведь мы провели в душе почти час. Хорошо еще, что в гостиницах неограниченный запас горячей воды, иначе мы бы сейчас выглядели как раки, вдобавок еще и страдающие от гипотермии.
Келс немного успокоилась. Кажется, музыка и еда помогли ей в этом. Я нашла приличную джазовую радиостанцию, и кроме того посыльный принес нам еды, которой хватило бы для маленькой армии. Эмоциональные сцены всегда вызывали у меня повышенную прожорливость.
Когда у Роби родился его первый сын и Рене с Кристианом счастливо спали в больничном номере, мы с ним пошли в ближайшую забегаловку «Денни’з» и сожрали каждый по три завтрака «Гранд Слэм». Боже, я чувствовала себя такой больной после этого. Но в тот момент я просто никак не могла насытиться - моя энергия была полностью растрачена на огромный эмоциональный всплеск и ее надо было срочно пополнить. Так же как сейчас.
Келс закуталась в гостиничный халат, подобрала под себя ноги, и сидит с влажными волосами, свободно ниспадающими на плечи. Она – само воплощение очаровательности. Если это и означает постоянные отношения, мне это нравится. Даже само ее присутствие успокаивает меня. У меня нет ощущения, что я должна ей что-либо доказывать. И поэтому все чего я хочу – это доказать самой себе.
Кажется, мне стоит позвонить маме и поговорить с ней об этом.
Но мне не нравится видеть Келс такой обеспокоенной. И думаю, знаю, как ей помочь.
Иду к своему чемодану и открываю его. Там я спрятала вчера вечером свой подарок. Мы можем готовить репортаж или находиться в Нью-Йорке перед лицом угрозы сибирской язвы, но черт возьми, мы-таки отметим наше первое Рождество как полагается.
Спрятав подарок за спиной, я подсаживаюсь к Келс.
- Ты в порядке?
- Можно было подумать, что меня это больше не беспокоит, - вздыхает она. – Эта женщина запугивала меня тридцать два года, и которых последние пятнадцать я давала ей отпор, но ей все еще удается заставить меня себя чувствовать столь ужасно.
- Это потому что ты ее любишь, несмотря ни на что. Ты же ее дочь.
- И почему только у меня нет такой мамы, как твоя?
Я улыбаюсь и глажу ее по щеке.
- Но я могу поделиться своей. А ты своей. Тогда тебе не будет так скверно на душе. Как думаешь - это будет честно?
Она целует мое запястье.
- Мне кажется, это неравноценный обмен. Но в любом случае, спасибо тебе!
- Нет, ты не можешь благодарить меня, пока не откроешь вот это, - передаю ей коробочку с небольшим реверансом. – Счастливого Рождества, Келс!
Она моргает и долго смотрит на коробочку в своих руках. Я почти боюсь, что она снова расплачется. Но вместо этого она вскакивает со стула и опрометью несется к своему чемодану.
Я очень надеюсь, что она меня сейчас не бросит.
Мои страхи рассеиваются, когда она возвращается с коробкой, обернутой в яркую упаковку, и вручает ее мне.
- Счастливого Рождества, Харпер!
Со счастливым выражением лица я беру коробку, радуясь, что она не сбежала от меня и что думала обо мне. Даже если бы это был обычный кусок резины, мне было бы все равно. Если она что-то мне дарит, это самый лучший подарок в мире.
- Ты первая, - предлагаю ей.
Впервые она не спорит со мной. Келс открывает квадратную черную коробку и вопросительно смотрит на меня.
- Это же не …? – ее голос срывается. Она знает, что это не кольцо, судя по размеру коробочки. Я предполагаю, что она протестует против стоимости подарка. Это неважно. У меня и так больше денег, чем я могу потратить. И мне нравится тратить их на нее.
Она снимает крышку и восхищенно приоткрывает рот, поднося руку к шее, где вскоре будет находиться это ожерелье.
- Оно великолепно, Харпер. Спасибо тебе!
- Тебе нравится?
Она кивает и достает из коробочки. Это ожерелье из платины, с бриллиантами в два карата.
- Поможешь мне?
- С удовольствием, - я становлюсь сзади и застегиваю ожерелье вокруг ее шеи, и не могу удержаться, чтобы не поцеловать ее.
Затем делаю шаг назад и улыбаюсь.
- Боже, ты так прекрасна!
- А теперь открой свой подарок, - отвечает она краснея.
Я послушно срываю обертку. Честно говоря, никогда не понимала, зачем нужны эти слои упаковки – только лишняя работа и бесцельная трата бумаги.
Внутри нахожу «Ролекс».
Мне всегда нравилась эта марка часов. Я тотчас узнаю модель – это «Ролекс Президент» - с платиновой крышкой и бриллиантовыми делениями часов.
Судя по всему, мы обе выбрали похожий материал: платину и бриллианты.
Надеюсь, это значит, что мы доживем до бриллиантовой годовщины. С этой женщиной я могла бы прожить шестьдесят лет.
* * *
- Мне очень жаль, мама! – слышу ее протестующий возглас, когда возвращаюсь в нашу комнату.
О, кажется у кого-то есть проблемы и нужно принести свои извинения. Я смеюсь над ней, пока закрываю дверь. Она всплескивает руками точно так же как это делала ее мама в Новом Орлеане.
- Мы работаем! – она замолкает и слушает ответ, отстранив трубку на некоторое расстояние от уха. – Я знаю, знаю. Но ты же тоже знаешь, как это бывает. – Судя по выражению лица Харпер, мама очевидно об этом даже и не догадывается. – Да, мама, семья на первом, втором и последнем месте. Мне очень жаль. Я была неправа. Я ошибалась, - говорит она понурившись. – Мама, ты же знаешь, как я тебя люблю.
Я падаю на кровать, стараясь приглушить свой смех подушкой. Я еще никогда не видела такого виноватого выражения лица у Харпер.
Она протягивает руку и трясет меня, держа за пояс моих джинсов. Я оглядываюсь и вижу, что она показывает мне язык.
- Да, мам, Келс здесь со мной. Хочешь поговорить с ней?
Я качаю головой, но она настойчиво кивает. О, кажется, я ее обидела.
- Мам, подожди, - она придерживает трубку плечом и обращается ко мне. – Ладно, нахалюга, иди сюда – сейчас ты свое получишь. Мне уже всыпали по первое число.
Я приподнимаюсь на локтях и беру у нее трубку. Харпер с облегчением прислоняется к спинке кровати и вытягивает ноги во всю длину. Улучив момент, я взбираюсь к ней поближе и кладу голову на ее бедро. Ее рука тут же начинает поглаживать мои волосы. Это так приятно.
- Здравствуй, мама. Счастливого Рождества!
- Желаю счастливого Рождества и тебе, моя девочка. Как там моя дочь обращается с тобой в этот рождественский день?
- Очень хорошо, мама. Если бы ты только видела, какое ожерелье она мне подарила! О-ля-ля! – Харпер хихикает подо мной и слегка царапает мою шею.
