Джина Уилкинс - Навстречу удаче
Что за чертовщина? Розалин не собирается выдавать его? Бен озадаченно наморщил лоб и неожиданно сообразил: ну конечно, гадалка собирается предложить ему сделку. Она не выдаст его в обмен на… что? На деньги? На ответное молчание?
— Тебе что-то от меня надо, Энди, или ты просто хотела убедиться, что мистер Шерман учтив со мной? — улыбнулась Розалин.
Еще раз строго взглянув на Бена, Энди повернулась к пожилой женщине:
— Мило просил передать, что не сможет сегодня пообедать с тобой. У него сломалось что-то из реквизита, и он должен починить все к завтрашнему представлению.
— Спасибо, дорогая. Возможно, я попозже занесу ему бутерброды. Уверена, он не вспомнит о еде до тех пор, пока не наладит свое драгоценное оборудование.
— Наверное, ты права, — кивнула Энди и снова повернулась к Бену. — Я сейчас собираюсь отправиться в сторону зверинца. Может быть, проводите меня? — спросила она, судя по всему пытаясь избавить от него свою подругу.
— Не сейчас, спасибо. Розалин как раз говорила мне, что я должен встретиться с какой-то высокой восхитительной брюнеткой, — не моргнув глазом соврал он. — Я задержусь на несколько минут, чтобы разузнать подробности.
Энди заколебалась, не желая оставлять их наедине. Весело рассмеявшись, Розалин махнула рукой.
— Иди, дорогая. Дети заждались тебя. Мистер Шерман отыщет тебя попозже.
Взгляд, которым Энди одарила Бена, едва ли приличествовал веселому клоуну. Более того, он предвещал Бену самые серьезные последствия, если он снова начнет орать на Розалин.
Дождавшись, когда Энди уйдет, Бен обернулся к прорицательнице:
— Итак, почему вы ничего ей не сказали?
— Насчет того, почему вы здесь? О, я решила, что вы сделаете это сами. Когда будете готовы.
Бен ожидал продолжения, но, убедившись, что Розалин не склонна развивать эту тему дальше, спросил:
— Что это значит? Вы утаили это от своей подруги?
— Энди действительно моя подруга, Бен. И она мне очень дорога, — ответила Розалин голосом, в котором каким-то образом сочетались сталь и бархат. — Я никому не позволю сделать ей больно, насколько это в моих силах. К счастью, я убеждена, что ваши намерения в отношении ее совершенно безвредны, хотя и не одобряю ваших методов. Поймите, обман — не лучшее средство. Хотя это, по-моему, не ваша идея. Так предложили ее родственники?
Бен упрямо молчал, дожидаясь косвенного намека на то, как должны развиваться события дальше.
Розалин, улыбнувшись, почти дружески потрепала его по руке.
— Вы идеально подходите Энди, — пробормотала она. — Сильный, верный, заботливый. Надеюсь, вы научитесь предоставлять ей свободу, которую она так долго ждала, и независимость, которую никогда не давали ей родные. Я рада, что вы здесь, Бенджамин.
Кто-то из них двоих сумасшедший. Не он ли? — отрешенно подумал Бен.
— И все? Вы не собираетесь предложить мне никакой сделки? Любезность за любезность?
Розалин и бровью не повела.
— Зачем мне предлагать вам сделку? Мне кажется, это вам есть что скрывать. Энди известны все мои тайны.
«Так я и поверил», — подумал Бен, скептически фыркнув. Но в настоящее время ему нечем крыть. Как мастерски заметила Розалин, сейчас козыри у нее на руках. Вероятно, она может доказать, что он не тот, за кого себя выдает, в то время как у него нет ничего, кроме пустых подозрений.
Надо будет подумать, как изменить расстановку сил. Но сначала, похоже, придется открыть Энди, кто он и почему здесь. Сделать это до того, как кто-то еще возьмет на себя эту маленькую заботу, развеяв в прах его надежды уладить все дела с Энди миром.
Где-то наверху тихо прозвенел звонок, и Розалин взглянула в сторону парчового занавеса.
— Боюсь, ваше время истекло, Бен. Меня ждут другие. Уверена, что мы еще неоднократно встретимся.
— В этом можете не сомневаться, — пообещал Бен, порывисто поднимаясь со стула.
Розалин только улыбнулась и спокойно проводила его взглядом.
Энди все еще кипела, когда выходила из гримерной, отскоблив начисто лицо и сменив одеяние клоуна на пестрый трикотажный костюм с шортами. Всякий раз, когда она вспоминала, как этот журналист разговаривал с Розалин, — у нее вскипала кровь. Неважно, что сказала Розалин; Энди не видела оправданий хамской грубости Бена. Если он полагает, что она по-прежнему будет рабски помогать ему в дурацкой писанине, его ждет разочарование!
— Эй, Энди, — протянул у нее за спиной мужской голос.
Энди оглянулась. Стройный блондин, прислонившись к стене, ловко жонглировал в коридоре четырьмя мячами. Его мягкая широкополая фетровая шляпа, бледно-желтая рубашка с длинными рукавами, полосатые подтяжки и плиссированные просторные штаны были словно только что взяты из магазина «Ребята и куклы».
— Привет, Блейк. Ты меня ждешь?
Блейк, начавший работать в парке с месяц назад, пару раз приглашал Энди в ресторан. Блейк был типичным, не лишенным шарма сердцеедом, и Энди льстило, что он обращает на нее внимание, но она всегда находила отговорки, чтобы отказать. Возможно, потому, что Блейк был слишком уж образцовым красавчиком.
— Нет, — Блейк стал бросать мячи по-другому — сначала ударял мячом по грязному полу, затем подхватывал его и посылал вдогонку за остальными. — Просто слоняюсь без дела.
— А! Ну тогда до встречи.
— Я слышал, у тебя берут интервью для журнала.
— Да, — с неохотой произнесла Энди.
— Паркер всем об этом трезвонит. Он розовеет от восторга при мысли, что парк наконец приобретет какую-то известность. Если из этого дела что-то выйдет, ты, возможно, получишь прибавку.
«А если откажусь сотрудничать, то вылечу с работы», — напомнила себе Энди. Она много потеряет, если скажет Бену Шерману, что именно думает о нем.
— Прибавку мне не предлагали, но я от нее не откажусь, — усмехнулась Энди. — А теперь извини, меня ждут.
Блейк теперь подбрасывал мячи сразу по два, отчего казалось, что два мяча всегда в воздухе, а два — у него в руках.
— Насчет этого журналиста…
Энди нетерпеливо переступила с ноги на ногу, ожидая, когда же Блейк перейдет к главному, но с ним ни в чем нельзя быть уверенным, темная лошадка.
— Так что насчет журналиста?
Разноцветные мячи прыгали и взмывали вверх, плясали перед жонглером, словно жили своей жизнью. Казалось, Блейк уделяет им все свое внимание, но Энди знала, что все его движения почти автоматические.
— Мило он не нравится. Говорит, не уверен, тот ли это тип, за кого себя выдает. Я так понимаю, эту мысль он почерпнул от Розалин.
