Шома Нараянан - Двенадцать часов соблазна
Одна из игравших женщин показалась ему знакомой, и он тут же замедлил шаг. Она была стройной, с коричневой кожей, бесконечными ногами и летящими волосами. А когда рассмеялась, он сразу ее узнал.
В следующую секунду Мелисса увидела Самира. Бросила биту следующему игроку и подошла к нему.
– Я только что вылетела, – сообщила она, состроив гримасу. – Я блестяще умею подавать и принимать мячи, но отбивать… это не для меня. Где вы были? Бег трусцой?
– Просто бег, – поправил он.
Возможно, ей все равно, бегает он на короткие или длинные дистанции или играет в классики. Бегом трусцой занимаются люди за сорок, для которых все кончено. Разумеется, для кого-то вроде Мелиссы тридцать лет кажутся просто древним возрастом.
Теперь она смотрела на его кроссовки, изучая их так же тщательно, словно собиралась купить.
– У вас настоящие кроссовки, – с удивлением констатировала она. – Все, кого я знаю, носят что-то вроде теннисных туфель, кед…
– Или бегают босиком, – вырвалось у него.
Ее ноги, даже облепленные песком, были очень изящными. Ногти выкрашены в яркий бирюзовый цвет. Вокруг щиколотки – серебряный браслетик. Он пытался оторвать взгляд от ее ног и маленьких задорных грудок, прыгавших под желтым топом. Но ее голые ступни тоже были невероятно сексуальными.
Мелисса состроила гримаску. Ее спонтанной реакцией при виде Самира было подбежать к нему. Она забыла, какое зрелище собой представляет: грязные джинсовые шорты, растрепанные волосы и босые ноги.
– Я не привезла с собой подходящих туфель, – пояснила она. – И решила играть в самый последний момент. Собственно говоря, я собиралась пойти окунуться в море. Поэтому и надела пляжные шлепки.
– Вы можете окунуться сейчас, – заметил Самир. Краем глаза он заметил Девдипа, оставившего игру и шагавшего к ним. Ему захотелось улизнуть.
– Давайте наперегонки к воде! – крикнул Самир и, конечно, выиграл, но она отстала не намного, отомстив за поражение тем, что вбежала в воду и обрызгала его, пока он снимал носки и кроссовки.
– Погодите у меня! – воскликнул он, хватая ее за талию и швыряя в следующую волну.
Их физический контакт был коротким: его руки коснулись ее талии на несколько секунд, а потом она вскочила, смеясь и отплевываясь. Их глаза встретились дольше, чем на несколько секунд, но тут накатила огромная волна, едва не сбив Мелиссу с ног, и мгновение было упущено.
Когда вода улеглась, Мелисса заметила, что ее топ оказался абсолютно прозрачным. Учитывая, что он был бледно-желтым и она надела под него кислотно-розовый лифчик, эффект немного отдавал второсортным болливудским фильмом.
Самир стоически отводил глаза от ее груди: прекрасно, это доказывает, что он джентльмен. Но Мелисса упрямо хотела знать, действуют ли ее чары на него. Искорки заинтересованности, которые она заметила в пути, были такими ничтожными, что она, должно быть, все это себе вообразила.
– Упс! – охнула она, оглядывая себя. – Мне нужна помощь. Я не могу выйти на берег в облике индийского ответа на «Спасателей Малибу». И к тому же, здесь некого спасать.
Самир рассмеялся. Сравнение не было хвастливым: несмотря на тоненькую фигурку, бюст Мелиссы выдерживал сравнение с большинством известных красоток в купальных костюмах. Ему было очень трудно притворяться безразличным.
– Я могу сделать вид, что тону, – предложил он. – В суматохе вам удастся ускользнуть незамеченной.
– Вы мне поможете куда больше, отдав свою футболку, – сказала она, встревожено рассматривая берег. Игра в крикет закончилась, и все парни бежали к воде.
Самир оглянулся и оценил ситуацию с первого взгляда.
– Ну вот, – сказал он, снимая футболку одним грациозным движением и бросая ей. Я бегал в ней почти час, и думаю, она вся пропахла потом. Не говоря уже о соленой воде.
Мелисса инстинктивно схватила футболку, но не могла удержаться, чтобы не взглянуть на него. Его тело оправдывало все ожидания: мускулистая грудь, широкие плечи и кубики на животе. Он выглядел как болливудская звезда, только более реальным. Когда он нахмурился, она поспешно натянула футболку.
Вопреки утверждениям Самира, от футболки пахло чистым мужским потом и соленой водой, и неожиданная близость заставила зашкаливать гормоны. Пришлось отвернуться, чтобы справиться с глухо заколотившимся сердцем. Футболка была ей велика и влажно хлопала по бедрам. Но по крайней мере, она больше не походила на Шелковую Смиту[3].
Парни были уже почти у самой воды, и хотя вполне прилично выглядела, она все-таки не знала, как объяснить неожиданное дополнение к своему костюму и отсутствие рубашки у Самира.
– Может, нам стоит прогуляться вдоль берега? – предложил Самир. – И вернуться в отель после захода солнца?
– Прекрасная мысль, – решила Мелисса, надеясь, что на смуглой коже не будет виден румянец.
– Вы уже говорили с родственниками? – спросил он, когда они прошли немного дальше по берегу.
Он остро ощущал ее близость. В своих крохотных джинсовых шортах, с влажными волосами, разметавшимися по плечам, она выглядела чувственной и сексуальной. Он мог понять португальских моряков, высадившихся на побережье Гоа несколько веков назад, а потом оставшихся. Заколдованных красотой женщин Гоа, которых встретили здесь. Мысль была фантастической, но, может, среди предков Мелиссы была одна из этих женщин.
Я не взяла телефон на пляж, – сказала Мелисса, и он не сразу понял, что это ответ на банальный вопрос, заданный им несколько секунд назад.
– Можете поехать, встретиться с ними, – разрешил он. – Я взял напрокат машину, но вряд ли ей воспользуюсь. В «Максимус» кое-что произошло, и нужно это уладить.
– Спасибо, – кивнула она. – Я дам вам знать, если договорюсь с ними о встрече.
Она не собиралась делать ничего подобного, но не было смысла пускаться в долгие и, возможно, скучные объяснения своих отношений с родными.
– Похоже, кто-то решил пожениться на пляже, – заметил Самир через несколько минут, легонько касаясь ее руки.
Мелисса обернулась. Картина на фоне заходящего солнца была впечатляющей: невеста в поразительно красивом платье, обнажавшем плечи, со шлейфом, который тянулся по песку, и жених, одетый попроще, в белую сорочку и голубые джинсы. Кроме них, единственными участниками церемонии были подружка невесты, священник и фотограф. Фотограф и священник были индийцами, парочка и подружка невесты, вероятно, – американцами или европейцами, сказать было трудно.
Прошло два года, но она все еще чувствовала нечто вроде укола в сердце при виде блондина лет за двадцать; жених не был Джошем, но на секунду она приняла его за Джоша, и скорость сердечного ритма утроилась. И все же она не могла не смотреть, только чтобы увериться, что это не он.
