Pol Neman - Война никогда не отпускает своих детей
— ЛЁХА! Отпусти больно! — заорала Дианка.
Я подслеповато моргнул и отпустил свою сестру. Оглядел номер. Ни где ни кого кроме нас двоих.
— Ты чего творишь? — напустилась на меня сестра.
— Ты кричала — констатировал я.
— Конечно, кричала, у меня на кровати сидит ужасный жук — она сделала шаг в сторону и указала рукой на кровать.
Я посмотрел, куда она указывала. Там по одеялу полз жук, он действительно был большим, но вот ужасным точно не был.
— Видишь — сказала она, снова поворачиваясь ко мне — ЛЁХА…ДУРАК! — завопила она, покраснев и, закрыв лицо руками, отвернулась.
Чё теперь?
— Что ёще не так? — спросил я, оглядев себя — Ну да, успел схватить только один нож, извини, согласен, два было бы лучше. Один можно было бы метнуть… — извиняясь, сказал я.
— Дурак, ты голый — всё ещё не поворачиваясь ко мне, сказала Дианка.
— Естественно. Я же был в душе, когда ты закричала — объяснял я ей как непутёвому ребёнку.
Кажется, я опять попал в очередной женский тупик. Или она считает, что прежде чем её спасать, я должен был одеться? И чего ради было так орать, из-за жука? Он даже не ядовитый, если его пожарить на костре, даже съесть можно. Был момент, когда у нас провизия закончилась, мы тогда ели что сами могли поймать. Зверьё, как и гражданские тоже стремилось уйти из зоны боёв и иногда приходилось есть довольно неаппетитные вещи.
Но реакция Дианы странная. Не на жука, бог с ним, запишем это в загадки, а на меня. Женщины, которых я до этого знал, наоборот мечтали увидеть мужчин голыми. Тогда почему моя сестрёнка не хочет меня видеть? В один момент она мной восхищается, а когда появляется шанс разглядеть меня всего, обзывает дураком и отворачивается. Может у неё шизофрения в лёгкой форме? Что-то везёт мне на ненормальных девчонок. Одна мнит, что я к ней пристаю, когда я стараюсь ей помочь, другая восхищаясь, не хочет видеть.
Я подобрал жука и вернулся к себе в номер, тем же способом, что и пришёл сюда. Сестрёнка только ахнула мне в след и бросилась за мной на балкон. Значит, всё же подглядывала, хотя и делала вид, что не смотрит. Но почему бы тогда не рассмотреть нормально?
— Что ещё — спросил я, задержавшись на своё балконе и повернувшись к ней в пол оборота.
— Я испугалась за тебя? — взволнованно сказала она.
— Не понял. Мне разве что-то угрожает? — недоумённо спросил я.
— Но ты перепрыгнул с балкона на балкон.
— И что? — равнодушно спросил я.
Что-то много тупиков за сегодняшний вечер. Я уже устал удивляться.
— Но здесь три этажа, и я испугалась, что ты можешь сорваться.
Я взглянул вниз. Всего-то три этажа. Даже сорвавшись, есть за что зацепится балконы на всех этажах. По-моему здесь даже безопаснее чем в городе на перекрёстках.
— Больше так по пустякам не ори — сказал я ей — Если надо, позови, я помогу…Надо же, такой переполох, из-за жука — добавил я удивлённо и через плечо выкинул жука с балкона.
Жук расправил крылья и с гудением улетел.
На следующее утро Дианка была какой-то слегка потерянной и рассеянной. Мы позавтракали, причём она больше ковырялась в еде, чем ела. Похоже, её что-то беспокоило, но лезть ей в душу, и натыкаться на очередные тупики, я не хотел. Женская психология была сравнима для меня с лабиринтом Минотавра. И пути не знаешь, и когда появится враг, тоже не знаешь. К тому же всё в темноте, нет ни связи, ни ориентиров, ни амуниции. В общем, полный дохляк. Так что, соваться в этого хранилище парадоксов и противоречий, у меня, не было ни какого желания. Дианка начала сама.
— Лёш, а почему ты прибежал вчера вечером?
— Подумал, что на тебя напали.
— А что бы ты сделал, если бы это было действительно так?
— В зависимости от угрозы твоей жизни. Действовал бы по обстоятельствам, стараясь в первую очередь обезопасить тебя. Постарался бы взять нападавших живыми…хотя бы одного…для допроса — спокойно ответил я.
— А ты смог бы их убить? Ну…если бы это было…необходимо — почти шепотом поинтересовалась сестрёнка.
— Да.
От моего ответа она даже вздрогнула.
— Но почему? — я еле расслышал её слова.
Я же говорил, что не хочу лезть в этот лабиринт. Зачем меня туда запихивать насильно?
— Что почему? — недоумевая, переспросил я.
— Почему…ради меня… ты готов на такое?
На такое, на какое? Едрит вашу мать, утро только началось, а меня уже так напрягают. Что за тупые вопросы. Неужели она кроме шизофрении ещё страдает непроходимой тупостью? Вроде, в некоторых вещах ведёт себя как взрослый человек.
— Извини, я не понял твоего вопроса.
Дианка подняла голову от тарелки и посмотрела мне в глаза. Она увидел, что я действительно её не понимаю.
— Почему, ради меня ты готов рисковать своей жизнью? — сформулировала она вопрос по-другому.
Уже лучше, хотя вопрос всё равно тупой.
— Это мой долг — пояснил я ей, как маленькому ребёнку.
— Вот как — грустно сказала она.
Интересно, а что она хотела услышать?
Мы отправились на море. Сегодня оно было другим. Пламенным и жарким. Совсем не таким, как вчера. Купание развеяло грустное настроение сестрёнки и она стала такой же как всегда. Я тоже расслаблялся, хотя и приходилось часто ловить себя на том, что настороженно озираюсь вокруг. Высматриваю лучшие точки для снайперов, возможные места для засады и атаки пляжа. Война никогда не отпускает своих детей, она продолжается в умах тех, кто на ней побывал. Об этом меня предупреждали, но только сейчас, я понял, что это такое. Я не мог по-настоящему расслабиться, мне постоянно приходилось прилагать усилия, напоминая себе, что здесь нет войны, здесь царит мир.
Но возможно именно благодаря своей настороженности я и заметил, как одному человеку, недалеко от нас стало плохо. На лицо были все признаки отравления сильнодействующим ядом. Он, пошатываясь, вышел из моря и упал лицом вниз, недалеко от полосы прибоя. В общем ничего странного в его поведении, многие молодые парни тоже так делали, но я успел увидеть его лицо, то того как он упал. Я схватил аптечку, и бросился к нему.
— Вызывай скорую — крикнул я Дианке через плечо.
— А, что? — недоумённо переспросила она.
Я добежал до мужика и перевернул его на спину. Так и есть, все общие признаки на лицо. Оглядел его, заметил ранку на ноге. Надавил, макнул палец в выделившуюся жидкость, принюхался. Яд был знакомым, это настораживало. Быстро достал из аптечки противоядие и ввёл прямо в вену. Подбежала сестрёнка. Вокруг стали собираться люди. Я потребовал что бы они не толпились рядом и не подходили ближе чем на два шага. Народ отступил.
