Барбара Лайфсон - Ошибка Элис
— Да, я работаю со стеклом — это семейная традиция, как вам известно. Но пожалуйста, не будьте так официальны, мистер Паркер. Вы можете называть меня просто Элис.
— Благодарю. Но я не уверен, что готов к такого рода отношениям. — В его глазах блеснула ирония. — Можно назвать вас преуспевающей художницей, мисс Мэрфи?
Там, где дело касалось ее мастерства, Ида не могла и не хотела лгать… даже ради того, чтобы усыпить бдительность Теда Паркера или облегчить себе путь в лоно семьи Хорнов.
— Я одна из самых талантливых в стране дизайнеров по стеклу, — произнесла она уверенно.
— И самых скромных тоже, — заметил он.
Неожиданно для себя Ида рассмеялась.
— Простите. Наверное, это прозвучало нахально, но я и правда знаю свое дело и уже устала притворяться, что это не так.
Его глаза на миг задержались на ее лице, затем он отвернулся и посмотрел в окно.
— Вы надеетесь продать ваши работы в «Хорн Кристал», мисс Мэрфи?
— Я не просто надеюсь, мистер Паркер, я серьезно рассчитываю на это. Если я решу разместить свои работы в «Хорн Кристал», мне ничто не сможет помешать. Компания принадлежит мне. Большинство акций в этой отрасли «Хорн Индастриз» составляет значительную часть моего трастового фонда.
Она говорила спокойно, но вызов, заключавшийся в ее заявлении, прозвучал так веско, словно она выкрикнула эти слова в рупор.
— Владелица большинства акций компании — Элис Хорн, — сказал он.
Ида улыбнулась.
— Совершенно верно.
Она видела, что разозлила его, и это, как ни странно, подействовало на нее успокаивающе. Он взглянул на бумаги, лежавшие перед ним на столе, потом поднял глаза. Они были холодны как лед.
— Может быть, мы кончим препираться, мисс Мэрфи, и перейдем к делу? Три года назад вы были арестованы и провели несколько недель в тюрьме. Вы можете сказать что-нибудь по поводу данного инцидента?
Несмотря на то что Ида ожидала услышать это обвинение, у нее засосало под ложечкой. Но она заставила себя смотреть ему прямо в лицо.
— Да, это правда. Я была арестована, и поскольку не могла позволить себе внести залог, мне пришлось оставаться в тюрьме до тех пор, пока общественный защитник не убедил окружного прокурора снять обвинение.
— Вас обвиняли в торговле наркотиками, — уточнил он.
— Это была ошибка! — горячо возразила Ида. — Я никогда не употребляла наркотики, даже для пробы, и уж тем более не занималась их продажей. Я понятия не имела, что в моей комнате спрятан кокаин!
— Тем не менее в вашей диванной подушке обнаружили двадцать пять граммов кокаина.
— Меня можно обвинить только в крайней беспечности, — сказала она взволнованно, — и в плохом выборе друзей. Но эти случаи уголовно ненаказуемы.
— Однако мошенничество наказуемо, — продолжил он мягко. — Например, намерение выдать себя за умершую женщину с целью завладеть двадцатью миллионами долларов, вам не принадлежащих.
Она нетерпеливо затрясла головой.
— Хотела бы я убедить вас, как мало интересуют меня эти деньги!
— Вам очень легко убедить меня в этом, мисс Мэрфи. — Он пододвинул к ней лист бумаги. — Вот официальный отказ от притязаний на собственность Элис Хорн. Поставьте свою подпись над пунктирной линией, и я буду счастлив поверить, что деньги вас ничуть не интересуют.
— Мне нужны не деньги, — сказала Ида. — Мне нужен «Хорн Кристал». Эту компанию основал еще мой прадедушка и завещал ее мне.
Она подскочила от неожиданности, потому что сзади внезапно послышались неторопливые рукоплескания.
— Замечательная речь, просто замечательная. И как натурально вы все это произнесли! Вы хорошо заучили свой текст, — произнес низкий вежливый голос.
Ида стремительно обернулась. Она увидела высокого голубоглазого человека с седеющими волосами и узким аристократическим носом. В ее памяти промелькнули десятки разных фотографий. Она мгновенно узнала этого человека.
Алан Брентвуд Хорн.
Отец Элис.
— Здравствуй, папа.
Она сама не поняла, откуда взялись эти слова и как она сумела произнести их так легко и непринужденно. Алан шагнул вперед и схватился за спинку стула, на котором она сидела.
— Элис! — Он с трудом перевел дыхание, щеки его приобрели зеленовато-бледный оттенок. — Боже, Элис, это действительно ты! Ты вернулась.
2
— Почему ты так удивлен, папа? — Ида не собиралась позволять себе долго пребывать в шоке от неожиданного появления Алана Хорна. Она отступила к окну и на этот раз проговорила слово «папа» с оттенком легкой иронии. — Разве ты думал, что я уже никогда не вернусь?
— Я отчаялся разыскать тебя.
Алан подошел ближе. Движения его были медленными и неловкими, словно потрясение подействовало на его рефлексы до такой степени, что даже самые простые действия стали вдруг чрезвычайно трудными. Он споткнулся, остановился и вытер вспотевший лоб белоснежным носовым платком с вышитой монограммой.
— Бог мой, Элис, я считал тебя умершей. Мы все так считали.
Ида улыбнулась, чувствуя, что постепенно ее самообладание окончательно возвращается к ней по мере того, как Алан приходил во все большее замешательство.
— Извини, папа. В этом вам не повезло. Наверное, для вас я даже чересчур жива. Видишь, пальцы совсем настоящие.
Она шутливо помахала рукой и со злорадным удовлетворением отметила, как он вздрогнул.
Однако она не ожидала, что вид этого человека так подействует на нее. Последние шесть недель, с тех пор как она согласилась участвовать в разработанном Полом плане, она внушала себе, что Алан и прочие Хорны — всего лишь неодушевленные препятствия, которые необходимо преодолеть, чтобы получить контроль над компанией «Хорн Кристал». Но не так-то легко отмахнуться от проявления родственных чувств. Ей было неприятно обнаружить, что приходится говорить колкости, выводить его из равновесия, только чтобы удерживать свои эмоции под контролем.
— Ты очень изменилась, но в то же время что-то главное осталось в тебе от прежней Элис…
Алан протянул руку, словно собираясь дотронуться до ее щеки. Ида замерла на месте, ни один мускул не дрогнул на ее лице. Его рука качнулась и опустилась, так и не прикоснувшись к ней. Чувство облегчения, охватившее Иду, придало ей смелости.
— Мы не виделись семь лет, — сказала она, отводя прядь волос от лица. — Естественно, я изменилась. Прежде всего, я стала взрослой.
— И превратилась в очаровательную молодую женщину, добавил бы я. Ты очень красива, Элис. Боже, как ты похожа на Мэрион, на свою мать!
Кончики улыбающихся губ Алана все еще нервно подрагивали, но, выговорив этот банальный комплимент, он, кажется, немного успокоился. Он положил платок в нагрудный карман и стал больше похож на того изысканного представительного господина, знакомого ей по фотографиям Пола, чем на потрясенного до глубины души человека, только что представшего перед ней.
