Холли Чемберлен - Наше лето
Клер густо покраснела и встала с чисто побеленной деревянной скамьи, на которой мы все сидели.
– Пожалуй, зайду внутрь…
Даниэлла схватила ее за руку:
– Солнышко, садись. Джинси так шутит.
Клер нерешительно села, и я послала ей извиняющуюся полуулыбку.
– Джинси, Клер хотела сказать, – подчеркнуто спокойно объяснила Даниэлла, – что оживленная беседа между незнакомыми людьми – дело не простое. И должна начинаться с пустяков. Ну сама знаешь: твое любимое ТВ-шоу. Или картина. Какой мартини тебе нравится. Твой любимый дизайнер. Сколько у тебя сестер и братьев. Все в таком роде.
– «Новобрачные», «Люк – твердая рука». Джин, луковая, встряхнуть и не размешивать. Какой еще дизайнер? Один брат.
– Имя?
– Томми.
– Старше или младше?
– Младше.
– Вы дружите?
– Нет. Он задает слишком много вопросов.
Даниэлла просияла:
– Видишь, как все легко? Теперь мы кое-что знаем о тебе. Ладно, моя очередь. Я люблю, люблю, люблю «Блондинку в законе». Первую и вторую серии.
«Банально, – подумала я. – Интересно, ходила ли эта цыпочка в колледж?»
– ТВ – это совсем просто. «Уилл и Грейс», из-за одежды Грейс, хотя сама она ужасно костлявая – все ребра пересчитаешь!
Да уж, подобные проблемы самой Даниэлле не знакомы!
– Мартини, – продолжала она. – Водка с лимоном или клубникой и оливки.
– Брр, какая гадость! Меня всегда тошнило от разбавленных напитков.
Даниэлла склонила голову набок и надула губки.
– Вот с дизайнером сложнее. Сразу и не скажешь. Ну… зависит от настроения. И времени года. И от того, разумеется, сколько денег я могу потратить.
Ну конечно. Мои траты в этой области… скажем, почти несущественны.
– Один брат, Дэвид. Ему тридцать шесть. Он доктор, очень красив. Помолвлен. Свадьба в конце весны. И мне придется быть одной из подружек невесты, иначе родители очень расстроятся. Вот и все.
Я пожала плечами. Как и предвиделось, никаких особых сюрпризов.
– Клер? – неохотно и без всякого вызова обронила я. Мне все еще было не по себе: как ни говори, а я вроде бы напугала ее.
– Ой! – воскликнула она, словно удивляясь, что мы включили ее в глупую игру. – О’кей! Я не часто смотрю телевизор. Но пожалуй… «Она написала убийство». Помните, с Анжелой Лансбери в роли Джессики Флетчер? Идет по кабельному ТВ. Повторы, разумеется.
Любимое шоу Клер с пожилой женщиной в главной роли? Может, Даниэлла права относительно того, что иногда простые вопросы становятся ключом к пониманию сложных душевных переживаний.
– Как мило, – выпалила Даниэлла, скрещивая уже успевшие загореть ноги. Или они просто выглядели загоревшими из-за белых шортов, которые она надела?
Я мысленно велела себе не забыть проверить ее косметику на предмет крема-автозагара.
– Действительно… очень мило.
Клер, казалось, не заметила легкой иронии.
– У меня несколько любимых фильмов, – продолжала она. – Не уверена, что могу выбрать какой-то один. У каждого свои преимущества.
– Наверняка так оно и есть, солнышко. Просто выбери любой из первой десятки. Все, что придет в голову. Не раздумывая.
Я мгновенно задалась вопросом, способна ли Клер вообще что-то сказать не подумав.
– Ну ладно. Тогда «Эта чудесная жизнь». И «На золотом пруду».
– Заметано. Какие-то предпочтения в смысле мартини?
«Только не говори “с шоколадом”», – безмолвно предупредила я.
– Я вообще не пью мартини. И не слишком обращаю внимание на дизайнеров.
С этими словами Клер легонько дернула за край розовой тенниски с короткими рукавами.
– Обычно я покупаю вещи хорошего качества, но никогда не следую моде. Больше люблю классику. Чаще всего из «Тэлботс». Л.Л. Бин. Иногда Энн Тейлор. Но я занимаюсь шопингом только дважды в год. Есть масса куда более интересных вещей, не находите?
Даниэлла подняла темные очки в массивной белой оправе и подозрительно уставилась на Клер:
– Какие именно?
– Ну, чтение, например. Или вязание. Люблю вязать. Или проверять контрольные. Или гулять по берегу реки. Убирать. Готовить. Забирать костюмы и рубашки Уина из химчистки, покупать продукты. Писать письма родным в Мичиган. Именно писать, а не печатать, это менее официально. И…
– Ясно, – перебила я. Даниэлла, в ужасе при виде подобного безумия, похоже, потеряла дар речи. – Как насчет братьев и сестер?
– У меня два старших брата, Джеймс и Филип. Джеймс – хирург-ортопед. Он женат и имеет двухлетнего сына, Джеймса-младшего.
«Как оригинально, – злобно подумала я. – И какие восторги по поводу семейных добродетелей!»
Не то чтобы у меня имелись твердые принципы относительно чего бы там ни было.
– А Филип? – не сдавалась Даниэлла.
– Филип – начальник отдела связей с общественностью в большой фармацевтической компании.
– А миссис Филип имеется?
Взгляд Клер скользнул к горизонту.
– Вообще-то да, но…
– Но что? – жадно допытывалась Даниэлла.
Ага! Этой нужно остерегаться. Обожает горяченькие сплетни.
– Ну, она хотела разъехаться с Филипом, но тот пока не соглашается. Она считает, что муж проводит слишком много времени в офисе и почти не бывает дома. Но ведь именно он содержит семью!
В голосе Клер зазвучали умоляющие нотки.
– Неужели она не понимает, что он всего лишь выполняет свои обязанности?
– Возможно, – возразила я, – если только не слишком увлекается. А вдруг она предпочитает, чтобы денег было меньше, а близости – больше?
Какого черта я лезу не в свои дела?!
Клер покачала головой:
– Они пытались завести ребенка. А в наше время это стоит кучу денег.
– Разумеется, – отрезала я, – если обращаешься с ним как с особой королевской крови! Когда я была маленькой…
– А что, миссис Филип не работает? – вмешалась Даниэлла, прерывая то, что наверняка могло перерасти в тираду на одну из моих любимых тем.
– Нет. Она вышла за Филипа сразу после окончания колледжа. Ей только двадцать пять. И она постоянно старается забеременеть.
Клянусь, Клер выдала эту информацию без малейшего признака сарказма.
Даниэлла откашлялась и поправила шляпу, которая, насколько я могла заметить, вовсе в этом не нуждалась.
– Если только я не окончательно потеряла связь с современной культурой, – заметила я, – миссис Филип хочет чаще видеть мистера Филипа дома именно с этой целью. И чем она занимается, пока ждет появления мужа?
– Хозяйством, полагаю. Впрочем, у них экономка. Не знаю. Может, благотворительность.
Клер понизила голос, словно кому-то были интересны ее дурацкие откровения.
– Честно? Да я просто спятила бы, не будь у меня работы.
Даниэлла снова вздохнула:
