Барбара Делински - Поворот судьбы
– Она это понимала, – согласилась Кэтрин. – Но вы чаще бывали в отлучке, чем дома.
Джек отвернулся и про себя выругался, затем снова обратился к Кэтрин:
– Все это вам сказала Рейчел? Да кто вы такая, чтобы вставать между мной и моей женой?
– Бывшей женой, – поправила Кэтрин. – Однажды вы уже задали мне этот вопрос. Я подруга Рейчел. Я люблю ее и девочек. Они для меня как родные. И я не позволю причинять им боль.
– А я, по-вашему, причиняю?
Джек неотлучно находился при дочерях, как бы назло Кэтрин Эванс. Сначала он сидел с девочками у кровати Рейчел, потом повел их завтракать, после завтрака вернулся с ними к Рейчел, потом повел на ленч. В промежутке он поговорил с неврологом из Сан-Франциско, который пообещал осмотреть Рейчел на следующий день.
Из всего медицинского персонала, который появлялся в палате Рейчел, старшей сестре лучше всего удавалось приободрить Джека и девочек. Ее звали Синди Уинстон. Она носила белые леггинсы, скрывающую полноту длинную блузу и очки с толстыми линзами. Во всем, что она делала, сквозило спокойствие и подкупающая застенчивость. Было видно, что она очень добрая. Она ласково говорила с девочками, и Саманта с Хоуп ловили каждое ее слово.
– Все время разговаривайте с вашей мамой, – советовала она. – Расскажите ей, что вы делали. Расскажите что-нибудь смешное. Или грустное. Вы можете плакать или смеяться. Это нормально. Она вас поймет.
– А что, если нам нечего будет ей сказать?
– Тогда дотрагивайтесь до нее. Это очень важно.
Джеку хотелось знать, когда очнется Рейчел, но этого ему никто не мог сказать. Он выпил столько кофе, что днем его начало трясти. Когда приехала Кэтрин с несколькими приятельницами, он едва мог расслышать их имена. Как только церемония знакомства закончилась, он повел девочек к машине.
Едва они выехали на дорогу, Саманта громким, решительным голосом спросила:
– А кто будет о нас заботиться?
– Я. Если к завтрашнему дню ничего не изменится, то, пока вы будете в школе, я съезжу домой за одеждой.
Саманта пришла в ужас:
– Мы не можем ходить в школу.
– Вы не можете не ходить. Сейчас конец года. На носу экзамены.
– Да, но…
– Я буду отвозить вас в школу. – В школе в Биг-Суре было всего шесть классов, поэтому девочкам приходилось ездить на автобусе в Кармел. А от Кармела до больницы в Монтерее всего десять минут на машине. – Остаток дня вы сможете проводить в больнице.
– Думаешь, я смогу сосредоточиться на занятиях?
– Я думаю, что тебе все-таки следует попытаться. Мама может прийти в себя в любой момент. Это же не будет длиться вечно.
– Откуда ты знаешь? – раздался с заднего сиденья тоненький голосок Хоуп.
– Ваша мама молодая и здоровая. Она поправится.
– Но ты не знаешь наверняка, – возразила Саманта.
– Нет. Но разве лучше думать, что она умрет?
– Нет, не лучше. Я просто не знаю, как быть. У нас масса дел. Зубной врач…
– Пикник.
– Выпускной бал, а у меня нет платья. На этой неделе мама собиралась со мной в магазин, но теперь она в больнице. Кто поедет вместо нее?
– Я, – ответил Джек.
Саманта съежилась на сиденье и стала смотреть в окно.
– Но у тебя нет времени. Никогда не бывает времени.
– Придется найти, – только и мог ответить он. Остаток пути прошел в молчании. Как только они подъехали к дому, Хоуп что-то пробормотала про кошку и выскочила из машины. Саманта последовала за ней, что-то крикнув про срочные телефонные звонки. А Джек направился на кухню готовить обед.
Глава 3
Проснувшись, Саманта ощутила боль в шее – оказывается, телефонная трубка всю ночь пролежала у нее на подушке. Мама говорила, что у нее хроническое недержание речи. Но что Саманта могла поделать? Ей нужно было позвонить Шелли по поводу математики, Аманде по поводу английского, а потом ей позвонил Брендан, за ним Лидия. Когда они кончили разговаривать? В половине первого? В час?
– Пожалуйста, справочную, – сказала она оператору в больнице. Когда трубку взяла дежурная сестра, Саманта спросила: – Как моя мама?
– Прекрасно.
– Она пришла в себя? – обрадовалась Саманта.
– Пока нет.
Тогда что означало слово «прекрасно»? – подумала она.
– Спасибо, – произнесла Саманта скорее разочарованно, чем любезно, и повесила трубку.
Первое, что сделал Джек, когда проснулся, – схватил телефонную трубку. Всего минуту спустя он с облегчением узнал, что Рейчел жива, со страхом убедился в том, что она еще в коме, и с неожиданной гордостью – что Саманта самолично позвонила в больницу.
Откинув простыню, он подошел к окну и высунулся наружу. Из каньона поднимался утренний туман, но он был не похож на тот, что бывал в Сан-Франциско.
– Папа!
Он оглянулся на дверь. В щель просунулось личико Хоуп.
– Папа, мне что-то нездоровится. Живот болит. Джек подошел к Хоуп и дотронулся до ее щеки.
– Температуры нет. Может, что-нибудь не то съела?
– Не знаю. Но если мне станет плохо в школе, тебе позвонят, а ты будешь в Сан-Франциско и не сможешь за мной приехать. Может, мне лучше остаться в постели?
Хоуп выглядела вполне здоровой.
– Разве ты не хочешь навестить маму?
– Если я посплю утром, то смогу поехать к маме вместе с Самантой, правда?
Должно быть, дело в кошке.
– Где Гиневра?
Он попал в самую точку. В глазах Хоуп была тревога.
– В кровати. Кажется, ей тоже нездоровится. Если я с ней останусь, нам обеим будет лучше.
Джек обнял Хоуп за хрупкие плечики. Она была в длинной, до колен, футболке. Между футболкой и ковбойскими сапогами виднелись худые ноги.
– А мама разрешила бы тебе пропустить школу?
– Нет. Но она осталась бы дома с Гиневрой.
А он остаться не сможет. Это было ясно без слов. Он собирался завезти девочек в школу в Кармел, потом поехать в больницу – севернее, в Монтерей, потом дальше на север, в Сан-Франциско, а оттуда в школу и снова в больницу.
– Я не могу оставить Гиневру одну, папочка, – умоляющим голосом сказала Хоуп. – Особенно сейчас, ведь она тяжело больна.
Ему совсем не хотелось, чтобы Хоуп пропускала школу. Необходимо отыскать какой-то выход.
– А Дункан? По-твоему, он согласится присмотреть за ней? Лицо Хоуп просияло.
– Я могу его спросить.
Дункан предложил вариант, который понравился Хоуп еще больше, хотя Джек не понимал почему. Он не понимал, почему Гиневре будет лучше провести весь день дома у Дункана.
– Дункан живет с верой – вот и все, что сказала Хоуп в ответ на его недоумение.
Джек не стал добиваться более вразумительного ответа. Он уже много лет слышал о вере Дункана.
Итак, Дункан верит в Бога. Прекрасно. Гораздо больше Джека волновало то, что, собираясь везти кошку к Дункану, до которого было три минуты езды, Хоуп в суматохе забыла про боль в животе.
