Кэти Линц - Когда командует мужчина
Этот взгляд был последнее, что видела Хиллари, закрывая глаза. Стоило ей ощутить тепло его губ на своих, как все мысли покинули ее. Как и все печали. Она снова была в его объятиях, она упивалась, она была на седьмом небе. Его руки обвивали ее, и она отдавалась им целиком, его язык, искушая и завораживая, гулял по изгибу нижней губы, и она уже не только не помнила, где она, но и кто она. В том, как он держал ее, как целовал, чувствовалась такая уверенность в неотъемлемом своем праве, что это даже пугало.
Наконец он отпустил ее, и преподобный отец с женой стали поздравлять их с законным браком. Хиллари старалась не показать смятения, которое ею владело.
— Поздравляем, поздравляем, — говорил сияющий священник. — Вы уж извините за давешний непорядок. Мы, как правило, следим за тем, чтобы сей торжественный обряд совершался для каждой четы отдельно. Но ваш супруг настаивал — вам-де желательно обвенчаться как можно скорее…
— Все было замечательно, — отвечала Хиллари. Она только сейчас обнаружила, что сжимает в руке невестин букет. Кажется, его вручили ей, когда она входила в капеллу. Что же ей с ним делать? Полагалось отдать букет зардевшейся подружке невесты. Но таковой не было.
А Люк уже вел ее к выходу из Капеллы небесного блаженства, и преподобный отец пожелал им в спину счастья и удачи в семейной жизни.
Да-да, подумала Хиллари, счастье и удача им в их семейной жизни ой как понадобятся.
— Ну вот, все позади, — в каком-то полусне пробормотала она, как только они оказались на улице. — Вот мы и обвенчаны. Дело сделано.
Люк улыбался своим мыслям. Сделано! Им много чего еще предстоит сделать в эту ночь. Да и .день еще не кончился. Далеко нет. Однако, судя по растерянному лицу Хиллари, не надо торопить события.
Предвидя, в каком она будет состоянии, Люк не стал придумывать торжественную программу на вечер, зато обдумал программу развлечений. Цель этой программы состояла в том, чтобы дать Хиллари хорошенько расслабиться и усыпить ее бдительность.
И Люк сделал первый шаг в нужном направлении:
— А ты помнишь наше последнее посещение Гатлинбурга?
Она кивнула. Еще бы не помнить. У нее до сих пор хранилась фотография, на которой они оба сняты в старомодных ковбойских костюмах. Снимок, сделанный в коричневых тонах, лежал лицевой стороной вниз на дне бельевого ящика. Но мысленным взором она и сейчас его видела — свою улыбку во все лицо и поднятую ногу в туфле на высоком каблуке, который она водрузила на джинсовое колено Люка.
Помнится, совсем немного понадобилось, чтобы превратить его в лихого ковбоя с Запада. Кожаного жилета и черной шляпы оказалось достаточно. Он выглядел совершенно естественно, а его дьявольскую улыбку не смогла притушить даже одноцветная карточка давно ушедшей в прошлое фотографической эры.
— Помню, — сказала она мягко. — Правда, давно это было, — уже потверже добавила она.
Ага, значит, романтическая прогулка по коридорам памяти особенного успеха не возымела, отметил про себя Люк. Так. Значит, требуется политика потоньше.
— А ты помнишь, как мы пошли в игровые залы и я по всем статьям тебя побил?
— Прошу прощения, — возразила она. — Это я побила тебя.
Как бы не так.
— В твоем воображении! — Люк откровенно поддразнивал ее.
Унылое выражение мгновенно сошло с ее лица.
Она вспыхнула, голубые глаза засверкали вызовом.
— Это ты вообразил, будто выиграл!
— Есть только один способ решить, кто прав, — заявил Люк. — Предлагаю сразиться опять. Пошли?
— Прямо сейчас? Тебе невтерпеж?
Да, невтерпеж. Он сгорал от желания. Желания обладать ею. И он будет обладать ею. Сегодня ночью.
Первые часы в качестве миссис Маккалистер Хиллари провела у игровых автоматов, хладнокровно одерживая победу за победой в компьютерных играх над своим новоиспеченным супругом.
В салоне проводила время публика всех возрастов, большинство, правда, составляли подростки. Общим для всех было одно. Все не отрывали глаз от экранов со всевозможными цветными изображениями, вплоть до целых галактик, которые то возникали, то исчезали.
Хиллари и Люк выбрали одну из новых игр. На экране молниеносной чередой сменялись лабиринты, чудовища и волшебные превращения, и, чтобы разобраться во всем этом, требовался не только перст удачи, но и превосходная координация руки и глаза; и тут Хиллари превосходила Люка.
— Ну что? — сказал Люк, в который уже раз проиграв. — Сыграем еще?
— Мы уже сыграли четыре раза, и в четырех партиях победа осталась за мной.
— А может, я просто давал тебе выиграть, чтобы ты не вешала нос?
— Может. А может, команда юниоров выиграет мировое первенство.
— Почему бы нет? Чего на свете не бывает!
Хиллари кивнула.
— И вообще нельзя ждать от человека сосредоточенности, когда у него под ложечкой сосет. — И Люк устремил на нее скорбный взгляд, явно рассчитанный на то, чтобы она его пожалела.
Она знала этот взгляд. И сразу откликнулась:
— Тут рядом стоит автомат с какой-то снедью.
— Я имел в виду что-нибудь посущественнее. Что-нибудь вроде обеда.
Посмотрев на часы, Хиллари с удивлением обнаружила, что время и в самом деле подошло к обеду.
— Смешно, стоило тебе заговорить об обеде, и мне тоже захотелось есть.
— Вот и хорошо. Пойдем отсюда, отхватим по бифштексу с кровью.
— Кровавый бифштекс тебе вреден, — запротестовала Хиллари. — В нем много холестерина.
— И это говорит женщина, которая поглощает гамбургеры в несчетном количестве!
— Я перевоспиталась.
— Очень сожалею, — буркнул он.
Люк не отказал-таки себе в удовольствии выбрать бифштекс с кровью и принялся со смаком уничтожать его, пока Хиллари пробавлялась порцией креветок. От него не ускользнул полный зависти взгляд, который она бросила в его сторону — вернее, в сторону его тарелки.
— Дать кусочек? — милостиво предложил он.
— Разве один малюсенький…
Один кусочек превратился в добрых полдюжины. Уловив насмешливые искорки в зеленых глазах сотрапезника, Хиллари стала оправдываться:
— Но они же совсем малюсенькие!
— Угу, совсем. — Он перегнулся к ней через стол, вновь искушая ее, но на этот раз не бифштексом, а обаятельной улыбкой. — Ну как? Хорошо тебе? Повеселела?
— Вполне. — Она сама себе удивлялась.
— Вот и порядок. — Он откинулся на спинку стула, довольный ее признанием.
Гатлинбург как раз и был — о чем прекрасно знал Люк — городом, предназначенным для веселья. После обеда Люк вновь вывел ее на Парк-стрит, по обеим сторонам которой размещались источники развлечений и доходов. Хиллари не понадобилось много красноречия, чтобы убедить Люка задержаться у аттракциона «Игла в космос», а затем прокатиться в остекленной кабине до самого верха.
