Элизабет Лоуэлл - До края земли
– Неужели, он был таким плохим? – спросил Трэвис.
– Мой бывший муж?
– Тот мальчик, который засадил тебя в клетку и мучил?
– Думаю, немногим хуже той самки, что перессорила тебя с половиной человечества.
– Полагаешь, это сделала женщина?
– Самка, – уточнила Кэт. – Уверена в этом. К сожалению, мало кто умеет доброжелательно и внимательно относиться к противоположному полу.
– И ты?
– Конечно.
– Когда же начнешь учиться этому?
Кэт ничего не ответила, и постепенно стала успокаиваться. Плечи ее опустились: она больше не могла бороться с Трэвисом и со своими воспоминаниями.
Опустив сумку с фотоаппаратами на пол, Кэт прислонилась лбом к закрытой двери и только тогда заметила, что стоит в большой луже розовой воды.
Трэвис, тоже заметив это, снова подхватил Кэт на руки.
– Но…
– Успокойся, – оборвал ее Трэвис. – Я только перебинтую тебе ногу. Если захочешь после этого уйти, не буду задерживать.
На этот раз Трэвис усадил ее в ванной комнате, окрашенной в тона лаванды, лимона и фуксии. Его загорелая широкая спина выглядела настолько неуместно среди всего этого пастельного великолепия, что Кэт не сдержала улыбки.
Но когда Трэвис коснулся ее ноги, улыбка исчезла.
– Болит? – мягко спросил он.
Кэт стиснула зубы.
– Придется потерпеть. Нужно очистить рану от песка. Может, сделаешь это сама?
Кэт согнула правую ногу в колене и осмотрела ступню. На ней оказалось несколько порезов, к счастью, неглубоких, иначе пришлось бы зашивать. Однако обработать их самой Кэт не удалось бы. Она разогнула ногу, предоставив возможность Трэвису заняться ею.
Налив в таз теплой воды и дезинфицирующего раствора, он опустил туда ногу Кэт, вышел из ванной и вскоре вернулся с темно-синим халатом в руках. Накинув его на плечи Кэт, он сел на пол и взял в руки ее порезанную ногу.
Стараясь не причинять боли, Трэвис очистил порезы Кэт, наложил мазь и забинтовал ступню. Покончив с этим, он начал легко массировать икроножную мышцу.
Кэт наблюдала за ним. Его сильные и уверенные пальцы быстро сняли мучительную судорогу. Глядя на Трэвиса, Кэт забыла о боли в ноге. Его каштановые волосы блестели от влаги. Длинные пальцы работали ловко и быстро.
Кэт очень хотелось сфотографировать Трэвиса, запечатлеть его подвижные черты и грубоватую силу. Он казался ей таким же неотразимым, как и большая яхта.
– О чем ты думаешь? – тихо спросил Трэвис.
– Мне хочется сфотографировать тебя.
Трэвис рассмеялся.
–Ты всегда будешь удивлять меня?
– Если бы не твои предрассудки, я бы не удивила тебя.
– Ладно, я избавлюсь от всех моих предрассудков, связанных с женщинами. А ты, Кэт, откажешься от своих?
– Мои предрассудки касаются только мальчиков. Я никогда не была знакома с настоящим мужчиной.
“Кроме тебя, – подумала Кэт. – Но на самом ли деле ты такой, каким мне представляешься? Мужчина, а не мальчик?”
– Можно, я буду называть тебя Кэт?
– Разве ты называешь меня иначе?
Трэвис потерся своей бородкой о ее голень. Кожа Кэт, гладкая и упругая, пахла солью и чем-то душистым, без чего нельзя вообразить настоящую женщину. Ему страстно хотелось прильнуть к ее губам и попробовать их на вкус, но он видел, что Кат насторожена.
– Да наверное, я называл тебя Кэт. – Трэвис осторожно отпустил ее ногу. – Значит, нам будет гораздо легче осуществить планы, связанные с ужином.
– Какие планы?
– Я приглашаю тебя поужинать.
– Спасибо. – Кэт осмотрела аккуратную повязку. – Но едва ли с моей ногой можно выйти вечером в город.
– Тогда я принесу что-нибудь сюда. Что ты хочешь?
– Салат, булочки и свежую меч-рыбу.
Трэвис восторженно присвистнул, взглянув при этом на ее обнаженную шею.
– А где в Лагуне готовят рыбные блюда?
– В ресторане “У Кэт”, но я всегда требую, чтобы клиенты ели вместе с шеф-поваром.
– А может, я приготовлю? – предложил Трэвис.
– Ты же здесь совсем недавно и наверняка еще не успел освоиться на кухне своей кузины.
Трэвис не возражал. На кухне у Линды было столько звонков и свистков, словно здесь располагалось пожарное депо. Взглянув один раз на гору нержавеющей посуды, черное матовое стекло и розовые кухонные приспособления, он начал обследовать местные рестораны.
– Где здесь можно найти самую лучшую меч-рыбу?
– На рынке морских продуктов в гавани у Мыса Дана. Довольно дорого, но…
– Хорошее всегда дорого, – заметил Трэвис. – И всегда стоит того. Может, пойдешь со мной и поможешь мне выбрать рыбу, а потом посмотришь, как я ее приготовлю?
Кэт встретила взгляд зелено-голубых глаз и поняла, о чем думает Трэвис.
Она думала о том же.
“Я, должно быть, схожу с ума, но если это безумие, то я согласна сойти с ума”.
– Я люблю готовить сама, – сказала Кэт вслух. Она повернулась и посмотрела на дверь, опасаясь, как бы притягательные глаза Трэвиса не заставили совершить какую-нибудь глупость, например, проверить, привлекателен ли он в постели.
Подумав о своей сексуальной агрессивности, Кэт испугалась. Бывший муж грубо разъяснил ей, что агрессивные женщины не возбуждают мужчин.
– Мне еще кое-что нужно сделать перед ужином, – быстро добавила она. – Приходи с рыбой часа через два.
– Через час.
Убедившись, что Трэвису тоже не хочется расставаться с ней, Кэт вздохнула от облегчения. Как там ни было, ее чувство небезответно.
– Через полтора, – отрезала Кэт. Открывая дверь, Трэвис провел пальцами по шее и ключице Кэт, но, скользнув к восхитительным округлостям, подчеркнутым ее мокрым купальником, сказал:
– Беги, пока можешь, Кэт. С каждой минутой пирату все меньше хочется тебя отпускать.
Глава 4
Даже после того как Кэт закрыла за собой дверь своего дома, ей все еще казалось, что Трэвис наблюдает за ней, а в его глазах горит неукротимое желание.
“Слишком быстро, – говорила себе Кэт, – ну просто невероятно быстро. Я никогда не спешила с незнакомыми мужчинами и слишком стара, чтобы начинать это сейчас. И кроме того, я немного поумнела. Разве не так?”
Кэт быстро приняла душ, надела брюки и темно-зеленую блузу, спустилась на первый этаж в свой кабинет и включила автоответчик.
Знакомый голос вызвал у нее улыбку. Кэт всегда радовалась, получая весточку от Родни Харрингтона.
– Привет, “Огонь и лед”. Надеюсь, вы с этим знаменитым поэтом-осьминогом уже сработались.
Кат поморщилась. Блэйк Эшкрофт, одержимый идеей освоения новых горизонтов страсти, ей совсем не нравился. Но книги Блэйка раскупались хорошо, и он хотел снабдить фотографии в своем новом творении собственными надписями.
