Салли Боумен - Любовники и лжецы. Книга 2
Рядом с могущественными, но стареющими мужчинами, окружавшими посла, Хоторн выглядел полным сил, молодым человеком. Выступления, которые ожидались чуть позже, должны были показать по телевидению, поэтому освещение в зале было необычно ярким. Лица приглашенных в свете «юпитеров» казались неестественно белыми, и из-за этого сопровождающие Хоторна мужчины выглядели бледными и уставшими. Но только не он сам. «Впрочем, – подумала Джини, – посла могли и загримировать для выступления перед телевизионной камерой». Если так, то гример был весьма умелым. Хоторн выглядел еще более загорелым и подтянутым, нежели всегда. Загар подчеркивал синий цвет его глаз и белозубую голливудскую улыбку.
А где же охрана? Джини стала исследовать глазами зал. Слева от возвышения она видела официантов и команду телевизионщиков. Чуть ближе к Хоторну стояли помощник режиссера в наушниках и два звукооператора… И тут Джини увидела их. Прямо за возвышением стоял тот, кого звали Мэлоун, а по другую сторону – еще двое. Одним из них был Фрэнк Ромеро, второго она никогда прежде не видела.
Джини видела, как Ромеро обернулся, оглядел зал, взглянул на посла, а затем подошел к одному из официантов и что-то ему сказал. Тот кивнул и исчез. Тогда Фрэнк Ромеро сделал уже знакомый девушке жест: он поднял руку и пробормотал что-то в свой манжет. На таком расстоянии крохотный микрофон разглядеть было невозможно. Ромеро опустил руку, еще раз быстро и внимательно оглядел помещение, а затем подошел к одному из столов возле помоста и, наклонившись, стал что-то шептать на ухо сидевшему там седовласому мужчине.
Джини не верила глазам. Их разделяло примерно пятнадцать метров, мужчина сидел к ней лицом, и ошибиться было невозможно. Это был отец посла, С.С.Хоторн. Он внимательно выслушал Ромеро и что-то ответил. Ромеро мягкой поступью отошел в сторону.
Джини задумалась. Хоторн говорил ей, что отец должен прилететь на его день рождения, на прием, до которого оставалась еще целая неделя. Девушка была уверена, что именно так он ей и сказал. И ни словом не обмолвился о том, что отец приезжает заранее.
Странно. Джини еще раз обвела глазами зал. Гостей было слишком много. Она не была уверена, но ей показалось, что Лиз Хоторн среди них нет. Значит, жена отсутствует, а отец здесь… Что бы это значило?
Джини перевела взгляд обратно на С. С. Хоторна. Теперь она увидела, что он сидит в кресле-каталке. Старик был погружен в беседу с дамой рядом с ним и выглядел значительно моложе своих лет. Как и его сын, он излучал уверенность и бодрость. Он до сих пор выглядел мужественным и энергичным. Если бы Джини не знала, что через год ему стукнет восемьдесят, она вряд ли дала бы этому человеку больше шестидесяти пяти.
– Великий Маг, – сказал мужчина слева от нее. Джини чуть не подпрыгнула от неожиданности. Обернувшись, она поняла, что сосед проследил за ее взглядом и тоже смотрел на С.С.Хоторна. Она посмотрела на него, и он улыбнулся. Невысокий американец лет сорока, с рано поседевшими волосами. Он взглянул на карточку гостя, лежавшую перед Джини, и прочитал:
– Женевьева. Так, значит, вы дочка Сэма? Увидев вас, я в это не поверил. Когда мы встречались в последний раз, вам, дайте-ка я подсчитаю, было годика четыре или пять. – Мужчина протянул ей руку. – Вы меня, разумеется, помнить не можете. Я Джейсон Стейн.
– Боюсь, нашу встречу я действительно не помню, но имя ваше мне хорошо известно. Вы из «Нью-Йорк таймс»?
– Совершенно верно. Теперь я возглавляю наше отделение в Лондоне. Искупаю грехи, – усмехнулся он. – Приятно встретиться с вами опять. А теперь скажите, – понизил он голос, – что это вас так заинтересовало в Великом Маге? – кивнул он в сторону С.С.Хоторна.
– Это вы его так назвали – Великим Магом? Стейн смерил ее любопытным взглядом.
– Это одно из его прозвищ. Самое известное. Джини повернулась в сторону старого американца.
В этот момент С.С.Хоторн поднял голову и окинул их стол внимательным взглядом своих синих глаз. Джини быстро отвернулась.
– Да ничего меня особенно не заинтересовало, – ответила она Стейну. – Просто любопытно, вот и все. Я много читала о нем, а вот видеть не приходилось.
– Интересно, какого черта он притащился в Лондон? – Стейн тоже отвел взгляд от стола, где сидел С.С.Хоторн. – В последнее время он редко выползает из дома. По крайней мере, мне так рассказывали.
– Может, он прилетел сюда, чтобы сыграть роль гордого отца? Джон Хоторн приглашен сюда, чтобы выступить с речью, а это не такое уж малое событие.
– Событие? – Стейн небрежно отмахнулся от Джини. – Да Хоторн выступает по три раза в неделю на сборищах не менее торжественных и громких, чем это. Для него это пустяк. Но вы все равно послушайте. Хоторн выступает отлично, он их всех заставит есть у него с руки.
– Этих-то? – с сомнением осмотрелась вокруг себя Джини. – Тут слишком много журналистов, а это не самая легкая аудитория.
– Подождите, сами увидите. – Стейн подождал, пока один официант убирал с их стола грязные тарелки, а второй наливал вино. Указав на бокалы, журналист улыбнулся. – Если хотите, можете назвать меня циником, но я заметил одну закономерность: на приемах, где выступает Хоторн, всегда подают очень хорошее вино, причем в большом количестве. Гораздо больше, нежели обычно. Отведайте этот кларет, и вы поймете, о чем я говорю.
Джини последовала совету. Кларет был выше всяких похвал. Она тоже улыбнулась.
– Да будет вам, ведь этот прием устроил не Хоторн…
– Ага, значит, не верите? Тогда смотрите. – Он поднял свой бокал с кларетом. – В большинстве случаев, когда так много гостей и официанты перенапрягаются, они ставят бутылки прямо на столы, чтобы гости сами наливали себе вино, верно? Обычно на такой стол, как наш, за которым сидит восемь человек, ставят четыре бутылки, а если очень повезет, то пять. – Джини взглянула на шеренгу бутылок, выстроившуюся в центре стола возле вазы с цветами. Их было восемь. – А теперь смотрите. – Стейн осушил свой бокал до дна, поставил его на стол, но не сделал даже движения, чтобы налить себе еще. – Даю им тридцать секунд, – сказал он, взглянув на часы. – Я подметил это несколько лет назад, когда сопровождал Хоторна в поездке по стране во время его избирательной кампании. Думаю даже поделиться этими наблюдениями со своими читателями, – улыбнулся он. – Исследования времени и движений. «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей»… Ага!
Рядом с ним материализовался официант, разливавший вино. Он наполнил бокал Стейна и два других, стоявших на столе. Затем убрал пустую бутылку и поставил на ее место полную.
– Секунда в секунду, – восхитилась Джини.
