Кристин Ханна - Надеюсь и люблю
Роза почти час провела у постели дочери, затем оставила там Лайема и отправилась разыскивать своих внуков.
Джейси и Брет сидели обнявшись. Она не сразу совладала с голосом, прежде чем обратилась к ним:
– Дети!
Джейси с криком оттолкнула брата и бросилась в объятия бабушки.
– Все будет хорошо, девочка моя, – повторяла Роза, гладя девочку по спине.
Брет молча сидел на диване и мрачно сосал большой палец.
Роза оставила внучку и опустилась на колени перед малышом.
– Привет, мой дорогой мальчик.
– Она умерла, бабушка, – чуть не плача, выдавил из себя Брет.
– Это не так. Она жива, и ей нужна наша помощь. – Роза взяла его за руку и потихоньку потянула к себе, пока он не выпустил изо рта палец. Тогда она соединила его ладошки вместе. – Мы должны молиться. Вот так.
Джейси тоже опустилась на колени и обхватила руками их ладони.
– Отче наш, иже еси на небесех… – начала молитву Р°за, склонив голову. Она чувствовала, как слова вливаются в ее переполненное болью сердце. Это было начало Молитвы, которую она ежедневно направляла к Богу с тех пор, как причащалась в первый раз.
Через несколько минут голоса Брета и Джейси присоединились к ее мольбам.
В доме было непривычно тихо. Обычно в половине десятого вечера телефон не смолкал, примешиваясь к оживленным детским голосам.
Джейси сидела в кабинете Майк и шарила в Интернете в поисках материала для реферата, заданного в школе.
– Как дела? – поинтересовался Лайем, тихонько подойдя сзади и кладя руку ей на плечо.
Она подняла на него глаза. Они были покрасневшими и заплаканными.
– Все в порядке.
– Если хочешь, мы перенесем компьютер в гостиную.
– Нет, мне нравится сидеть в мамином кабинете. Я чувствую ее присутствие здесь. Иногда я забываю обо всем, и мне кажется, что она вдруг просунет голову в дверь и скажет: «Хватит, дитя мое. Мне нужна машина». – Джейси попыталась улыбнуться. – Это все же лучше, чем тишина.
– Хорошо, только не засиживайся долго.
– Ладно.
Лайем оставил дочь в комнате, которая хранила присутствие жены, и направился в спальню к Брету. Он постучался и после неловкой паузы дождался мрачного ответа:
– Входи.
Лайем открыл дверь. Комната была освещена фонарем, который отбрасывал треугольный свет на кровать, стену и потолок. Сквозь жалюзи пробивался лунный свет. Все вместе создавало ощущение, будто находишься в космическом корабле.
– Привет, малыш.
– Привет, папа.
Детский голос был совсем не похож на голос его девятилетнего сына. Этот звук заставил Лайема внутренне содрогнуться.
– Ты можешь спать со мной, если хочешь, – сказал он, пристраиваясь на краю узкой кровати.
Брет кивнул, но ничего не ответил.
– Помнишь, как ты приходил к нам с мамой, когда тебе снились кошмары? Ты по-прежнему можешь это делать… и даже если тебе ничего страшного не приснится, ты все равно можешь прийти ко мне.
– Я знаю.
Из их разговора мало что получилось; это Майк всегда могла вызвать детей на откровенный разговор. Лайем чувствовал себя неспособным на это.
– Мамы нет.
Конечно. Огромная супружеская кровать казалась пустой не только Лайему, но и его сыну.
– Да, но я все равно сплю на прежнем месте. И знаешь что?
– Что?
– Это секрет. Обещаешь никому не говорить?
– Обещаю. – Глаза Брета стали вдруг необычайно круглыми.
– Иногда мне становится по-настоящему страшно… особенно ночами, когда я один. Мне было бы легче, если бы ты как-нибудь пришел ко мне. Договорились?
Брет положил руку на плечо отцу и уткнулся ему в грудь.
Они просидели так довольно долго. Звезды мерцали в темном небе и наконец стали исчезать из виду одна за другой. Лайем постарался осторожно высвободиться из объятий сына, но Брет вдруг попросил сонным голосом:
– Не уходи, папа.
– Я не ухожу, – улыбнулся Лайем, перевернулся на бок и достал из заднего кармана джинсов книжку. – Хочешь, я почитаю тебе перед сном, как обычно делала мама? Ты так скорее заснешь.
– Наверное, это поможет.
– Я принес любимую мамину книжку – «Лев, колдунья и платяной шкаф».
– Она страшная?
– Нет. – Лайем оперся о спинку кровати, прижал сына к себе, открыл книгу и начал читать: – «Жили-были четверо детей, их звали: Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси…»
Слова чудесной сказки завораживали отца и сына, помогали им перенестись в чудесный мир, где можно шагнуть в обычный платяной шкаф и оказаться в волшебной стране.
Лайем дочитал до конца главы и закрыл книгу. Часы на столике у кровати показывали пол-одиннадцатого – Брету пора спать.
– Давай остановимся здесь и продолжим завтра.
– А ты веришь в волшебство, папа?
– Каждый раз, когда смотрю на тебя, Джейси или маму, я в него верю, – улыбнулся Лайем.
– Расскажи мне о том, как я родился.
Это была их семейная легенда, которая часто согревала детей и родителей в тяжелые минуты жизни.
– Твоя мама заплакала и сказала, что никогда в жизни не видела малыша прекраснее.
– А ты сказал, что я похож на блюдо, которое недодержали в духовке, – улыбнулся Брет.
– Ты был совсем крохотным… – Лайем погладил сына по щеке.
– Но у меня были отличные легкие, и когда я хотел есть, я кричал так, что стекла дрожали в окнах.
– И няне приходилось затыкать уши, чтобы не оглохнуть…
Брет самодовольно разулыбался, и его улыбка согрела сердце Лайема.
– Скажи, папа, дети, которые проходят через… волшебную стену. Они всегда возвращаются?
Лайем чувствовал, что сыну нужен уверенный положительный ответ. Своего рода счастливый конец истории.
– Да, конечно. Иногда они теряются, но рано или поздно находят дорогу домой и возвращаются в реальный мир.
– Ты почитаешь мне завтра перед сном? Обещаешь?
– Клянусь. – Лайем склонился и поцеловал сына в лоб, тут же вспомнив традиционный материнский поцелуй на ночь. Магический поцелуй, который защищал сына от страшных сновидений. – Я тоже немножко волшебник.
– Сомневаюсь.
Лайем понял, что сын хочет сохранить эту прерогативу для матери. Если он постарается занять ее место, это будет означать, что он не верит в ее возвращение домой. На глаза у Брета навернулись слезы.
– Я все время думаю о маме.
– Я знаю, дорогой мой. Я знаю. – Он прижал его к груди.
На какой-то миг жизнь вошла в прежнюю колею. Лайем вдыхал сладкий аромат волос сына, чувствовал прикосновение его теплой щеки. Сотни дорогих воспоминаний нахлынули на него, и он молился о том, чтобы это все повторилось в их жизни.
