Наталья Лукьянова - Ты мне судьбой обещан был
В голове у Елизаветы промелькнула мысль: «Если сейчас попадется встречная машина, нам всем конец». Сильнее страха была жалость к себе. Было жутко, но больше обидно, что вот сейчас, через несколько минут, а может быть, даже мгновений она погибнет, и жизнь, ее единственная, неповторимая жизнь, закончится, практически не начавшись. Она не чувствовала, что вцепилась обеими руками в плечо Сергея, а он крепко обнимает ее и почему-то молчит. Он же такой находчивый, остроумный, сильный, уверенный в себе, он мужчина, наконец. Он должен что-то сделать... Почему водитель не тормозит? Сколько может продолжаться эта ужасная мука? У нее не осталось сил бояться. Елизавета не замечала, что тихонечко и тоскливо подвывает. Смертельный ужас заставил ее присоединиться к общему скорбному хору. Практически неуправляемый автобус еще раз шваркнуло о скалу, после удара его выбросило на свою полосу, и он стал валиться на бок. Самое страшное было в том, что Елизавета это успела понять. Сейчас несокрушимая сила свалит автобус на левый бок, ее место у окна, и именно ей придется принять на себя вес тех, кого сейчас вырвет из кресел и отшвырнет на них с Сергеем. Если даже она не ударится и не поранится, она задохнется – и все. Сергей в последний момент умудрился оторваться от нее, каким-то непостижимым образом уперся обеими ногами в стенку, защищая девушку от смертельного удара, но что он мог сделать? Автобус завалился на бок, в салоне погас свет, и, уже почти ничего не ощущая и не чувствуя, не слыша страшного воя напуганных до смерти людей, оказавшихся на самом краю, Елизавета потеряла сознание.
Глава 4
Балашов возвращался домой из командировки в прекрасном расположении духа. За несколько последних дней и ночей он устал, но это не самое главное. В общем ситуация складывалась превосходная, все шло как нельзя лучше. При сегодняшнем положении вещей он не только твердо уверится в своем будущем, появится сказочная возможность воплотить в жизнь самые смелые задумки и фантазии. Для этого теперь у него было все – уникальные проекты, группа отличных специалистов, безграничные смелые идеи, деньги. Придется много работать, но этим его испугать невозможно. Думал ли он, начинающий прораб из глубинки, лет двадцать назад, что достигнет таких вершин? Тогда и технологий таких не было, только жажда работать до седьмого пота и смелость мечтать. Проекты, которые они показали на форуме в Сочи, оставили многие конкурирующие фирмы далеко позади. Они – признанные лидеры, это факт. Он возвращался в Москву победителем и был счастлив.
Да, нервов и сил затрачено предостаточно, но игра стоит свеч. Теперь, пожалуй, придется чаще бывать в Сочи, чем в Москве. Это не беда. При сегодняшней ситуации такой расклад устраивает, пожалуй, всех. Жена наверняка не станет страдать из-за его отсутствия. Ольга спокойно относится к тому, что он вечно занят. Заместители у него ребята надежные, крепкие профессионалы. Справятся с любыми проблемами.
В общей сложности часов через шесть он будет дома. Отлично, останется несколько часов на сон, потом надо будет посмотреть, что происходит на фирме, а уже после он устроит себе небольшой отдых. Балашов усмехнулся своим мыслям. Надо же, какое непривычное слово «отдых». Не его, это точно. Он взглянул на часы: еще минут двадцать – и он будет в аэропорту. Билеты на самолет в салон бизнес-класса заказаны, лимузин не подведет. Да, он теперь очень большая шишка. Встречали его по-королевски, он даже был удивлен радушию принимающей стороны и уровню сервиса. Что ж, как говорится, пустячок, а приятно. Неожиданно водитель притормозил, потом остановился. Никита Александрович глянул в окно и обомлел.
– Кажется, авария, – вздохнул водитель. – Видите, автобус перевернутый.
Балашов молча кивнул.
– Странно, больше нет никаких машин, на столкновение не похоже, – задумчиво проговорил шофер и привычно повернул ключ в замке зажигания, словно его комментария было вполне достаточно в непонятной и довольно зловещей ситуации. Сказал – и довольно. Отметился – и покатил дальше по своим делам. Балашов страшно разозлился. Ну что за люди, честное слово.
– Стоять! – резко скомандовал Никита Александрович.
Машина остановилась, Балашов выскочил на дорогу и кинулся к автобусу. Из второй машины выскочил Алексей, его заместитель.
– Никита Александрович, – взмолился шофер. – Да куда вы, на самом деле? На самолет опоздаете.
– Да хрен с ним, с самолетом, – ругнулся Балашов.
Шофер недовольно пожал плечами и двинулся вслед за большим начальством.
К автобусу, нелепо сползшему задней частью с дороги, Никита с Алексеем подбежали почти одновременно. Какое счастье, что на этом участке серпантина довольно пологий склон! До ущелья – рукой подать. Несколько мгновений отделяли людей от пропасти. Рядом с неуклюже изогнувшейся машиной копошились пассажиры, слышались крики, ругань, плач детей. Переглянувшись, мужчины стали помогать экскурсантам выбираться из передней двери, которая была открыта наполовину. Работали молча, почти сердито. Ситуация была не до конца ясна. Пока на дорогу выбирались люди, особо не пострадавшие. Ссадины и царапины не в счет. Но любой здравомыслящий человек мог легко представить себе масштабы катастрофы. Неизвестно, какое количество пассажиров было в автобусе во время аварии и сколько – серьезно пострадало.
– Леха, немедленно звони. МЧС, скорая, все как положено, – распорядился Балашов. – Твой водила уже звонит куда только можно. Не суетись. Ты давай в автобус, как все выйдут, а я пойду посмотрю, что с мотором. Только бы не пожар, а то не успеем опомниться, как окажемся на небесах. – Граждане, – крикнул Никита в толпу, – не занимайте проезжую часть, не толпитесь на дороге! Собирайтесь у обочины, посмотрите внимательно, вспомните своих соседей, кто сидел с вами рядом! Вспоминайте, кого не хватает, все ли здесь? Соблюдайте спокойствие. Сейчас вам окажут помощь. Спасатели уже в пути.
Разумная и твердая команда возымела действие. Люди перестали толпиться на дороге, послушно выстроились в неровную шеренгу на обочине.
Слава Создателю, среди пассажиров оказалось достаточное количество адекватных и нетрусливых мужиков, которые с самого начала катастрофы вели себя вполне грамотно. Благодаря их действиям не было особой паники, которой трудно избежать в подобных ситуациях. Кому-то помогали выбраться из автобуса, не стеснялись цыкнуть как следует на особо неуравновешенных. Балашов подскочил к двери искореженного автобуса, не задавая лишних вопросов, стал помогать добровольным спасателям. Дело осложнялось тем, что подножка автобуса задралась довольно высоко, а дверь была открыта наполовину. Людям приходилось сначала протискиваться на волю, а потом прыгать вниз на дорогу, чтобы покинуть салон. К тому же стало быстро темнеть, что очень осложняло ситуацию. Плач над шоссе стоял нешуточный, скорбные звуки пробирали до костей и позитива не прибавляли.
