Больно только в первый раз (СИ) - Летова Мария

— Убери руки, — цежу я.

— Пять минут. И я тебя отпущу.

Я дышу короткими вдохами, глядя в его глаза напротив своих. Поджимаю губы. Расслабляю тело, давая понять, что у него есть эти чертовы пять минут.

Дагестанец разжимает пальцы, но, даже не выкручивая мне руку, он своими реакциями опасен. Они у него молниеносные. И он чертовски сильный!

Я скрещиваю на груди руки. Молча смотрю в окно.

— Ты очень мне поможешь, — говорит он настойчиво. — Меня обвиняют в том, чего я не делал.

— Откуда мне знать, делал ты или нет? Я не знаю, где ты был до семи вечера!

— Меня обвиняют в том, что я избил человека. Я бы отпи… с удовольствием набил бы этому человеку рожу, но я этого не делал. Я отлично понимаю последствия. И… вообще-то, после драки не до секса.

— Правда? — язвлю я. — А я думала, наоборот. Гормоны и все такое.

— Это миф, — заверяет он. — Чаще всего.

Он все же умеет разговаривать. Причем отлично. И с мозгами у него тоже порядок.

Резко повернув голову, я смотрю на его ладонь. На ту, которой только что он сжимал мое плечо. Она лежит на столе, и на ней есть следы повреждений. Есть… царапины на костяшках. Мелкие царапины, которые я заметила еще в день нашего знакомства.

— Им две недели… — заверяет дагестанец, перехватив мой взгляд.

Я не имею понятия, так ли это на самом деле, и он прекрасно об этом знает. Все, что он говорит, — я могу верить этому только на слово. И об этом он тоже знает прекрасно.

— Слушай. Я не псих. Не долбоеб. Ты… очень мне поможешь. Избавишь от херо… от кучи проблем. Я буду тебе должен. Даю слово.

Если это просьба, то просить он явно не умеет. Настойчивость в его взгляде это исключает!

Я знаю, что он не псих. Я бы ни за что не села в его машину, если бы он создавал такое впечатление. Он не создавал. Это просто подсознательный радар. Тембр его голоса, его движения, выражение глаз.

Я смотрю в них, продолжая поджимать губы.

— Где… кхм… где ты была с пяти до семи? — спрашивает он.

То самое разочарование, которое растеклось по животу дегтем, делает мой голос тихим.

— В ванной, — снова смотрю в окно.

— Кто-то об этом знает?

— Никто не знает, — отвечаю на так интересующий его вопрос.

Я в доме была одна.

Он медленно откидывается на спинку стула. Я чувствую его взгляд на своей щеке. Чувствую смятение. Ведь, несмотря на всю нелепость его просьбы, у меня не получается вот так без раздумий сказать нет.

Дура.

— Мы все обговорим от и до, — манит меня хрипловатый голос. — Поминутно. Насчет этого можешь не переживать. И я ни с чем незаконным не связан. Это просто… хрень, в которую я случайно… вляпался…

В последних словах сквозит злость. Дробь, которую он отбивает по столу пальцами, тоже злая.

Я снова тянусь за своей курткой. На этот раз меня никто не останавливает. Пока я одеваюсь — тоже. Но он наблюдает, и это нервирует. Потому что настойчивость его взгляда таранит мой висок.

Когда я встаю, дагестанец встает вместе со мной. Загораживает мне дорогу, и на этот раз он достаточно близко в полный рост, чтобы я вспомнила, какой хрупкой чувствовала себя рядом с ним…

Глядя на его кадык, я говорю:

— Дай пройти…

Глава 14

Расул

Два дня спустя

Мы с Денисом заходим в кафе, где мне уже приходилось бывать. В этом районе, наверное, других не осталось. Странно, что они не смешались в башке, я их отлично различаю.

Вслед за дядькой раздеваюсь. Вешаю куртку на вешалку у столика и сажусь на стул, развернув его к окну. Упираюсь локтями в колени, принимаясь наблюдать за тротуаром. Он ко входу примыкает перпендикулярно и весь как на ладони.

За окном ветер. Холод страшный. Я все же нежное создание, холод терпеть не могу, но привыкать заставляю себя силой. Я таким подходом ко многим вещам себя приучил, в том числе к дисциплине. Она, вообще-то, мне по наследству не досталась, это все работа над собой. Без нее я бы ни одной награды в жизни не добился. А теперь я мастер спорта в двух категориях боевых искусств, и у меня до хрена предложений о частном тренерстве. И это помимо предложений представлять республику в соревнованиях.

Смотрю на часы.

Так хреново с терпением, как в последние дни, у меня в жизни никогда не было, поэтому полирую задницей стул, ерзая туда-сюда. Денис тоже смотрит в окно, вытянув под столом ноги.

Мы медитируем вот так минут пятнадцать, не меньше, и если у Дениса все более-менее спокойно, то у меня — ни фига.

— Как ее зовут? — спрашивает он. — Напомни…

Стучу по полу пяткой, отвечая:

— Полина.

Как только это произношу, у тротуара тормозит машина такси.

Я выпрямляюсь, когда из салона выбирается девушка в короткой белой шубе.

Несмотря на то, что вижу ее третий раз в жизни, узнаю моментально.

Во второй раз узнавание тоже было мгновенным, и такого густого, твою мать, удовлетворения я также давненько не испытывал. Удовлетворения и желания до треска сжать кулак. Как и сейчас.

Я удовлетворен по самые края тем, что она пришла. Уверенности в том, что Полина появится, было ноль целых ноль десятых, и, глядя на то, как она заходит в кафешку, я пытаюсь расслабить тело…

Она дала номер своего телефона. Я бы ни за что не отпустил ее позавчера, если бы она мне его не дала.

Искать ее снова в городе с населением в полмиллиона человек? Ни при каких обстоятельствах. Я такой вариант никак не рассматривал. Из той кафешки без номера я бы ее просто не выпустил. Я не маньяк и не долбоеб, но я бы ее не отпустил, даже если бы она заорала.

Я встаю, но она и так меня видит, как только в кафе заходит. Тут, кроме нас с Денисом, почти никого. Он тоже встает, смотрит на нее.

Веду ее глазами от двери.

Подойдя, она чиркает по Денису взглядом, косится на меня. Подбородок задирает.

— Добрый день, — бросает вскользь.

Стараюсь от тела ее подальше глаза держать. У меня в последний год недотрах хронический, а здесь…

Кошусь на точеные бедра в расклешенных джинсах…

Здесь мне явно ничего не светит.

Она очень стройная и хрупкая. Точеная. Еще избалованная и упакованная, это с первого взгляда видно. Я без понятия, как за такими фифами ухаживать, мы из параллельных вселенных. Да и вообще, кажется, это она меня поимела в тот день, а не я ее. Мне грех жаловаться, но почему-то задевает. Возможно, после Динары я к тому, что мной пользуются, очень чувствительным стал.

В любом случае это как раз тот случай, когда мухи и котлеты отдельно — задача у меня не на свиданку ее позвать, а чтобы она мне помогла, и смешивать одно с другим даже близко не стоит.

— Привет, — говорю ей. — Спасибо, что пришла…

Она молча пожимает плечом, но смотрит на нас с дядькой подозрительно и не спешит раздеваться. Садиться тоже не торопится.

Денис выдвигает для нее стул.

— Привет, Полина, — говорит он. — Я Денис. Присаживайся…

Недолго, но мнется. На моем лице взгляд задерживает. У нее самой черты нежные и плавные, и губы… в цвет сосков. Коралловые.

Тонкие пальцы пробегаются по застежкам шубы.

Отвожу глаза.

У меня навязчивая картинка в башке. Как эти пальцы мой член сжимают. Приятно даже вот так, виртуально.

Залпом выпиваю воду из стакана, которую себе заказал.

Полина усаживается на стул. Напротив. Я слегка подбираю ноги, чтобы освободить для нее место.

— Вы кто? — обращается она к Денису.

Тот присматривается к ней. Оценивает. Взвешивает…

Собственно, нам мало того, чтобы она согласилась помочь. Важнее, чтобы у нее это получилось, потому что давать показания следаку, который заинтересован в том, чтобы на меня дело повесить, не экзамен в универе сдавать. Это психологический стресс, который не каждый вывезет. Если Денис решит, что не вывезет, придется ее отпустить…

Он принимает расслабленную позу.

— Я? — обращается он к Полине. — Я юрист.

— Юрист?

— Да. И я присоединяюсь к Расулу. Спасибо, что пришла. Нам очень нужна твоя помощь, и ты сделаешь хорошее дело, если поможешь…