Позднее счастье (СИ) - Богдан Аида

В общем, к Раисе отнеслись, как к вип-персоне, положили в отдельную палату и оказали полноценную медицинскую помощь, благодаря чему опасность летального исхода полностью миновала.

Несмотря на все старания супруга, Фаина не собиралась отступать от своего намерения уйти от него, вот теперь она точно не передумает. Да и сколько можно бояться? И без того вся жизнь прошла в страхе.

Стоило только принять это решение, как стало свободно и легко, с души словно свалился огромный камень, тяжким грузом висевший на протяжении долгих лет жалкого существования, которое даже жизнью нельзя было назвать.

Если раньше Фая мирилась с необходимостью терпеть подле себя Николая, хотя бы ради сына, то после неожиданного появления в деревне Ильи и возобновления отношений с ним, она сопротивлялась одной только мысли остаться с мужем.

Всё же не зря говорят, что любовь творит чудеса, женщина ощутила это на себе. Появилось неистребимое желание жить, дышать полной грудью, любить и быть любимой, отдаваясь своим до конца неизведанным чувствам с безоглядным наслаждением и восторгом.

Всем своим естеством она чувствовала приближение свободы, пьянящий воздух которой манил и заставлял радоваться любой, хоть сколь-нибудь значимой, малости. Мысли о никчёмности своего существования сами собой канули в лету.

Николай уже собирался договориться с одной из медсестёр или санитарок, чтобы, на время их с женой отсутствия, за тёщей был должный уход, но Фаина воспротивилась. Она говорила еле слышно, стараясь не тревожить лежащую в забытьи мать.

— Не нужно никого нанимать, я буду сама присматривать за своей мамой.

— Милая, но ты же понимаешь, что нам с тобой нужно возвращаться в город? Работа не ждёт.

— А я тут причём? Тебе нужно, ты и возвращайся. У меня впереди ещё целых три недели законного отпуска.

— Вот значит как ты заговорила?

— Не пойму, что тебя удивляет? Я по-моему уже достаточно ясно дала понять, что домой не вернусь.

— А жить ты где собираешься, в деревне? Или думаешь я позволю разменять нашу квартиру?

— Успокойся, мне от тебя ничего не нужно, ни квартиры, ни машины, ни стенки с телевизором и холодильником.

— Значит на улице собралась жить?

— Да хоть под мостом, лишь бы не с тобой.

В этот момент в палату вошла медсестра с капельницей в руках и подошла к кровати тяжёлой пациентки. Николаю пришлось отступить. Он хоть и был взбешён упрямством Фаины, но ничего не мог с этим поделать.

Да и что тут сделаешь? Разве что на глазах у всех скрутить жене руки и насильно затолкать в машину? Но это бы означало потерять реноме в глазах всего медперсонала больницы, а этого никак нельзя допустить.

Широко улыбнувшись симпатичной медсестричке, мужчина с притворной заботой нагнулся над тёщей, как бы удостоверяясь, что теперь она вне опасности, потом шагнул к жене, поцеловал в щёчку и сказал:

— Пока, любимая, не скучайте тут с мамой без меня. Вечером приеду, привезу всё самое необходимое.

Провожая Николая взглядом, медсестра произнесла в восхищении:

— Как же я вам завидую, а мне вот с мужем не повезло.

— Правда? И что же с ним не так? — спросила Фая.

— Да всё не так, взял и свалил от меня.

— А вот теперь настала моя очередь вам завидовать.

— Вы это о чём?

— Да так, о своём, не обращайте внимания.

После скорого отъезда зятя, Раиса очнулась и стала постепенно приходить в себя. Вначале она никак не могла понять, где находится и растерянно оглядывалась по сторонам. Взгляд упал на дочь, в задумчивости стоявшую у окна.

Всё ещё мутное сознание женщины озарили воспоминания о безобразной сцене, устроенной Николаем этим утром. Ни за что. ни про что зять обозвал её старой каргой и мерзкой сводней.

А как он кричал на жену? Визжал, топал ногами так, что стены сотрясались от воздуха. Хорошо ещё, что не ударил, хотя тут не знаешь, что лучше. Столько всего нагородил, что за всю жизнь не разгрести.

Это же уму непостижимо? Обвинить Фаюшку в том, что якобы сын единственный не от него. Да как так можно? Плохо, что Зинка в этот момент была рядом и всё слышала, разнесёт теперь сплетни по всей деревне.

Да пусть брешет, что захочет, сколько можно обращать на неё внимания? Всю жизнь золовка плела интриги, настраивала брата против, обвиняя Бог знает в чём. Андрей покойник бывало придёт домой и ну лупцевать всех подряд.

"Господи, сама толком не жила и дочери жизнь испоганила. Бедная моя девочка, как же тебе несладко живётся? За что же так судьба с тобой обошлась? Да чего уж там, разве это судьба виновата? Ведь своими руками отдала Фаюшку насильнику на заклание", — Раиса не выдержала гнёта раскаяния и беззвучно заплакала от бессилия и невозможности повернуть время вспять, чтобы всё исправить.

Погрузившись в свои мысли, Фая не сразу заметила, что мать уже полностью пришла в себя. Женщину тревожила невозможность уведомить любимого о том, где она сейчас находится.

Надо бы хоть как-то предупредить, что из-за болезни матери пришлось срочно уехать, а то неизвестно, что он может подумать. Одна надежда на тётку, та поди уже всем доложилась об утреннем происшествии.

В деревнях ведь как, будут мусолить слухи, пока не наскучит или не найдётся другая тема для разговоров. То, что Зинаида поведает всем и каждому сплетни о родной племяннице, не вызывало никаких сомнений. Так всё и вышло.

Именно в это самое время Илья был занят разговором с квартирной хозяйкой, вернувшейся из магазина. До той ещё с утра дошли слухи о том, что случилось с Раисой и она уже успела ему об этом рассказать.

Потом сходила в магазинчик и узнала, что это ещё не все новости. История с Раисой получила продолжение. То, что болтали про Файку было гораздо занимательнее, слухи о ней разрослись снежным комом.

Уже к вечеру только ленивый не знал о том, что оказывается сына Фая родила не от законного мужа, а от любовника. Это в семнадцать-то лет? Всем старожилам сразу стало понятно, почему она так рано выскочила замуж. Оказалось, чтобы грех свой прикрыть.

Баба Шура несколько припозднилась и практически последняя узнала обо всех подробностях. Старушке не терпелось поделиться услышанным с кем-то несведущим и она решила излить полученную информацию на заезжего постояльца.

Тот был с самого утра смурной и всё больше помалкивал, вполуха слушая старую сплетницу, с упоением пересказывающую последние деревенские новости. До Ильи даже не сразу дошло о ком вообще идёт речь.

— Ой, что творится, вся деревня с самого утра гудит, все только об этом и говорят. Мужчина поймал жену с полюбовником и устроил дикий скандал прямо при больной тёще. Бедной женщине стало плохо и зятю пришлось срочно везти её в больницу.

— Вы мне уже об этом рассказывали, — равнодушно ответил Илья.

— Так ты же ещё не про всё знаешь. Там такое произошло, ужас просто, — взахлёб твердила квартирная хозяйка, картинно заламывая руки.

— И чего только этой Файке не хватало? Ведь всю жизнь как сыр в масле катается, а всё туда же, гулять от Кольки удумала. Говорят, что она с юности была такой. Оказывается и Димку своего родила не от мужа, а от какого-то Илюхи, тёзки твоего. Потом замуж быстренько выскочила, да не абы за кого, а за сына председателя сельсовета, и тем свой грех прикрыла. Зинаида своими ушами слышала весь тот скандал, от начала и до конца. И про то, что Колька взял Фаину силой, потому видать и грех её согласился прикрыть, не иначе боялся, что посадят. В те времена с этим было строго, не посмотрели бы, чей он сынок.

— Так вот оно в чём дело? — Илья был потрясён услышанным, а бабка согласно кивала головой, мол, и действительно, такое и на уши не натянешь.

— А где они сейчас?

— Кто, миленький?

— Как кто? Фая с мужем и матерью.

— Так кто же их знает? В городе наверное, там Райку враз вылечат. Колька стал большим начальником, как и отец, у него денег куры не клюют. Да только толку от этого ноль, раз жинка с другим зажимается. Ты куда, миленький? Мы же с тобой ещё не всё обсудили?