Сандра Браун - Невидимая связь
Конец дня показался ей скверной пьесой. Комедией, в которой свои роли знали все, кроме нее. Она пыталась найти правильный тон и нужные реплики, хотя все выходило глупым и бессмысленным.
За ланчем в кафетерии, полном шумных непоседливых детишек, она сидела напротив человека, который пил дорогой бренди и владел работой Лероя Неймана[3]. Сейчас ей определенно было не по себе при воспоминании о подробностях висевшей над камином литографии. Этот человек отведал резиновую пиццу и увядший салат с таким воодушевлением, словно перед ним поставили изысканные блюда из ресторана «21». Да еще и улыбался ей, не обращая внимания на заляпанную пластиковую столешницу, загроможденную пластиковыми подносами и грязной посудой. В центре стола грустными часовыми возвышались пузырьки с искусственным подсластителем, закрытые снизу пробками солонки и треснувшие салфеточницы. И все же он явно чувствовал себя как дома!
Он постоянно касался ее. Приносил еду и напитки, угадывая каждое ее желание, пока ей от раздражения не захотелось наплевать на чувства собравшихся и оглушительно громко кричать на весь зал. Только присутствие других преподавателей, следивших за ней с мечтательным видом, удерживало от того, чтобы швырнуть поднос на его колени, чтобы посмотреть, как он станет улыбаться в этом случае!
– Боже, – прошипел кто-то ей на ухо, – вы в своем уме?!
– Что?
Лейни обернулась. Сзади стояли две самые заядлые охотницы на мужчин и жадно наблюдали, как Дик раздает брикеты с купленным для детей мороженым.
– Неужели упустите его? Неужели не попытаетесь вернуть? Хоть ненадолго!
– Солнышко, я бы даже смирилась с побоями, только бы удержать его в своей кровати.
– Он супер. Абсолютный отпад!
– Да почему вы вообще от него ушли? Я бы ползла за ним в веригах на четвереньках!
Лейни прошла точку кипения еще несколько минут назад. И даже немного успокоилась. Поверят ли они правде?
– Впервые я встретила его, когда застряла в лифте. У меня началась истерика. Он отвел меня в свою квартиру, опоил бренди и воспользовался моим беспомощным положением, раздев, утащив в постель и занимаясь любовью, как кролик, всю ночь.
Они уставились на нее как на сумасшедшую:
– И что? Это было так плохо?
Весь день ее ученики озорничали, возбужденные приближавшимися каникулами и появлением человека, который, по их мнению, соперничал с самыми неотразимыми героями любимых телесериалов. К тому времени, как прозвучал последний за этот день звонок, Лейни была совершено вымотана, физически и умственно, не говоря уже об эмоциональном состоянии.
Почему он здесь? Зачем искал ее?
– Готова, дорогая?
– Я вам не «дорогая»!
Она бесцельно перебирала бумаги на столе, пока все дети не ушли. Только тогда развернулась и дала волю ярости, копившейся весь день.
– И прекратите так меня называть. Почему вы здесь? Как нашли меня и что хотите? Мне требуется объяснение, черт побери!
– В таком случае – мне тоже! – отпарировал он.
Взрыв его негодования испугал ее, и она в злобном молчании принялась швырять вещи в сумочку. Он держал ее пальто. Ничего не оставалось, как принять его помощь. Дик застегнул все пуговицы, глядя ей в глаза и словно подначивая запротестовать. Но Лейни снова промолчала. Они вместе вышли и зашагали по пустому коридору, пахнувшему чернилами, пастой для фломастеров, мятой и пропотевшей шерстью.
Выйдя на улицу, она немедленно направилась к парковке. Рядом с ее потрепанной малолитражкой стоял элегантный коричневый «Кадиллак». Можно не гадать, кому он принадлежит.
– Я ничем вам не обязана, мистер Сарджент. И ничего не должна. Даже объяснения. Ничего. Вы зря потратили время, добираясь сюда, и буду очень благодарна, если больше меня не побеспокоите.
Произнося блестящую заключительную речь, она отпирала дверь. А теперь выпрямилась, с холодной снисходительностью взирая на Дика. Тот по-прежнему улыбался.
– Я провожу тебя до дома.
Легонько ущипнул ее за щеку, обошел ее машину, открыл дверь и перед тем, как сесть, добавил:
– Кстати, Лейни, не пытайся оторваться. Мне известно, где твой дом.
Она выругалась, хлопнула дверью, прокляла долго прогревавшийся двигатель: вот мотор «Кадиллака» завелся сразу, – прокляла заодно школьный автобус, за которым пришлось тащиться, прокляла мужчину, собиравшегося разбить ей жизнь.
Он поставил свою машину за ее малолитражкой и подошел к крыльцу раньше Лейни. Она с ужасом наблюдала, как он вынимает из кармана ключ и открывает дверь.
– Где вы это раздобыли? – процедила она, стоя на нижней ступеньке.
– Входи скорее, Лейни. Холодно.
– Отвечайте! Откуда у вас ключ от дома? И будь я проклята, если войду туда с вами!
Он раздраженно вздохнул и сбежал вниз.
– Чувствую, сейчас начнется сцена. Предпочитаешь устроить ее прямо здесь? Представляю заголовки в газетах! «НАЗОЙЛИВЫЙ НЬЮ-ЙОРКЕЦ ПРИСТАЕТ К УЧИТЕЛЬНИЦЕ НАЧАЛЬНОЙ ШКОЛЫ ПРЯМО НА ЕЕ ЖЕ ГАЗОНЕ!» Ты это хочешь прочитать в завтрашних выпусках? Или предпочтешь быть благоразумной и протащить свою миленькую попку через проклятую дверь, прежде чем я внесу тебя на руках?
Он прав. Она протиснулась мимо Дика, но остановилась, едва переступив порог. Посреди гостиной стояли два чемодана. На медной вешалке висел плащ. К ножке дивана была прислонена ракетка для рэкетбола. На журнальном столике лежал портфель.
Дрожа от бешенства, она медленно повернулась к нему.
– Собирайте вещи и вон из моего дома!
– «Моего дома»?
Он снова пошарил в кармане и, вытащив расписку, помахал перед ее носом.
– Ты сняла его только на полгода. В следующий раз лучше обращайся за советом ко мне. Так или иначе, в следующем месяце срок аренды заканчивается. Я заплатил за этот месяц, подписал новый договор еще на шесть месяцев, потому что к этому времени родится ребенок и нам понадобится больше места. И заплатил за весь срок сразу. Теперь по закону ты можешь вышибить меня до конца следующего месяца, пока не истечет срок твоей аренды, но я проверил, и оказалось, что ты не платила два месяца, поэтому отдал долг за аренду, а также за воду, телефон и вывоз мусора. Думаю, за это я получил право жить здесь с сегодняшнего дня.
Она наблюдала, как двигаются его губы, потрясенная слетавшими с них словами.
– Вы просто псих, и я вызываю полицию!
Лейни резко развернулась и почти подбежала к телефону, но он как ни в чем не бывало сбросил пальто и повесил на вешалку.
– И что им скажешь? Что твой муж теперь живет в одном доме с тобой?
