Милана Смоленская - Разум или чувства. Sense or Sensibility
Себя не надо укорять – себя надо любить. И говорить молодец, срань такая, ещё круче себе сделала!
Вернувшись домой, она зашторила все окна и долго лежала на ковре в гостиной, глядя в темноту и пытаясь убедить себя в том, в чём так отчаянно убеждала Мартину.
Родригеса Мартина, по-видимому, забрала утром. Бесшумное одиночество казалось Милане невыносимым.
Хотелось тепла, хотелось поддержки, хотелось вновь услышать родной голос, и с этим желанием было сложнее всего справиться. Чёрный Vertu уже был в её руке, но звонок в дверь прервал сомнения Миланы.
Милана нехотя отложила телефон и неспешно поднялась на ноги, чувствуя, как лёгкое головокружение, путающее мысли, теперь завладело телом и мешало ей идти. В дверь снова позвонили.
– Кто? – спросила она, удивившись тому, как сухо и надломлено прозвучал её голос.
После разговора с Мартиной в лёгких не осталось воздуха, который можно было бы тратить на пустые слова.
– Доставка для Миланы Смоленской, — сказал курьер.
Запоздалый подарок на день рождения?
– От кого? – спросила она, не открывая дверь.
– Вы всё поймете, мадемуазель.
Какой самоуверенный… Ладно.
Среднего роста средних лет курьер предстал перед её глазами, и Милана некоторое время просто смотрела на него, не в силах собраться с мыслями. По-видимому, выглядела она далеко не великолепно, потому что курьер посмотрел на неё с нескрываемым сочувствием.
– Это вам, — сказал он, вручая ей объёмную увесистую коробку.
– Спасибо, — Милана механически улыбнулась.
– Всего хорошего, мадемуазель.
Она кивнула и быстро закрыла дверь, почувствовав, как от голоса курьера – по-отцовски тёплого – волна рыданий вновь подступила к горлу.
Ну, просто закон Архимеда какой-то: ещё одна мысль, и… бульк! Море слёз выплёскивается наружу. Как же мне сейчас плохо…
Милана вяло вернулась на свой проплаканный ковёр и, притянув колени к груди, смотрела на загадочную коробку, не в силах её открыть.
Что бы там ни было, оно не заслуживает быть принятым в таком настроении. Если это приятный подарок, я его сейчас возненавижу. Но как же любопытно…
Обёрточная бумага любимого золотого цвета издавала приятный шелест, и Милана некоторое время просто шуршала ей, шмыгая носом и пытаясь успокоиться. Справившись с этой не самой простой задачей, она решительным движением сдёрнула золотой налёт со своего подарка.
Коробка чёрного цвета безо всяких логотипов и надписей… Если там бомба, то будет грустно. Или нет?
Милана зажмурилась и, сделав глубокий вдох, приподняла приятно прохладную глянцевую крышку. Взрыва не последовало, тишина в квартире оставалась всё такой же невозмутимой. Милана открыла глаза. И ощутила, как сердце, на мгновение сжавшееся в испуганном ожидании, радостно забилось в груди. Улыбка, по-детски восторженная, озарила её заплаканное лицо.
– Они! – воскликнула она и, позабыв обо всём, спешно вытащила из коробки новую пару туфель.
Это они! Хрустальные туфельки. Во много раз более совершенные, чем у Золушки в мультфильме Диснея. Точь-в-точь как те, о которых я мечтала. Только увидев их, наконец-то поняла, как они должны выглядеть. Они совершенны. Они восхитительны! Они мои?!
Упиваясь внезапным пьянящим счастьем, Милана примерила свою мечту. К её удивлению, туфли идеально подошли по размеру.
Они мои! Она встала и сделала несколько неуверенных шагов. Туфли не исчезли. Более того, в них было удобней, чем в домашних тапочках. Рассмеявшись, Милана уверенно прошлась по гостиной, затем, окончательно осмелев, пробежалась по длинному коридору, наслаждаясь звуком собственных волшебных каблуков. Наконец, она вышла на балкон. Закатное солнце ударило ей в лицо с такой силой, что Милана вновь зажмурилась, на этот раз – от счастья. Париж шумел под ногами. В воздухе пахло свежестью.
Это и есть моя сказка?
Постояв немного, возвышаясь над вечерней жизнью, проходящей внизу, Милана вернулась в квартиру и включила свет.
Всё та же пустота, всё та же непроницаемая тишина вокруг. Если это моя сказка, где мой принц? От кого эти лодочки?
Всё-таки я не люблю сюрпризы – я люблю свой комфорт
Милана подошла к коробке и опустилась на колени. На обёрточной бумаге ни единого намёка… Она вновь заглянула в коробку и удивлённо моргнула. Как по волшебству, на глаза попался чёрный конверт. Впрочем, он так тщательно сливался с чёрной коробкой, что не заметить его было просто.
Милана осторожно распечатала его. На плотной белой бумаге каллиграфическим почерком было выведено несколько слов на французском, смысл которых она поняла не сразу: «Поздравляю, ты – Королева посредственности».
Милана прочитала чёрную строчку несколько раз, затем перевернула письмо, в поисках продолжения, но белизна с обратной стороны была абсолютной.
– Королева посредственности? – переспросила она.
Вновь взяв конверт, Милана посмотрела на оттиск печати. В памяти зашевелились кадры почти позабытого прошлого. Июль, курьер, чёрный конверт, золотая печать, Али.
– Али?! – почти взвизгнула Милана, судорожно скидывая туфли. – Да как он?!… Да что он?!… Это была моя мечта. Так же нечестно…
Последние слова она произнесла уже тихо и рассеянно посмотрела прямо перед собой на разбросанную золотую бумагу.
Как он мог вот так взять и испортить мою сказочную мечту? Скрасить её самой разъедающей эмоцией – обидой и разочарованием. В себе самой…
Сказка начинается с туфель, а моя ими закончилась. И отныне я больше никогда не позволю себе такую наивность. Туфли-туфли. Вот они, примерила их даже. Идеальные, правильные, сказочные. И где счастье?
Плакать больше не хотелось. Милана стала расхаживать по гостиной босиком, запустив руки в волосы и прикрыв глаза.
Красиво отыгрался – ничего не скажешь! Права Мартина: я действительно сама издевалась над тем, что могло быть нормальными отношениями, а стало незрелой драмой.
Глупо быть одновременно актёром и сценаристом в истории любви – такие пьесы требуют участия двух. Вот я и переиграла. А теперь – занавес. И с чем я? С пустой сценой, идеальными туфлями и горьким осадком на душе.
Что бы он ни говорил, что бы он ни думал, мне до этого больше нет дела. У меня есть своя шкала, и я никогда не зависела от чужих оценок. Да, я королева. Хорошо, что он это заметил. И если мне предначертана посредственность, то я её с наслаждением возглавлю. Noblesse oblige, неужели забыла совсем? Заигралась в детство? Играй, да не заигрывайся, принцесса.
Всё-таки я не люблю сюрпризы – я люблю свой комфорт. Сюрпризы выбивают меня из игры. Но сегодня всё к лучшему. Этот несказочный облом вывел меня из моего парализующе апатичного состояния. Теперь знаю, что делать. Хватит тупить – надо действовать. И спасибо за это жёсткое похмелье от иллюзий.
Милана взяла телефон и сделала пару важных звонков. Услышав то, что хотела, она убедилась в правильности принятого решения и улыбнулась. Отдала нужные распоряжения, завершила планирование и приступила к работе.
Слова всё ещё стояли перед глазами. Мысли предательски притихли. Милана громко включила музыку. Всю ночь она опустошала шкафы и гардеробную, и лишь к утру, наконец, успокоилась по-настоящему.
Чтобы собрать мысли, надо было собрать вещи. Теперь я готова к своему будущему. Хватит уже плутать в этих лабиринтах прошлого!
Несколько минут она медлила и, остановившись в центре гостиной, смотрела по сторонам.
Всё-таки, прощание придаёт необъяснимую прелесть всему тому, с чем суждено расстаться. Забылся и холод пустых вечеров, и жутковатые мысли, навеваемые тенями, что блуждали по коридорам. В лучах утреннего солнца квартира выглядела уютной и родной.
Милана сглотнула подступившие к горлу воспоминания и, проследив за тем, как служащий вынес последнюю стопку обувных коробок, быстро вышла вслед за ним, навсегда закрывая дверь в своё прошлое.
Отправив свои вещи по новому адресу, она поехала не в лицей – в особняк Фарида. Тот, что расположился в 16 округе, в районе Пасси. Плевать, кто будет дома – Мартина, Фарид или Али. Мне нужно лишь оставить ключи от квартиры, в которую я больше никогда не вернусь.
Она дарила мне яркие моменты, а я пренебрегла её мечтой
– Ваш слуга, то есть, курьер, доставил подарок, благодарю. Фарид, передай Мартине… Передай ей этот ключ, пожалуйста…
– Но где ты будешь жить, Милана?
– Не беспокойся обо мне.
– Знаешь, Мартина очень расстроилась после вашего разговора.
