Сандра Смит - Песнь мечты
Обзор книги Сандра Смит - Песнь мечты
Сандра Ли Смит
Песнь мечты
Песнь Мечты
На бескрайних просторах, где только суровые скалы.
На родной земле навалов,
Отыскал я сокровище дороже серебра, множества коней или теплых одеял,
Сотканных долгими днями.
На рассвете серповидная Луна рассеяла мрак ночи…
Я просил мужества,
чтобы не дрогнуть перед чужестранцами,
которых мне предстоит встретить,
И мудрости, чтобы понять иную жизнь и обычаи.
В розовом свете зари,
когда лучи расчертили полосками небо,
оранжевый свет отразился в водах озера,
Я понял, что нам есть чем поделиться друг с другом.
В то время, что мы провели вместе,
делясь своими мыслями и смехом
И открывая друг другу свои мечты,
Я понял, что мы сродни странникам —
Вместе мы учились жить.
В конце нашего пути нашли мы бесценное сокровище новой дружбы и заботы,
Которые длятся вечно.
Я помню твои улыбки и твою ласку и особенно твой редкий дар —
Песней соединять сердца.
1
– Профессор, берегитесь!
Осень схватила доктора Дэвидсона за руку и с такой силой отдернула от осыпающейся стены, что археолог налетел на ассистентку. Они услышали громкий грохот – и облако пыли окружило их, когда древняя саманная постройка рухнула к ногам исследователей.
Доктор Дэвидсон нагнулся, чтобы отбросить кирпич, который свалился ему на ногу.
– Ух, совсем рядом, девочка.
Осень вздохнула, пытаясь перевести дух.
– Да, что-то уж слишком рядом. С вами все в порядке?
– Да, но меня больше волнуют таблички.
Осень выпрямилась и старалась рассмотреть сквозь красное облако пыли противоположную сторону пещеры, обнесенную стеной. Но напрасно: она едва могла разглядеть даже профессора, когда он наклонился, чтобы рассмотреть бесценные каменные обломки.
– Ну что?
Она подползла к нему и стала расчищать кисточкой слой осевшей пыли.
– Похоже, – она услышала облегчение в его голосе, – нам придется расчистить все это, прежде чем завтра утром нагрянет народ.
– А что вызвало обвал? – спросила она.
– Кто знает. Эти стены были возведены почти семь веков назад. И они не вечны.
– Большой Хозяин сказал бы, что дух смерти – шинди – обрушил их. В конце концов, мы копаем вокруг его дома.
Профессор поднял голову.
– Хватит с меня этой ерунды о том, что развалины населены духами.
– Я только пересказываю то, что говорил нам Большой Хозяин о поверьях навахо.
Она отбросила рукой черные как смоль пряди волос, которые упали налицо, когда она отпрянула в сторону от падающей стены. Волосы были покрыты рыжей пылью.
– Твой дедушка и люди его племени могут верить в каких угодно духов, которые гневаются, когда их жилище кто-то тревожит, но мертвые – это мертвые. Они не могут причинить беспокойства.
Осень посмотрела на таблички и встряхнула головой. Она знала, что профессор прав, но если судить по полосе невезения, которая захватила их в последнее время, то могло показаться, что проклятья шинди были действительно причиной происходящего.
– Говорят, ко всему в придачу, что вы и я прокляты.
Раскопки, ведущиеся в анасазских руинах, были не единственной причиной, почему ее родственники-навахи думали, что она проклята. Для племени навахо накопленные богатства являлись доказательством того, что люди, которые обладают ими, занимаются колдовским промыслом. Только колдун стал бы накапливать вещи и деньги, как это делают многие белые.
О’Нилы – семья, удочерившая Осень, – были состоятельны. Экспортно-импортный бизнес, которым они занимались во многих странах, был признаком новой ступени в их положении. То, что Осень воспитали чужие, было, на взгляд навахо, плохо. Но тот факт, что она на три четверти белая, только усиливало веру индейцев в то, что она проклята шинди.
Профессор продолжал расчищать древние таблички, которые были обнаружены месяц назад.
– Ты когда-нибудь перестанешь волноваться о том, что люди племени думают о тебе? Какая тебе разница?
– Но ведь они – моя семья. Единственные настоящие родственники, которых я наконец-то знаю, – напомнила она ему.
– Семья называется… – отозвался доктор Дэвидсон. – Что-то они не очень о тебе беспокоятся.
– Это потому, что они не могут. Они думают, что я под влиянием шинди.
Племя, название которого было Тропа Койота, могло бы ее принять, если бы Большой Хозяин – ее дед и шаман племени – вместе с мужчинами исполнил бы обряд нда — враждебный танец. Трех или девятидневное пение очистило бы ее и защитило племя от общения с чужими. То, что ей не предложили этого, глубоко ранило ее сердце.
Она думала, что подвернувшаяся возможность работать ассистентом доктора Дэвидсона в университете Северной Аризоны даст ей возможность познакомиться с ее настоящей семьей, которая жила в соседней резервации. Но раскопки увеличили непонимание и настороженность навахо.
Профессор расчистил последнюю табличку и поднялся.
– Ну вот, все готово. Как только ученые и пресса приедут и удостоверят мое открытие, мы закроем работы. На твоем месте я бы вернулся в твою приемную семью. Они воспитали тебя, и именно они заботятся о тебе сейчас.
Ее братья – Донни и Майк – говорили ей то же самое. Но они были родными сыновьями О’Нилов и не представляли, каково жить, не зная своей настоящей семьи, и мучиться мыслью – почему родная мать отказалась от тебя.
Осень не могла выяснить этого, хотя теперь она знала, что Дора Росс, покойная дочь Большого Хозяина, была ее матерью. Но дед не хотел говорить о ней и дать ключ к загадке, почему Осень отдали на удочерение. Действительно, Осень имела почти твердое убеждение, что клан Тропа Койота даже и не подозревал о ее существовании, пока она не приехала в Северную Аризону.
– Невероятная глупость – соваться туда, где ты никому не нужна. Перед тобой блестящее будущее, и тебе лучше будет без них.
Осень с трудом удержалась от дерзости, готовой было сорваться с ее языка. Предрассудки профессора никогда не переставали удивлять ее.
Чтобы сменить предмет разговора, который, она знала, мог перерасти в жаркий спор, Осень спросила о предстоящем приезде ученых:
– Сколько человек приедет?
– Около пятидесяти. Джесс сказал, что он приедет с ними часам к одиннадцати.
Смена предмета разговора улучшила настроение профессора. Зато при упоминании имени Джесса Баррена сникла Осень.
– Я думала, Джесс слишком занят на ферме, чтобы участвовать во всем этом.
– Выше голову, девочка. Не раскисай – помни, что у нас торжество, и не давай чувствам испортить наш праздник. Это ведь грандиозное событие. Мы совершили открытие века – и совершили его на ранчо Баррена. Естественно, что он собирается быть здесь, чтобы принять участие в церемонии.
