Наталья Шумак - Провинциальный роман. Книжная девочка
Обзор книги Наталья Шумак - Провинциальный роман. Книжная девочка
Вы ошибаетесь!
Перед вами — современный провинциальный роман. Полная драматизма, увлекательная и трогательная история прелестной Золушки и самоуверенно-дерзкого Прекрасного Принца.
История, в которой переплелись верность и ложь, сомнения и непонимание, интриги и приключения.
Путь к счастью никогда не бывает легким. Однако не в этом ли и заключается романтика настоящего чувства?
Наталья ШУМАК
Провинциальный роман. Книжная девочка
Светлой памяти Ольги А. Карташевой (в замужестве Андроновой) посвящается
Камню, летящему в пропасть, есть много причин не достичь дна.
ВанталаГород, учреждения, события и люди — являются плодом авторской фантазии.
Любые совпадения с действительностью — абсолютно случайны.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Апельсиновая ведьма
Я не верю в чудеса, но ищу чародея.
Ванда БлоньскаяЛучшее лекарство от всех недугов — соленая вода. Пот, слезы и море.
Карен БликсенОна любила осень. Абстрактную, звучащую в стихах Тютчева и Пушкина, изображенную на полотнах Левитана и Поленова. Осень уютную, спокойную, по-барски ленивую. Чтобы в беседке устроиться в кресле, завернувшись в теплый клетчатый плед. Да еще и с чашкой крепкого чая. Прозрачный старинный фарфор с клеймом мастера. А руки непременно в митенках, это необыкновенные дамские перчатки без пальцев. И пусть слуга издали почтительно спрашивает: «Не желаете ли чего…» Такая осень ей была приятна. О таких вечерах она грезила, кутающихся в серое марево. Но туман туману рознь. Когда ты в экипаже медленно объезжаешь усадьбу, перед глазами маячит голова кучера в сдвинутом набекрень картузе… нет, лучше в котелке. Он ведь кучер в приличном доме. А сбоку размытые силуэты деревьев, прячущиеся в дымчатую вуаль. Тогда — да. Прелестная картина. Но если обозленная толпа, провонявшая дешевым пивом, табаком, прочей дрянью; сминая ближнего своего, наперегонки рвется в троллейбус, вынырнувший из клубов «ароматного» пара. Нет. Подобный туман не вызывал ничего кроме брезгливой злости. Да пропади оно все пропадом!
Некое существо, нетрезвое и грязное, прилипло к Арине, недвусмысленно сопя и ерзая. Рука как бы случайно передвигалась туда-сюда вдоль края куртки по бедру обтянутому джинсовой юбкой.
— Как вам не стыдно. Прекратите.
Робко пропищала Арина, делая жалкие и безуспешные попытки отодвинуться. Вместо ответа, все так же молча, спокойно, нетрезвая особь мужского пола запустила вторую лапу под куртку жертвы. Девушка начала неумело брыкаться и отпихиваться. Из порванного пакета под ноги врагу покатились яблоки, недорогие все в пятнышках, их продавали старушки у самой остановки. Арина истратила на это подобие фруктов свою последнюю бумажку.
— Отпустите. Прекратите.
С надеждой на помощь она оглянулась; мужчины отводили взгляд или улыбались, наслаждаясь представлением, женщины делали каменные лица, конечно, никого это не касалось. Пьяный наглец расстегнул и задрал Аринину юбку.
— Да что же это такое!
Она бросила уже ненужный пакет. И что есть силы, толкнула обидчика в грудь. Враг замер, ругнулся, сплюнул и ударил Арину по лицу. Раз. Другой. Троллейбус дернулся и остановился. Поскальзываясь на яблоках, толпа хлынула в полу распахнутые двери. Мимо растрепанной униженной девушки, мимо ухмыляющегося обидчика. Арина так растерялась, что не попыталась улизнуть вместе с выходящими. Откровенно развлекаясь, мучитель пнул ее в голень. Ноги подломились и Арина, с тихим писком, упала на колени. Что-то мелькнуло у самого лица. Неожиданно подал голос бывший палач. Вопль, полный боли и испуга, заполнил салон.
— Вставай.
Избавитель помог ей подняться. Краснея от неловкости, стыда, она застегивала юбку, Смотрела в пол. И не могла выпрямиться.
— На.
В руку ей лег большой в коричневую клетку мужской носовой платок.
— Вытри слезки.
Она послушно промокнула глаза. Стерла плевки с куртки. Наконец решилась взглянуть на неожиданного заступника. Тот как раз общался с хулиганом.
— Ты мне руку сломал, гад!
Ныл усмиренный мучитель, стоя на четвереньках.
— Палец, один единственный. А в следующий раз шею сверну.
Спокойно отвечал новоявленный Дон Кихот. Бабуси с авоськами и две необъятных габаритов женщины принялись опекать покалеченного «страдальца». Помогли ему встать. Усадили на освобожденное сиденье. Самая голосистая «сестра милосердия» размахивая руками, завопила:
— Это что же такое деется. Ни стыда, ни совести у людей. Бандиты. Изувечили человека ни за что.
Кто-то подхватил:
— Ездят здесь прошмонтовки всякие. Напросятся. Потом заявления пишут!
Арина, ахнув, отшатнулась назад. Непроизвольно прижавшись к своему пожилому рыцарю. Тот приобнял ее за плечи, и вывел с поля боя, не вступая в перепалку. Взбудораженный троллейбус гудел, как растревоженный улей. Слава Богу, объявилась очередная остановка, и Арина увлекаемая спасителем покинула грязное чрево псевдотранспорта.
— Какой ужас.
— Это вы обо мне?
Улыбнулся Дон Кихот и ласково погладил девушку по щеке.
— Нет что вы. Конечно, нет. Спасибо огромное.
— Ничего действительно ужасного не случилось. Простите эту сволочь «ибо не ведают, что творят».
— …
— Глазки на мокром месте. Ну-ка, лапонька, улыбнитесь старику. Давайте знакомиться.
— Арина.
— Боже! Да у вас пушкинское имя.
— И фамилия подходящая. Родионова.
— Действительно. Какая прелесть. А я тоже литературный персонаж. Илья Ильич.
— Обломов?
— От дряхлой подруги слышу.
— Так точно.
— Дивно. Дивно.
— Вы, правда, не так чтоб сильно разжиревший.
— И вы, голубушка, отменно выглядите для преклонных лет.
— Косметическая хирургия не стоит на месте.
— Подкиньте адресок клиники. Есть у меня пара ровесниц на примете. Порекомендую им.
— Ни за что.
— Боитесь соперничества?
— Конечно.
— А с виду такая милая, добрая и отзывчивая.
— За этой внешностью чудовище скрывалось.
— И Дон Кихот решил начать сраженье…
— Одни доспехи от него остались.
— А у чудовища случилось несваренье.
— Страдала долго бедная скотина.
— Ругала рыцаря. Ведь он всему причина.
— …
— Что-то я потерял нить.
— Главное не голову.
— Точно. А вон и ваша долгожданная «десятка».
— Илья Ильич, спасибо.
— Рад был познакомиться с вами, милое создание.
— А я так просто счастлива.
Они улыбались друг другу. На прощание Илья Ильич помахал рукой. Лязгнувшие двери разделили их навсегда.
* * *— Он что, бывший спецназовец, твой дед? Съехидничала Алена.
— Не знаю. Может быть. Дряхлым он не выглядел и возил этого пьяницу по полу как щенка.
