Будет больно, моя девочка (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна"

Будет больно, моя девочка

Глава 1

Ад там, где ты!

Майя

Первая встреча

— Что ты себе позволяешь? Не трогай его!

В ужасе смотрю на зажавшегося в угол Захарова из параллели и секунды спустя заторможенно перевожу взгляд на темноволосого незнакомца, которого уже успела схватить за предплечье. Все вышло на автомате. Я видела, как он отвесил Захарову подзатыльник.

Темные глаза хулигана фокусируются на моих пальцах, впивающихся ему в руку, и он мгновенно стряхивает их с себя, как какую-то назойливую муху.

— Отвали, замухрышка, — ухмыляется, пробегаясь по мне презрительным взглядом, а потом расплывается в какой-то пугающей улыбке.

— Я пожалуюсь директору, у нас не принято… — начинаю заикаться, что-то в его взгляде не позволяет мне закончить фразу. Я замолкаю и хочу исчезнуть.

У нас ведь образцово-показательная гимназия. Здесь не распускают руки, не унижают, а все конфликты решаются в диалоге. Вот все это крутится в моей голове, но озвучить не получается. Язык словно онемел.

— Мне, в общем-то, фиолетово, — незнакомец улыбается, перекатываясь с пяток на мыски. — Но, если осмелишься, — подходит ко мне вплотную, полностью теряя интерес к Захарову. — Я. Тебя. Уничтожу. Малявка.

Инстинктивно делаю шаг назад, влетая плечом в стенку. Сглатываю. Взгляд мечется по его лицу. Первое, на что обращаю внимание, серьга в носу и черные, как сажа, волосы. Он выше меня на голову, и на нем нет школьной формы. Просто черная рубашка и брюки.

Новенький?

— Попробуй! — выпаливаю, собрав в себе килотонны злости. — Рискни!

Мои пальцы сжимаются в кулаки. Я напрягаюсь. Вытягиваюсь струной и, запрокинув голову, смотрю ему в глаза. В горле давно встал ком. Мне страшно. И это нормально. Нормально бояться вот таких неадекватов, но чем я буду лучше него, если пройду мимо того, кому нужна помощь?

Бросаю взгляд на Захарова, который уже отлепился от стены и растерянно смотрит на происходящее. Киваю ему, мол, уходи, сама справлюсь, но Клим будто к полу прилип. Не двигается. Он вообще безобидный, вот как его можно задирать?!

— Может, ты найдешь себе ровню? Девчонка и ботаник, — поджимаю губы от стыда за свои же слова, — так себе оппоненты, не находишь?

Могла бы, взглядом его уничтожила!

— Ну и что ты мне сделаешь? Запугаешь до икоты?

— Смелая, значит? Хорошо. Посмотрим, надолго ли тебя хватит.

— Руки убери, — отталкиваю его от себя и, гордо подняв голову, отхожу в сторону. Чувствую, что он смотрит, но вида не подаю. Если честно, радуюсь, что он вот так легко позволил мне себя оттолкнуть, иначе я бы оказалась на месте Захарова, кажется. Поправляю пиджак и перевожу взгляд на Клима. — Пойдем, — киваю в сторону лестницы.

Два пролета до класса мои ногти впиваются в ручки сумки с такой ярой одержимостью и силой, что начинают неметь пальцы. Я кручу в голове все, что произошло, и никак не могу поверить, что это произошло в нашей школе, что это со мной произошло. Я вообще неконфликтная. Предпочитаю дружить, а не воевать, да и вот таких индивидуумов в моем окружении никогда не было.

Наша гимназия элитная. Здесь учатся дети родителей с большим достатком, я и сама такая же. Но в этом месте никто никогда никого не унижал. Никогда!

— Спасибо, Май, — мямлит Клим уже в коридоре второго этажа. — Он больной какой-то, я не ожи…

— Пожалуйста, — киваю, прерывая Захарова, и наблюдаю за тем, как он сконфуженно замолкает и заходит в класс, мой же будет ровно через три двери.

Сама на нервах. Все еще потряхивает. Это все адреналин — знаю. Нужно успокоиться, и ресурса, чтобы слушать Клима, у меня сейчас нет.

— Майя, опаздываешь, — журит классная, как только я открываю дверь.

— Простите, — опускаю взгляд и занимаю свое место, все еще пребывая в тотальном шоке.

— Я понимаю, что вы у нас звезды, выпускной класс, но первое сентября и торжественная линейка были вчера. Просыпаемся, настраиваемся на работу и не опаздываем, — бросает взгляд на меня. — Год будет сложный. К тому же у нас новенькие, а мы образцово-показательная гимназия и должны подавать хороший пример.

— Новенькие? — оживает Денисов. — Хоть бы девчонка! — мечтательно вздыхает.

— Тоха, тебе все равно ничего не светит! — ржет Пущин, и его смех подхватывает весь класс.

— Тишина! — классная поправляет свои очки в ярко-голубой оправе. — Прошу любить и жаловать, — указывает на дверь, и класс замолкает.

Бросаю незаинтересованный взгляд на новоприбывших, и сердце в пятки падает. Это он. Он. Тот хулиган.

Пока мой организм пытается найти хоть какую-то точку опоры, новенькие переступают порог. Их двое, и они похожи. Братья?

— Мейхер Арсений, — классная смотрит на того самого подонка, — и Мейхер Марат, — расплывается в улыбке перед вторым парнем. — Ребята к нам из Лондона.

В классе тут же начинаются перешептывания. Растерянно озираюсь по сторонам, чувствуя гнев от того, сколько внимания к себе привлекли эти парни. Ведь, судя по тому, свидетельницей чего я стала в коридоре, это не те люди, с которыми стоит иметь дело.

— Ребята, класс у нас дружный, поэтому думаю, что проблем с адаптацией не будет.

— Мейхер? — слышу шёпот Понамаревой за спиной.

— Тот самый Мейхер, который олигарх? — бормочет моя Вера.

— Точно! — восклицает Антон. — Металлург.

Замечаю улыбку на лице Марата. В отличие от своего братца, выглядит он достаточно безобидно. Чисто внешне даже располагает, а вот второй очень даже отталкивает. Один взгляд чего стоит. Холодный, дерзкий, из-под бровей. Словно ему здесь все должны. Правда, наши девчонки, судя по улыбкам и смешкам, имеют совсем другое мнение на этот счет.

— Майя у нас староста, так что, если не нашли меня, по всем вопросам можете смело обращаться к ней. Она поможет. Правда?

Моргаю. Всматриваюсь в лицо Марты Витальевны. Она обо мне говорит?

Киваю, крепко сжимаю в руке карандаш. Честно, очень хочется запустить его в этого новенького!

— Ну и хорошо. Ребята, занимайте свободные места, а я быстренько распишу план занятия.

Пока Голубева отвлекается на доску и пишет тему урока, новенькие рассаживаются. Проходят вглубь класса. Выдыхаю. Я сижу за первой партой. Одна. Мою Веру отсадили еще в конце прошлого года из-за нашей с ней болтовни.

— Ну привет, Майя, — слышу шепот над головой. — Я присяду?

Не успеваю сориентироваться, а моя сумка, лежащая на соседнем стуле, перемещается на парту.

Медленно сдвигаю ее на край, а потом так же медленно вешаю на крючок на торце парты. На инстинктах отодвигаюсь подальше, но это не спасает. Меня все равно накрывает его темной энергетикой.

Мейхер задевает носком кроссовка мою туфлю и с интересом наблюдает за реакцией. Его взгляд вот-вот прожжет дыру у меня в виске.

На секундочки прикрываю глаза, делаю вдох и только потом поворачиваю голову. Сталкиваюсь с ним взглядами. Мейхер выхватывает карандаш из моих пальцев, прищуривается.

— Будем дружить, Майя? — холодно улыбается, а карандаш, зажатый в его кулак, разлетается на две части. Вздрагиваю.

***

Остаток урока я смотрю на доску. Стараюсь слушать Марту, но по факту отчаянно жду, когда прозвенит звонок. За пару минут до него понимаю, что еще немного, и я просто свалюсь со стула. За сорок минут я увеличила расстояние между мной и новеньким по максимуму.

— Итак, домашнее задание…

Пока Голубева надиктовывает, что мы должны будем выполнить дома, стены школы сотрясает долгожданный звонок. Хочется вскочить и побыстрее отсюда убраться. Это я и делаю в своей голове. В реальности же дожидаюсь, когда классная закончит говорить про домашние упражнения, и только потом поднимаюсь со своего места.

— Привет.

Боковым зрением замечаю второго Мейхера. Он стоит у нашей парты. Кажется, они даже о чем-то переговариваются с братом.

— Привет, — растерянно взмахиваю рукой и, схватив свою сумку, ищу глазами Веру.